Великая княгиня Владимирская Мария Ясыня в русской истории.
Память, как индивидуальная, так и общинная, коллективная – это не только одно из наиболее сложных явлений внутренней духовной жизни человека, но и фактор, формирующий окружающую его действительность, и средство, программирующее будущее. В науке любой важный исторический факт, любая личность, любое событие получают множество объяснений и трактовок. Поэтому так ценны дошедшие до нас письменные и вещественные памятники, обнаруженные в ходе археологических раскопок, и так ценна работа ученых, в руках которых эти сведения и артефакты "говорят", оживляя прошедшую эпоху и образы людей. Эти слова в полной мере можно отнести к авторам опубликованного в 2019 г. издания, прошедшего предварительное широкое обсуждение и рекомендованного к печати Институтом российской истории РАН, издания, буквально по крупицам воссоздающего исторический портрет выдающейся женщины рубежа XII–XIII вв. – Марии Шварновны Всеволожей (по имени мужа) Ясыни (по этническому происхождению).
Монография "Великая княгиня Владимирская Мария Ясыня в русской истории" – плод исследовательского труда коллектива известных российских ученых, ведущих специалистов академических институтов, центров, лабораторий, духовных семинарий, музеев Москвы, Владикавказа, Нижнего Новгорода. В книге на основе комплексного анализа обширного круга письменных источников и сохранившегося материального наследия освещены жизнь, деятельность, история почитания и особое место в культуре и духовной жизни нашей страны одной из самых известных русских княгинь, прояснены малоизученные аспекты родословной великокняжеской династии Рюриковичей периода правления Всеволода Большое Гнездо и Марии Ясыни.
Ответственные редакторы З.К. Кусаева и Э.И. Каражаева, подготовившие к изданию монографию, пригласили авторов, каждый из которых является компетентным и авторитетным специалистом в своей области научного знания (история, источниковедение, генеалогия, генетика, археология, этимология, антропология, этнолингвистика).
Статьи сборника объединены в семь логически выстроенных разделов. Первый – "Ранние матримониальные связи русских князей с представительницами ясов/аланов" – открывается статьей известного осетинского ученого-медиевиста Ф.Х. Гутнова "Аланские жены славянских князей". Автор дает широкую панораму истоков взаимоотношении предков русского (славяне) и осетинского (аланы) народов, избрав основным источником аргументации генеалогический материал, анализируемый в контексте политической истории Восточной Европы. Рассказывая о славяно-аланских связях домонгольского периода, Ф.Х. Гутнов отмечает, что их укреплению в немалой степени поспособствовали династические браки – в статье содержится информация о пяти таких союзах между представителями династии Рюриковичей и ясскими (аланскими/осетинскими) родами, упоминаются и браки аланских княжен с правителями Византии и Грузии.
Тему развивает заведующий кафедрой вспомогательных исторических дисциплин и археологии Историко-архивного института РГГУ Е.В. Пчелов в своей статье "Русско-осетинские матримониальные связи XII в." На основе рассмотрения известных на сегодняшний день исторических источников он констатирует, что Рюриковичи на протяжении XII в. несколько раз заключали династические браки с ясами Подонья. Автор пишет, что первый такой союз относится к 1116 г., а следующий – к началу 1170-х, этот брак положил начало целой череде матримониальных союзов, заключавшихся вплоть до монгольского нашествия.
Еще один материал этого раздела – "Князь Киевский Ярополк Владимирович и Елена (Олена Яска)", принадлежащий перу заведующего отделом археологии СОИГСИ им. В.И. Абаева ВНЦ РАН А.А. Туаллагова, базируется на анализе более чем 30 источников, а также новейших археологических материалов – найденных в 2011–2012 гг. на Украине вислых печатей с кириллическими надписями, принадлежавших известной на Киевской Руси Елене (Олене) Яске, дочери ясского князя и жене сына Владимира Мономаха Ярополка (Иоанна) II Владимировича (1082–1139), приходившегося Всеволоду Большое Гнездо родным дядей (старшим сводным братом его отца Юрия Долгорукого). А.А. Туаллагов пишет, что Олена Яска в последний раз в летописях упоминается в 1145 г. в связи с перезахоронением останков супруга в киевской церкви Св. Андрея, и отмечает, что данная летописцем характеристика Елены как "благоверной княгини" свидетельствует о том, что благодаря мудрости, красоте и благородству она и после смерти супруга сохранила к себе уважительное отношение киевлян. Что касается обнаруженных артефактов, то они, по глубоко аргументированному мнению автора, подтверждают сведения, ранее полученные из известных археологических и нарративных источников: ясы, о которых идет речь – потомки аланов, переселившихся с Северного Кавказа в Северский Донец еще в середине VIII в. Кроме того, артефакты свидетельствуют о том, что на Руси такие знатные женщины, как Олена Яска, участвовали в административном управлении, заключении договоров, утверждении официальных документов и т.п.
Автор последней статьи этого раздела "К вопросу об аланской княжне в контексте российской истории" Н.А. Соболева, главный научный сотрудник Института российской истории РАН, представила богатейшие историко-архитектурные, фольклорные, этимологические материалы, в "средневековом интерьере" которых особенно рельефно вырисовывается жизненный путь Марии Шварновны Ясыни (1157–1206), первой жены Всеволода Юрьевича, родившей ему восьмерых сыновей и четырех дочерей – благодаря своей большой семье он и вошел в историю под прозвищем Большое Гнездо.
Группой ведущих ученых-антропологов были проведены исследование и описание трех женских скелетных останков, покоящихся в аркосолии стены северного придела Свято-Успенского собора Княгинина монастыря. Ряд биологических особенностей мощей старшей из женщин (возраст – около 50 лет) дал основание идентифицировать их как принадлежащие Марии Шварновне. А сравнительное краниологическое исследование останков из Княгинина монастыря и останков из целого ряда синхронных захоронений Восточно-Европейского ареала, в первую очередь Змейского катакомбного могильника на территории современной Северной Осетии – Алании (датируется концом XII – началом XIV в. и является, по мнению авторов, наиболее представительным для данного региона и данной эпохи), позволило заключить, что (предполагаемая) Мария Ясыня имеет много общего с населением средневековой Алании. Авторы использовали классическую краниометрическую методику, для сравнения были выбраны 12 параметров различных плоскостей черепа. Оказалось, что останки, относящиеся к центральноевропейским средневековым группам (в частности, к чешской), максимально удалены от черепа из Княгинина монастыря. Единственной группой, которая была локализована в одном с ним квадранте, оказались средневековые аланы Северного Кавказа, Северского Донца и Подонья. Соответственно это и есть наиболее вероятные регионы происхождения женщины из княжеской усыпальницы.
Исходя из того, что останки обнаружены в месте захоронения Великой княгини Марии, ей могут принадлежать только останки под № 1. Об этом свидетельствуют также признаки, выявленные при исследовании зубов и характерные для много рожавшей женщины... Сравнительный анализ особенностей черепа индивида № 1 из захоронений Свято-Успенского Княгинина монастыря с женскими черепами средневекового аланского Змейского могильника (Республика Северная Осетия – Алания) уверенно демонстрирует их антропологическое сходство и свидетельствует с высокой долей вероятности об идентичности их происхождения.
В шестом разделе – "Источниковедческие и историографические исследования" – представлена работа старшего научного сотрудника Института истории и археологии РСО–А Э.В. Казиева "О княгине Марии Всеволожей: источниковедческо- историографическое исследование", сопоставляющая сведения о Великой княгине из различных летописных источников. Автор анализирует основные аргументы сторонников чешских корней Марии, приводит доводы придерживающихся версии ясского/аланского ее происхождения и заключает:
"Вызывает большое сомнение вероятность женитьбы Всеволода на особе княжеского или тем более королевского достоинства, относимой к европейской аристократии, поскольку в европейской, в частности, в чешской, историографии не существует упоминание об этом династическом браке. Вероятно, Всеволод был женат на дочери одного из представителей местной знати, в число которой могла входить и знать этнических алан, являвшихся потомками алан, ранее входивших в ареал салтово-маяцкой культуры Подонья.
Анализ групп летописных источников подводит Э.В. Казиева к выводу, что достоверными можно признать сведения о генеалогии Марии, содержащиеся в ранних записях, которые свидетельствуют о ее аланском происхождении, в то время как более поздние указания на ее чешские корни политически мотивированы".
В заключительном разделе "Династическая символика средневековой Руси" публикуются материалы исследования А.Н. Вершинского "Древнейшие символы державного достоинства", где сопоставляются некоторые региональные российские гербы и древнерусские княжеские эмблемы. В работе обосновывается гипотеза о связи эмблемы владимирской династии с изображением вздыбленного барса с наследственными аланскими знаками. Автор придерживается разделяемой многими историками версии, что благодаря ясыне Марии Шварновне, происходившей из знатного аланского рода, "владимирские Мономашичи" и получили право размещать на своих щигах и печатях фигуру барса – "лютого зверя, равновеликого льву".
Монография снабжена вводной и заключительной статьями, аннотациями к главам и сведениями об авторах. Предисловие (авторы – М.Э. Мамиев, А.В. Кузьмин, В.Б. Перхавко, З.К. Кусаева, Э.И. Каражаева) знакомит читателя с историей вопроса, очерчивает круг обсуждаемых проблем и дает общую характеристику описываемой эпохи. В заключении (авторы Ф.Х. Гутнов, Н.А. Соболева, З.К. Кусаева, Э.И. Каражаева), подводящем итоги столь сложных научных разысканий, констатируется: о ясском/аланском участии в становлении и формировании древнерусских элит свидетельствует наряду с другими и яркий пример жизни и деяний Марии Ясыни – супруги Великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо. По справедливому мнению составителей сборника, материалы, опубликованные в нем, не исчерпывают весь круг поставленных вопросов и предполагают дальнейшее изучение проблемы; высказывается надежда, что итоги таких исследований будут представлены в следующих изданиях.
Особо следует сказать об оформлении книги: на обложке размещен рисунок "Мария Ясыня" молодой талантливой художницы И.А. Кокаевой, а на форзаце – фрагмент генеалогического древа наследника престола – российского цесаревича Николая Александровича, преподнесенного ему в день совершеннолетия 23 июля 1859 г., есть и текст духовного завещания Марии Ясыни потомкам. Сама книга богато иллюстрирована работами художника Р.С. Тавасиева из серии "Радетели Земли Русской", в ней использованы материалы из изданий по истории средневековых Алании и Руси, из частных архивов и размещенные на электронных ресурсах. Еще одно достоинство книги в том, что она снабжена постраничным переводом на английский язык, что, несомненно, значительно расширит ее читательскую аудиторию.
Коллективная монография "Великая княгиня Владимирская Мария Ясыня в русской истории" существенно расширила достоверные сведения о ней, третьей канонизированной на Руси святой (после равноапостольного князя Владимира и равноапостольной княгини Ольги) и внесла существенный вклад в многовековую дискуссию об этническом происхождении. Авторы стремились объективно оценить сегодняшнее состояние проблемы и ввести в научный оборот все известные на данный момент сведения. Статьи отличаются четким стилем изложения и аргументации, они впервые вводят в научный оборот и историко-культурный контекст ряд данных, связанных с личностью и эпохой княгини. Несомненно, что все они станут надежной платформой для дальнейшей работы над проблемой этнического происхождения, ее места и роли в истории средневековой Руси.
Созданный совокупными усилиями ученых реальный образ святой женщины достоин быть отраженным в книгах (в том числе, для детского, школьного, домашнего чтения), в граните, бронзе, живописи, фильмах, чтобы стать широко востребованным воспитательным идеалом совершенной личности. Такое высокое присутствие в ареале обыденного обитания подрастающих поколений будет формировать более здоровое, правильное, полезное, животворящее воспитательное пространство, чем образы даже самых совершенных придуманных героев и самых замечательных сюжетов.
