В апреле 1947 года у американского политика Гарольда Стассена появилась почти уникальная возможность: задать лидеру СССР вопросы, которые волнуют весь Запад. Да, истории известны случаи, когда Сталин давал интервью иностранцам, но только избранным, к примеру, ярому антинацисту Фейхтвангеру, который вряд ли бы позволил себе писать о советском вожде что-либо крамольные.
А тут американец. В самом начале холодной войны спрашивает о генералиссимуса о сотрудничестве с США и цензуре.
Эту встречу Стассену организовал Молотов. Почему Сталин согласился побеседовать с бывшим губернатором Миннесоты, неясно. Возможно, он видел в нем будущего американского президента — Стассен действительно был одним из самых перспективных кандидатов на роль главы Белого дома.
Разговор прошел в дружественной обстановке. Сталин ответил на все вопросы американца. Правда, несколько раз сильно смутил его, а в конце интервью и вовсе поставил в неловкое положение.
Первый вопрос Стассена был о том, возможно ли экономическое сотрудничество между СССР и США после войны. Сталин к удивлению интервьюера ответил утвердительно ("Если во время войны сотрудничали, то почему после нее нельзя?").
Лаконичный ответ был дан и на вопрос об обмене людьми. Могут ли советские артисты, туристы, художники, писатели общаться с американскими коллегами? Конечно! Отчего же не могут, заявил Сталин. Но уточнил: в случае экономического сотрудничества.
Стассен растерялся. Он ожидал долгих, нудных речей о столкновении идеологий и невозможности общения между гражданами двух государств. А тут никакого спора, дискуссии, бех которых интервью уже не интервью, а так, светская беседа.
Стассен решил обсудить более конкретные темы. Например, тему цензуры. Незадолго до этого американскому журналисту Герольду Трибюну отказали в аккредитации. Как это понимать? Западным корреспондентам вход в СССР заказан?
Сталин отреагировал с невозмутимостью истинного политика: дал ответ, не отвечая (метод, который вовсю сегодня практикует пресс-секретарь нынешнего президента РФ). А именно, заявил, что СССР не против американских журналистов, а то, что там кого-то не аккредитировали — так это просто стечение обстоятельств, частный случай, не имеющий отношения к политике.
Но вдруг неожиданно вспомнил историю другого американского "писаки", которого пустили на Тегеранскую конференцию, а он доверия не оправдал. Впоследствии корреспондент сочинил байку о том, как он ударил маршала Тимошенко, которого на той конференции не было.
"Такие неприятности портят настроение советским людям", — заключил Сталин.
Стассен задал ещё пару вопросов, получил такие же лаконичные, но исчерпывающие ответы; уже был готов смотать удочки, как Сталин неожиданно пустился в долгие и вроде бы отстраненные рассуждения.
Страны Европы после войны оказались в бедственном положении, говорил Сталин, тем временем Штаты — процветают. Оно и понятно: страна защищена двумя океанами. На севере — Канада, на юге — Мексика. Оба соседа не представляют никакой угрозы. США давно не воевали, а теперь и вовсе вышли на путь экономического процветания.
Стассен начал понимать, что выслушивает критику в адрес своей родины, но ничего сделать не может. Приходится либо глупо кивать, либо вставлять осторожные реплики, которые мягко, но категорично отстраняются оппонентом.
Сталин, словно не замечая страданий американца, перешёл к главному: США обогатилась в годы минувшей войны. Главных конкурентов, Японии и Германии, больше нет. Да и те, что были, разве конкуренты? Главы побежденных стран умели только воевать, да и то, как оказалось, плохо.
Завершил Сталин тираду такими словами:
Я до войны занимался экономическими вопросами. Это я сейчас стал генералиссимусом, в силу обстоятельств.
Это интервью вышло в американских газетах сильно измененное тамошними цензорами. Вот вам и свобода слова.
Говорят, Сталин на это сказал следующее:
А еще спорил со мной, что у них нет цензуры! Американское трепло!
