Великая княгиня Александра Иосифовна стала единственной русской аристократкой, которой турецкий султан разрешил посетить его Гарем.
Александра Иосифовна была супругой сына Николая I - великого князя Константина. Великокняжеская чета посетила Стамбул в рамках большого заграничного путешествия в 1858 году. В этот период великий князь управлял русским флотом и морским ведомством.
Султан Абдул-Меджид I был очень любезен и оказал своим русским гостям самые высокие почести, какие только можно себе представить. Поэтому, терзаемая любопытством Александра Иосифовна решила, что султан не сможет отказать ей в "невинной просьбе" посмотреть его гарем.
Абдул-Меджид I не стал возражать, и Александра Иосифовна с супругом прибыли во дворец Долмабахче на берегу Босфора. После небольшого приема Великого князя Константина вместе со свитой отвели в обеденную залу, а Александра Иосифовна с султаном и его сестрой минуя несколько пышно отделанных комнат подошли к богатой украшенной двери. "Voici Madame le Harem!" (Вот, Мадам, гарем!), - торжественно произнес султан по-французски и удалился, оставив свою спутницу у таинственных дверей.
В этот момент из "святая святых" вышли главная казнохранительница гарема (по сути его глава) и две переводчицы армянки, которые хорошо говорили по-французски. Эти женщины стали спутницами великой княгини по гарему - месту, столь таинственному и даже сказочному для европейца XIX века.
Привыкшая к имперской роскоши Петербурга, Александра Иосифовна, тем не менее, была поражена открывшимся перед ней зрелищем. Великую княгиню поражала и восточная роскошь интерьеров и несметное количество драгоценностей надетое на наложниц султана:
Это было что-то такое необычайное, невиданное, неиспытанное, что я часто сама себя спрашивала, в самом деле ли я все это вижу? Я была в каком-то раздражении, до того все, что я видела было неслыханно, и я была как во сне. Я очень хорошо чувствовала, что мои глаза должны были выражать большое изумление. Роскошь бриллиантов баснословна. (...). В гареме 2000 невольниц, все хотели видеть европейскую женщину, поэтому они обступили нас.
В одном из залов гарема для высокой гостьи был накрыт роскошный пиршественный стол. Однако Александра Иосифовна была настолько взволнована, что была едва ли в силах что-либо съесть. В этот момент избранные невольницы на очень хорошем уровне (на Европейских инструментах) сыграли для великой княгини отрывки из оперы "Травиата" Верди.
Александра Иосифовна была поражена и тем, что, не смотря на окружающую восточную роскошь, почти все женщины в Гареме не могли похвастаться красотой:
Направо от меня сидела первая жена султана, первая кадине, черкешенка сорока лет, которая казалась гораздо моложе и была красивейшею из всех; у нее прекрасные черты. Все прочие, исключая одной дочери султана, были нехороши собой и даже отвратительны.
Поэтому совсем не удивительно, что глава гарема (в ее обязанности входило подбирать женщин для султана), внимательно разглядев Александру Иосифовну, сказала ей, что она "перл принцесс" и:
Что она очень несчастлива, что я уже замужем, а то она взяла бы меня непременно для султана, как красивейшую женщину которую она когда либо видела.
Сначала Александра Иосифовна решила, что это женщина всего лишь льстит ей. Но познакомившись с главой гарема поближе, великая княгиня поняла, что она говорит вполне серьезно. Главная казнохранительница гарема оказалась ограниченной и далекой от норм европейской морали женщиной. Было очевидно, что вся ее жизнь состоит лишь из желания угодить своему господину.
Надо сказать, что некоторые мемуаристы, например фрейлина Анна Тютчева, считали, что, несмотря нам красоту, у Александры Иосифовны были не слишком изысканные и даже грубые манеры.
Вряд ли какая-либо другая русская великая княгиня осмелилась бы просить султана посмотреть его гарем, хотя бы из опасений показаться слишком развязной и неприличной в глазах высшего света.
