По состоянию на 21 июля 1943 года в 192 танковой бригаде в строю, согласно журналу боевых действий, осталось 5 танков (1 средний и 4 лёгких). Части и подразделения бригады находились в резерве у командира 67 гвардейской стрелковой дивизии, полки которой продолжали атаковать Березовку.
23 июля, танки бригады, находящиеся в боевых порядках стрелковых частей, потеряли ещё 2 легких танка подбитыми.
Начало истории про Степку и его боевых товаришей, воевавших в 192-м мотострелковом батальоне, который входил в состав 192-й танковой бригады, можно прочитать здесь, а её продолжение здесь и здесь, а также в предыдущей публикации.
Степка на армейских курсах прошедшей весной, которые ему так и не довелось закончить, хорошо научился различать на рисунках и фото силуэты вражеских танков. Теперь, рассматривая движущиеся на позиции мотострелков "живые" вражеские танки в бинокль, он идентифицировал из них 5 "троек" и 3 "четвёрки". 3 танка были побольше "четверок", но на "тигров" не походили, напоминая больше своими силуэтами советские "тридцатьчетвёрки". Степка пока их условно записал в "пантеры".
Но как бы то ни было, теперь нужно было продержаться "час-полтора" с тремя ружьями не против "пары танков", а против десятка. Поэтому надо было что-то срочно придумать. У мотострелков были конечно противотанковые гранаты, но окопчики они успевали вырыть глубиной по щиколодку, едва ли - по колено. И если столько танков ворвутся на позиции отряда, то разметают оборону за несколько минут. Но и "выставить" 3 ПТР на тупую дуэль с десятком немецких танков - это тоже не выход. После пары танковых выстрелов от них гарантированно остануться только "рожки да ножки". Степка тут вспомнил одного из преподавателей армейских курсов и его "боевые шарады", который он любил задавать курсантам и потом обсуждать долго предлагаемые решения. Преподаватель был очень пожилой в звании подполковника, один рукав его гимнастерки был пустой и всегда аккуратно был засунут за поясной ремень.
Сзади, пробегая вдоль линии обороны, Степкины размышления прервал командир отряда:
- Степа, у тебя здесь всё на мази?.. На твоих бронебойщиков теперь вся надежда. Не подкачай!.. Не забыл, что отход только по зелёной ракете?
Степка обернулся и покивал головой.
Дальше надо было уже срочно заниматься "выработкой решения" и командовать. Пока ещё можно было бегать между позициями своих бронебойщиков, Степка воспользовался этой возможностью, сторого предупредив всех троих наводчиков, что подниматься на гребень бугорка и огонь открывать только по команде, то есть выстрелу из Степкиной винтовки. Начинать нужно было с левого "в цепи" танка (это была "тройка") и бить только в смотровую щель механика-водителя. Стрелять максимально быстро(эта команда касалась в основном расчёта Калмыка) и после двух выстрелов быстро сползать с бугорка и прятаться в "щели", ожидая следующего выстрела командирской винтовки.
Основные позиции своим расчетам Степка приказал рыть у северного "подножия" небольшого бугорка, вершина которого, возвышающаяся всего на пару метров, протянулась с востока на запад метров на пятьдесят. Северное "подножие" от вершины было метрах в тридцати-сорока. Степкина "диспозиция" состояла в том, что расчёты по команде появляются на вершине бугорка, делают (только!) по два выстрела и сразу уползают в вырытые окопчики у "подножия". По Степкиным расчётам немецким танкистам не хватит времени, чтобы прицелиться и точно поразить такие "исчезающие" цели. По крайней мере, не с первого раза... То есть такими маневрами, как полагал Степка, можно будет выиграть побольше времени. Возражения по "диспозиции" прозвучали только от Первого Ивана, быстро махающего своей лопаткой, откидывая вырытую землю:
- Тяжеленько будет с ружьем-то туда сюда лазать, особенно вверх-вниз...
На это Степка резонно заметил, вспомнив одно из изречений дяди Прохора:
- Ваня, правило простое на войне. Больше пота - меньше крови...
На этом дискуссия была прекращена. Потом Степка прилёг на минутку возле расчёта Калмыка, уже выкопашего себе "ячейку" заданной глубины. Степка всё-таки больше полагался на самостоятельность и чёткость действий расчётов обоих Иванов. Короткая дополнительная "разъяснительная работа" с расчётом Калмыка была проведена быстро. Младший сержант ползком выдвинулся на свою "постоянную" позицию на гребне бугорка и снова приложил бинокль к глазам. Рыть "ячейку" для себя у Степки времени уже не оставалось.
На позициях мотострелков разорвались несколько мин. Кроем глаза Степка увидел, как Тимофей криками, пинками и ударами приклада по спинам "укладывает обратно" и возвращает в "цепь"нескольких красноармейцев, попытавшихся покинуть позиции.
Танки приближались. Степка прицелился в крайнюю левую "коробку" и выстрелил. Через десять секунд (Степка следил за временем по часам) выстрелили почти одновременно все три ПТР, потом - выстрелили два, а третье - чуть позже. Калмык всё-таки отставал от обоих Иванов. Ео в целом пока расчёты действовали пока более-менее слаженно.
Степка выждал с полминуты, пока перед гребнем бугорка выросли три куста взрывов. Пора! Он снова выстрелил из винтовки по крайнему левому танку.
После первого залпа, произведённого в третьей "вылазке" расчётов левый танк остановился, а затем медленно стал сдавать назад. На позициях мотострелков теперь уже разрывались танковые снаряды в перемешку с минами, сухую траву "стригли" пулемётные очереди. Несколько снарядов перелетели "бугорок бронебойщиеов" и взорвались с перелётом перед лощиной, находящейся метрах в ста позади. Степка снова выстрелил из винтовки и заорал:
- Второй слева!..
Его услышали. Опять через пару десятков секунд раздался сначала залп из трёх ружей, затем второй залп - из двух ружей. Но не выстрелило теперь ружьё Второго Ивана, находящееся в центре. Совсем рядом после первого выстрела справа и слева от позиции расчёта разорвались сразу два снаряда. Степка пополз туда. Бледный Второй Иван лежа пытался перевязать себе кровоточащую ляжку, а его "второй номер" трясущимися руками пытался засунуть патрон в затвор. Появление командира ускорило оба процесса. Степка кинул Второму Ивану один из своих санпакетов и приказал:
- Ползи отсюда быстро!..
"Второй номер" выстрелил, Степка вложил следующий патрон в затвор и оглянулся. Второй Иван, оставляя на сухой траве кровавый след, медленно полз назад. "Второй номер", ставший теперь "первым", опять выстрелил. Степка стукнул его по плечу и прокричал:
- Давай в окоп!..
Сам же командир кубарем откатился от "засвеченной позиции" метров на двадцать влево, не обращая внимание на боль в спине. На вовремя оставленой позиции разорвались два снаряда. Степка отряхнулся от осыпавшейся на него земли и поднял голову. На поле пятились назад уже два "левых" танка (вторым танком тоже была "тройка"), остальные танки оставивщись метрах в четырехстах, вели огонь с места.
Третьим слева танком была "четвёрка". Степка снова выстрелил из винтовки по вражескому танку. Его расчёты вполне умно прибегали на гребень бугорка и устанавливали свои ружья каждый раз в новых местах, сбивая тем самым прицел немецким танкистам. "Второй номер" из расчёта Второго Ивана конечно немного отстал, добежав один с тяжёлым ружьём до Степки тогда, когда два других расчёта сделали уже по одному выстрелу.
Степке почему-то показалось, что именно ответный снаряд "левой четвёрки" поразил позицию расчёта Калмыка, когда он снова появился на огневой позиции и успел оба "плановых" раза выстрелить. Но покинуть позицию расчёт не успел. От разрыва тяжелого танкового снаряда там взлетели на воздух обломки ружья и ещё какие-то страшные ошмётки. С расчётом Калмыка всё было ясно.
После очередных двух выстрелов Степка отогнал "второго номера" с ружьем обратно в окопчик, а сам переполз на двадцать метров левее и снова выстрелил из винтовки.
Двумя следующими залпами из двух противотанковых ружей удалось заставить левую "четвёрку" начать отползать назад. Немецкая пехота залегла за стоящими на поле немецкими танками и теперь перестреливалась с мотострелками. По бугорку теперь ещё "прошарили" сразу несколько пулемётных очередей. Степка спустился на метр вниз на "свою" сторону бугорка, снова переполз метров на десять теперь вправо и взглянул на свои "капитанские" часы. С первого залпа трёх ПТР прошло 38 минут. Степка вздохнул и снова выстрелил из винтовки, теперь уже просто в воздух. И практиски сразу после Степкиного выстрела над позициями мотострелков взлетела зелёная ракета. А немецкие танки как по команде снова медленно двинулись вперёд, делая короткие остановки для того, чтобы выстрелить из пушек.
Буквально через несколько секунд после возобновления немецкой атаки сзади Степку за сапог дёрнул старший лейтенант Иванов:
- Отходим! Наши танки...
Близкий разрыв снаряда оборвал фразу командира. Взрывная волна больно ударила Степку по ушам, на спину обрушились комья земли и камни. Один довольно большой валун упал на правый локоть, в локтевом суставе у Степки что-то хрустнуло, всю правую руку пронзила острая боль. Отряхнувшись от земли, Степка обнаружил следующее. Правая рука у него что называется, "повисла плетью", он не мог пошевелить этой рукой совсем. К тому же около локтя расползалось кровавое пятно на гимнастёрке вокруг маленькой дырочки в ткани.
"Второй номер", которому Степка заряжал ружьё, лежал позади Степки метрах в пяти на "склоне" бугорка и в метре от своего ружья на спине, раскинув руки. У него под головой расплывалась большая лужа крови, быстро застывая на солнце. Ствол ружья был наполовину срезан осколком. Старший лейтенант Иванов ещё чуть подальше у "подножья" бугорка пытался сам себе наложить повязку на рану на голове, из которой ему на лицо стекало несколько струек крови. Не стреляло больше ни одно из ружей. Зато между двигающимися на поле немецкими танками выросли "кусты" нескольких разрывов артиллерийских снарядов.
Позади лощины действитильно уже вовсю пылили и приближались к полю боя несколько бригадных танков. Степка подполз к старшему лейтенанту, придержал левой рукой бинт на голове комадира отряда, помогая тому закончить перевязку. Затем младший сержант подхватил свою винтовку и они вместе со старшим лейтенантом поползли назад практически по тому же высохшему кровавому следу, который раньше оставил Второй Иван. У Степки правая рука продолжала оставаться "чужой" и немного стала кружиться голова. Первым делом нужно было теперь добраться до той самой небольшой лощины, находящейся метрах в ста позади позиций мотострелков.
В лощине к удивлению и радости они встретили невредимого Первого Ивана с исправным ПТР. Его "второй номер" был ранен тяжело в бок и уже эвакуирован санитарами в тыл вместе со Вторым Иваном и Тимофеем. Старший сержант в самом начале боя получил в ноги несколько осколков от близкого разрыва мины. Оказался в лощине и лейтенант Рябушкин. Он был тоже цел и невредим, но сильно возбуждён. Старший лейтенант почему-то очень сердито взглянул на своего "официального заместителя", но ничего не сказал.
Всего в ложбине скопилось около двадцати бойцов, большинство из которых были ранены, их них человек пять - тяжело. Среди тяжелораненых Степка заметил и командира расчёта "максима", который, лёжа на земле, слабо кивнул Степке и как-то виновато ему улыбнулся. Между бойцами (уцелевшими и ранеными) переходили из рук в руки две или три фляжки с водой. Сделал из одной из них и Степка пару глотков тёплой и безвкусной жидкости, передав дальше фляжку старшему лейтенанту.
Сержант средних лет (командир отделения из взвода Тимофея) подошёл группе, в которой находился Степка, и спросил:
- Где командир бронебойщиков?
Первый Иван указал на Степку:
- Вот он...
Сержант молча подошёл к Степке, обнял его и, слегка похлопывая его по спине, проговорил в самое ухо:
- Спаситель! Да хранит тебя Бог!
Хотя Степке было больно от прикосновений к местам ожогов, боль опять пронзила руку, но он только смущённо улыбнулся и пробормотал:
- Да чего там... Одно дело делали.
Старший лейтенант крякнул, вытер пот на шее и буркнул:
- Ладно, сейчас не до сантиментов...
Перед ложбиной разорвались один за другим два снаряда. Буквально через минуту это временное укрытие для двух десятков бойцов справа и слева объехали несколько лёгких бригадных танков и умчались в сторону "Степкиного бугорка". Судя по нарастающей артиллерийской стрельбе, их дуэль с немецкими танками приобретала всё более ожесточённый характер.
Санитар осмотрел Степкину руку, попытался её выпрямить, но Степке опять стало очень больно, о чём он и известил санитара сильным криком. После этого санитар только осторожно перебинтовал рану и зафиксировал руку в полусогнутом положении , привязав её бинтом к Степкиному животу. Бледный старший лейтенант Иванов со свежей повязкой на голове и ППШ в руках взял слово, обращаясь в основном к Степке и к обнимавшему его недавно сержанту:
- Мы свою задачу выполнили. Теперь, сдаётся мне, наши "стюарты" против немецких "пантер" всё равно долго не сдюжат. Поэтому давайте-ка отсюда "делать ноги" быстро... Раненых не оставлять! Сержант замыкающий. За мной!
С этими словами старший лейтенант стал карабкаться вверх по откосу. Бойцы последовали его примеру.
Вечная Слава и Память солдатам и командирам Красной и Советской армии, участникам Великой отечественной войны!
Берегите себя в это трудное время!
Подпишитесь на канал , тогда вы не пропустите ни одной публикации!
Пожалуйста, оставьте комментарии к этой и другим публикациям моего канала. По мотивам сделанных комментариев я готовлю несколько новых публикаций.
