По полю, виляя и подпрыгивая на ухабах, неслась полуторка, рискуя выпасть из кузова, бойцы держались как могли. Водитель, в начале пути отчаянно крутил баранку, пытаясь объехать ямы и кочки, но казалось, что они были везде, поэтому он просто вёл машину, стараясь не съехать с дороги. Несколько минут назад его командир, лейтенант Ефремов, получил приказ со своим взводом выдвинуться к броду. Поначалу он даже подгонял, как ему казалось нерасторопного водителя, но теперь молчал, стиснув зубы, не желая расстаться с ними на такой дороге. Машина выехала к полю, дорога шла, огибая его, по краю леса. В другое время Тимофеев, такая была у водителя фамилия, срезал бы путь, но в небе, то и дело появлялись вражеские самолёты, а в лесу от них можно было укрыться, поэтому он, вывернув руль влево, повёл машину по накатанной колее. Всего несколько минут назад, Тимофеев просился вместе со всеми в бой, привёз взвод лейтенанта на правый фланг обороны полка, но было сказано оставаться при технике.
Лейтенант Ефремов, расставив ноги в стороны, держался одной рукой за панель грузовика, другой сжимал автомат, он хотел только одного – не погибнуть в аварии. Сначала ему казалось, что водитель едет медленно, даже два раза на него прикрикнул, теперь тот несётся сломя голову, что ж, он сам этого хотел. Утром, прибыв на позицию со своим взводом, Ефремов получил приказ занять оборону на правом фланге. Бойцы быстро окопались, замаскировались, была видна выучка и сноровка, вот только врага перед ними не было. Слева, насколько хватало видимости и слуха, давно шёл бой, взрывы и стрельба не прекращались, а у него тихо. Бойцы переглядывались, кивали влево, мол, командир, нам туда надо! А он молчал, выполняя приказ. Когда командир роты показал на карте брод и распорядился занять позицию там, так как по его сведениям группа немцев обходит их с фланга, лейтенант даже обиделся. «Ну вот, ещё дальше от боя отправляют!». Водитель заложил очередной вираж, а лейтенант снова выронил автомат. Улучив момент, Ефремов поднял своё оружие, больно ударившись головой о ручку на двери. Ему ещё слышались звуки торжественного марша, под который они прошли строем перед своими преподавателями и гостями училища, это было меньше трёх месяцев назад. Получив распределение на Дальний Восток, Ефремов обрадовался – наконец-то сбудется его мечта увидеть море, а может даже океан. Выросший среди степей, он не верил рассказам, что бывает так много воды, что другого берега не видно, хотя занятия в школе это подтверждали. Месячный отпуск ещё не закончился, как началась война, всё закрутилось, завертелось. Попрощавшись с родными, к которым он приехал, лейтенант Ефремов прибыл в ближайший военкомат.
Старшина Зыков был обычным деревенским парнем до того как его призвали на срочную службу, про таких говорят – сено-солома. Уральский парень быстро освоился в воинской части, слушался командиров, соблюдал устав, за что однажды был бит в тёмной комнате. Наутро его обидчиков быстро нашли, все шестеро были с синяками и ссадинами, молодой боец Зыков умел за себя постоять, да и силой природа не обидела, больше к нему не приставали, лишь поджучивали издалека. На первых же учениях, он показал хорошую стрельбу, девять из десяти мишеней были поражены, командование распорядилось присвоить ему звание младшего сержанта, штабной писарь ошибся, вышло так, что сержант он. Зыков дошёл до командира полка, добиваясь правки. «Домой вернусь, что скажу, что звание ошибкой вышло?!». На следующих учениях, где присутствовали большие военачальники, младший сержант Зыков точно вывел своё отделение к возможной переправе противника, организовав засаду. Теперь звание сержант было законным. В полк, с Финской войны, он вернулся старшим сержантом, после того, как согласился остаться на сверхсрочную, присвоили звание старшины. Командир роты был им доволен, даже хвастался своим старшиной, говорили, что другие ротные давали за старшину ящик коньяка, но ротный с хорошим человеком расставаться не хотел. Выделили ему домик при воинской части, обзавёлся семьёй, свозил жену на гляделки к родителям, пошли дети. Командир полка разрешил старшине носить пышные усы, не как у Будённого конечно, но тоже хороши! За одну ночь они у него поседели, узнал вечером, что его младший сын утоп в реке, трое других не смогли помочь брату, чуть сами не сгинули. Когда началась война, полк разбросало, артиллеристы туда, минёры сюда, а старшине приказали собрать взвод из опытных бойцов для охраны моста. Он тогда обернулся к своим, посмотрел им в глаза и сказал командирам: «Здесь они все, тут!». Через месяц, ночью, немцы мост с самолётов разбомбили, взвод остался не у дел, кидали их туда, сюда, но боевой работы не было, наконец, подошёл эшелон, куда вместе с другими их и пристроили. Лейтенанта Ефремова, которого поставили ими командовать, старшина уважал. Несмотря на молодость, тот умел разговаривать с подчинёнными, а люди на войне - первое дело.
Боец Скоблин был в ратном деле новичком. Он просился на фронт с первого дня войны, но почему-то не брали, а когда принесли повестку – испугался. К назначенному утром времени не явился, спрятавшись под кровать, просидел там до обеда. Опомнившись, пришёл на сборный пункт, объяснил всё просто, по-детски – проспал. То ли нужны были люди, то ли пожалели вчерашнего школьника, но ничего с ним не сделали, послали в запасной полк, где его должны были научить воевать. Большее время они рыли окопы и противотанковые рвы, лишь вечером, когда они валились с ног от усталости, один из бойцов учил их стрелять и метать гранаты. Жили запасники в старой школе, кроватей на всех не хватало, Скоблин вместе с несколькими новобранцами спал в маленьком спортзале. Ворочаясь во сне, завалился за матрасы, побудку не слышал, а проснувшись, испугался – второй раз не пройдёт. Прошло, опять пожалели, не сбежал ведь, вот он. Отправили на охрану моста, где он познакомился со старшиной с седыми усами, голова русая, а усы седые, чудно.
Лейтенант Ефремов увидел, что дорога входит в лес, судя по карте, за тем лесом река и есть. Водитель сбавил скорость, машина подняла «морду» кверху, взобрались на бугор. Первым среагировал Тимофеев, вдавив педаль тормоза в пол, двигатель заглох, не выдержав такого к себе отношения. Внизу, совсем рядом, четверо немецких солдат проверяли глубину брода шестами, на том берегу реки стояла колонна техники врага.
- Рассредоточиться, приготовиться к бою! – открыв дверь кабины, Ефремов поднял ППД вверх.
Бойцы выпрыгнули из машины, разбежались по обеим сторонам дороги. Немцы в реке остановились, глядя на русский грузовик, двое даже повернулись к своим, наверное, ожидали приказа, что делать дальше. Лейтенант, сам не зная почему, медлил. «Вот он враг, камнем добросишь, а что дальше? Нужна минутка подумать». Думать долго не пришлось, три немецких мотоцикла съехали в воду, пытаясь переправиться. Пыл мотоциклистов охладили быстро, двумя гранатами и холодной водой, Одетые в длинные плащи, борясь с течением, они выглядели смешно, выживших добили меткими выстрелами. С той стороны реки послышались выстрелы, пока неточные.
- Огонь без приказа не открывать, - скомандовал лейтенант, догадываясь, что идея с гранатами приказ старшины.
Немцы попрятались, но убираться не собирались, техника гудела, чадили дымом две танкетки, все ждали.
- Кто уверен, что попадёт – стреляйте! – Ефремов не смог придумать другого приказа.
Ещё несколько выстрелов со стороны врага и, две танкетки обошли свои грузовики, приближаясь к реке. Теперь «говорили» их пушки, разбив со второго выстрела полуторку, они подъехали к броду. Может и получилось бы у них проехать, но командиры этих маленьких танков, решили показать на что они способны и всего вдвоём атаковали высоту, разъехавшись в стороны. Возле самой воды обе железных машины завязли, их гусеницы беспомощно крутились в грязи, движения не было. Подняв свои пушки, танкисты пытались достать красноармейцев, но лишь только вырывали своими снарядами корни деревьев. Выбежав из-за укрытия, пехота врага пошла в атаку, но тут же легла под метким огнём бойцов. Несколько немецких пулемётов стали стрелять по кромке берега, бойцы сами, без команды, чуть отползли назад, дождавшись прекращения огня, вернулись на свои места. Немцы молчали, теперь лейтенант мог рассмотреть то, что перед ним было.
Кроме мотоциклов в реке и увязших в топи танкеток, на дороге стояли три грузовика, один бронетранспортёр, ещё пара мотоциклов в конце колонны. «Прогулку себе задумали, а тут мы! Не зря так торопились, как раз вовремя успели» - лейтенант мысленно похвалил водителя полуторки. Чья-то фигура мелькнула среди вражеской техники, показалась всего на секунду, Ефремов не рассмотрел, кто это был.
- Беречь патроны, - передал по цепи свой приказ лейтенант.
Броневик немцев сдвинулся с места, заехав за грузовик, остановился, что там происходит, видно не было, лишь мелькали каски. Тихо урча мотором, бронетранспортёр двинулся к реке, но не к броду, а к танкетке, что была напротив лейтенанта, прикреплённый к передней части машины трос, заходил за корпус, там были видны двое солдат.
- Танк вытащить хотят, как только цеплять его будут – огонь!
Бойцы замерли в ожидании, но не тут-то было. Броневик повернул и остановился так, что закрыл своим корпусом солдат, те, увязая в грязи, потащили трос к танку.
- Не достать нам их, товарищ лейтенант! – ругался лежащий рядом боец.
- Вижу.
Справа от лейтенанта раздалось несколько винтовочных выстрелов, это стреляли бойцы, которые остались на другой стороне дороги вместе со старшиной. Движение возле танка прекратилось, броневик пополз назад волоча за собой трос. Снова наступила тишина.
Ефремов наблюдал за противником, понимая, что это только начало.
- Надоели мы им, сейчас, как тараканы, всем скопом попрут.
Кто-то из бойцов хохотнул, понравилось командирское сравнение немцев с тараканами. Лейтенант был прав, отцепив от бронетранспортёра трос, немцы стали за ним группироваться, подъехавший мотоцикл тоже спрятался за бронёй. Началось. Пулемётчик в броневике, укрывшись за щитом, обстреливал обе стороны дороги, мотоцикл, выныривая из-за укрытия, то с одной стороны, то с другой вносил свою лепту. Прилетело несколько миномётных мин, но они лишь ломали стволы деревьев, не долетая до земли.
- Броневик пропустить, весь огонь по пехоте, не дать им дойти до деревьев! – кричал лейтенант, посылая пулю за пулей в немецких солдат.
Красноармейцы открыли огонь с двух сторон, везло тем солдатам, которых укрывала броня. Броневик приближался, всего каких-то десять метров оставалось ему до бойцов, пехота противника отстала, но не вся. Кто-то из бойцов бросился с гранатой к бронетранспортёру, но тут же был убит, второй оказался умнее, полз за стволом поваленного дерева. Видели его немцы или нет, но их пули, то и дело сбивали остатки коры.
- Прикрывайте бойца, - скомандовал лейтенант, послав в сторону мотоциклиста короткую очередь, водитель упал на руль, его мотоцикл врезался в дерево. Дождавшись броневик, боец поднялся во весь рост и забросил в его чрево гранату, сам упал сражённый огнём врага. Раздался взрыв, почти в ту же секунду ещё один, более мощный, что-то сдетонировало в броневике. С другого берега огонь не прекращался, немцы прикрывали своих, давая им возможность подойти ближе. Разорвалось несколько гранат, одна из них попала в самую гущу врага, но он продолжал наступать, невзирая на потери. Патроны в автомате лейтенанта кончились, оставался только револьвер. С ужасом он видел, как падают его бойцы, пули свистели со всех сторон.
- В атаку! – прохрипел Ефремов, выбегая на дорогу, навстречу врагу.
За ним бежал водитель грузовика, он сильно хромал, но крепко держал в руках винтовку. Из-за броневика показался молодой боец Скоблин, потом старшина, в его левой руке была сапёрная лопатка, правая была окровавлена. Началась рукопашная схватка. Успев всего один раз выстрелить из револьвера, лейтенант упал, сразу несколько пуль попали в его грудь, старшина зарубил двоих, но очередь из немецкого автомата остановила и его. Тимофеев бил прикладом, три немецких солдата вонзили в него штыки своих карабинов. Скоблин погиб стоя, его штык пронзил немецкого офицера насквозь, возле брода стало тихо, лишь несколько раз бахнули патроны в горящем броневике.
Немецкий майор, командующий этим отрядом, заложив руки за спину, издали посмотрел на поле боя, увиденное его огорчило. Подбежал лейтенант, он был ранен, но держался:
- Господин майор, русская засада уничтожена, мы победили.
- Наши потери?
- Пятьдесят шесть человек.
- Сколько было русских?
- Девятнадцать, господин майор.
Уже отвернувшись от лейтенанта, майор резко повернулся:
- Сколько?!
- Девятнадцать, - повторил лейтенант, до него явно не доходила суть вопроса его командира.
- Говоришь – мы победили?! – майор зверел на глазах, - да нас разбили наголову! У меня была рота солдат, два танка, бронетранспортёр, а нас как щенков раздавили! Девятнадцать! Похороните русских.
Лейтенант пошёл отдавать распоряжения, а майор, сняв фуражку, провёл рукой по волосам.
- Девятнадцать, - повторил он.
