Валентина не решалась подойти к столу, все смотрела и смотрела на потрепанную и потертую тетрадь, издалека разглядывала брошь. Руки сами потянулись к украшению. Оно манило к себе, завораживало, гранат играл и переливался словно капли крови. Валя аккуратно положила на ладонь брошку и стала ее разглядывать, даже дыхание перехватило от такой красоты.
Предыдущая глава тут...
Вообще Валентина была равнодушна ко всякого видам украшений. Уши у нее были проколоты, но она носила обычные серебряные гвоздики, и то по привычке. Сейчас у нее на шее болтался кулон от Тимофей. Она даже не заметила, как его надела, даже проверять не стала его после такого изумительного вечера.
Девушка почувствовала, как кулон начал медленно нагреваться, а цепочка стала стягиваться вокруг шеи. Она испугано положила на стол брош, чтобы снять амулет с шеи. Однако он сразу же перестал себя проявлять. Когда Валя снова взяла в руки украшение, то цепочка снова стала ее придушивать.
- Странная реакция, - удивлено прошептала она.
- Амулет тебя от нее защищает, - услышала она знакомый хрипловатый голос.
Федор устроился на диване и почесывал Аббадона за ухом. Тот с удовольствием подставлял голову. Валентина с изумлением на них посмотрела.
- Не всегда же нам воевать друг с другом, - пожал плечами Федя.
Она перевела взгляд на брошку и снова потянулась к ней, но вовремя одернула руку. Украшение манило к себе и не давало покоя, а вот амулет на груди припекал.
- Брошка проклятая, вот и не дает тебе амулет ее взять в руки и на себя нацепить, - спокойно сказал Федя.
- А ты откуда знаешь? - спросила его Валя.
- Знаю и все. Аббадон с домовым ее надежно спрятали, а вот Клавдия Сергеевна ее все же нашла. Да и брошь сама к ней в руки выпала.
- Значит ее нужно уничтожить, - решительно сказала девушка, - Зачем хранить в доме проклятые вещи.
- Эээ, не так все и просто, - покачал он головой, - Во-первых, ты ее так легко уничтожить не сможешь, во-вторых, если даже это и получится, то вместе с ней кое-что пропадет, и не только у тебя, но и у всех твоих ближайших родственников.
- Что пропадет? - удивленно спросила Валя.
- Дар, Валюшка, дар.
- Ну у мамы его нет, дядя родной нам только по дедушке, так что его и его детей это вообще не касается. Вот только у Клавдии Сергеевны что-то есть.
- У мамы он тоже есть, только в слабом, зачаточном состоянии, - ответил Федя, - Подумай хорошенько, что будет, если его забрать у всех вас.
- Не знаю, - пожала плечами Валя, - Вся эта чертовщина пропадет, будем жить нормальной обыкновенной жизнью, как обычные люди.
- Ты уверена? - поинтересовался он и пристально посмотрел Вале в глаза, - То есть ты готова за всех решить нужен дар или не нужен?
- Ну, как бы у мамы он слабый, бабушка уже старенькая, а я еще к нему не привыкла, - стала рассуждать девушка, - Убираем дар, уходит проклятие.
Аббадон весь собрался, навострил ушки и стал слушать, то что говорит Валентина.
- Ты хорошенько подумай, ну и дневник почитай, - сказал Федя и исчез.
- И чего он меня пугает? - задумчиво сказала Валя и погладила кота, - Я же раньше жила как-то без всего этого, и все нормально было.
Тимофей почему-то больше не писал, наверно спать лег, а может какие дела срочные появились. Валентина брошку в руку больше не брала, издалека ей любовалась, хотя она и манила к себе. Взяла со стола только потрепанную тетрадь. Надо же прапра умела писать, Валя почему-то думала, что они из крестьян были, а там с грамотностью совсем беда была.
Девушка покрутила в руках тетрадь, снова удивилась ее сохранности. Развязала тонкий кожаный шнурок и стала просто разглядывать старые желтые листья. Еще больше она изумилась тому, что чернила были яркими и до сих пор еще не выцвели. Валя сначала просто листала страницы, а потом случайно зацепилась за текст.
Оказалось, что прапра на самом деле была крестьянских кровей. Все женщины ее рода занимались травничеством, ну и некоторые магические вещи умели делать. Мать ее забрали в барский дом, когда она родила прапра. Она стала кормилицей для новорожденного барчука. Так и оставили ее вместе с малышкой в доме в качестве няньки.
Дети росли вместе. Девочку одевали, кормили и обучали. Не специально, конечно, а вместе с барским сыном. Дети выросли, и, как это иногда бывает, между ними вспыхнула любовь. Барыня быстро смекнула к чему все дело движется, и выдала Малушку за местного конюха, а сына отослала в гимназию.
Туго пришлось Малушке со старым и злым мужем, и поколачивал ее, и из дома выгонял, и обвинял ее во всех смертных грехах. Вот только Павлушу своего она не забыла, писали они друг другу нежные письма. Да, когда он приезжал к матушке, встречались тайно.
Нашла барыня для своего сыночка отличную партию, да и женила его. В очередной раз приехал в поместье Павлуша со своей молодой женой. Плакал и просил прощения у своей Малушки. На прощание подарил ей гранатовую брошь на память об их любви. А на утро нашли его повешенным в своем кабинете. На столе лежало прощальное письмо, просил он у всех прощение, писал, что не может жить без своей любимой.
Прокляла барыня тогда Малушу.
- Вот, как ты отняла у меня единственного сына, так и у тебя и у твоего рода мужики держаться не будут. Пусть все бабы в вашем роду познают каково это сыновей и мужей терять, - крикнула она в лицо Малушке.
Прогнала она ее вместе с мужем со двора, и велела в ее поместье не возвращаться. Сначала они подались в деревню, но там их родные не пустили, ибо проклятие лежит на женщине, да и барыня больно строгая за их приют и высечь может.
Отправились они тогда в город. Конюх клял Малушку на чем свет стоит, вот только бить ее не решался, призналась она ему, что она под сердцем дитя носит. Вот только не сказала, что не его это ребенок, а Павлушин.
Обосновались они в городе, конюх устроился извозчиком, а женщина подрабатывала белошвейкой, благо в детстве ее всему научили. Мужчина вроде успокоился, и перестал обижать жену, ждал с нетерпение появление малыша. Малушка родила в положенный срок двойняшек: девочку и мальчика.
Не долго их счастье длилось. В один год потеряла она и мужа и сына. Заболел конюх чахоткой и заразил мальчонку, так и сгорели один за другим сын с отцом. Осталась Малушка одна с дочкой.
Отложила Валентина в сторону дневник и так ей жалко стало прапрабабушку, что слезы к горлу подкатили. Несчастная судьба у женщины была, но ведь выкарабкалась и справилась, и как бы плохо не жила не продала брошку, подаренную любимым.
Валя почему-то думала, что проклятие на них лежит не из-за любви, а из-за приворота. Хотя, наверно, так и думала барыня, что Малуша молодого барчука приворожила и окрутила.
Продолжение следует...
Автор Потапова Евгения
