Утром его вновь разбудил стук в окно. Антон подскочил и через пыльное стекло увидел дятла. Тот с деловым видом долбил трухлявую раму. Резкое движение вспугнуло черно-бело-пестрого нарушителя тишины, он резко взмахнул крыльями и исчез. Антон встал, ожидая боли в голове, разбитости во всем теле и прочих неприятностей, но с удивлением обнаружил, что ничего не болит, а от вчерашней усталости и хмеля не осталось и следа. Откуда-то взялась уверенность, что все ушли, и в доме он один. Чтобы убедиться, а заодно и подкрепиться остатками еды, Липецкий заглянул в соседнюю комнату. В ней царили тишина и пустота, ничто не напоминало о вчерашней вечеринке. Стол был девственно чист, нары аккуратно застелены спальниками.
Антон вышел из дома, с опаской прислушиваясь к себе, но тело было полно сил, энергии и требовало еды. Он вдохнул всей грудью чистый воздух, полюбовался далеким хребтом в тающей туманной дымке и пошел на запах дымка. Птицы оглушительно щебетали, трава блестела от капелек росы, унизывающих каждый стебелек.
Летняя кухня была пуста, но в большой печи весело горел огонь, на чугунной плите закипал закопченный чайник, и побулькивала кастрюля. Антон сел за длинный стол и стал ждать хозяйку. Дверь скрипнула, отворилась, и в кухню важно вошел огромный черный кот. Он вспрыгнул на стол и уставился на Липецкого зелеными глазищами.
— Мурма! — важно заявил кот и выжидательно посмотрел на Антона.
— Антон! — представился тот, как будто всю свою сознательную жизнь разговаривал с котами на равных.
— Ур-мя? — спросил кот.
— Ничего нет, сам жду, когда покормят, — развел руками Антон.
— Мря! — с досадой заметил кот, спрыгнул со стола и подошел к потрепанному буфету.
Огромной лапой он без труда открыл дверцу и исчез в глубине буфета. Желудок Липецкого урчал все громче, требуя еды. Антон наклонился и заглянул в темные недра буфета. На полках лежали какие-то пачки с крупами, специи, чай, но ничего, что можно было бы съесть без приготовления, не было. Не было и кота.
— «Мечта фокусника!» — с иронией думал Антон. — «Вот брошу свои машинки и буду гастролировать по городам и весям! Знаменитый Антон Липецкий — переводчик с кошечьего и его исчезательный буфет — будем собирать аншлаги!»
Дверь отворилась еще раз, и в кухню вошла Лу.
— Привет! Ну ты и спать! — улыбнулась она. — Есть хочешь?
— Какие планы? — спросил Антон, обжигаясь геркулесом.
Он вообще-то не любил каши и последний раз ел их в школе, но сейчас иных блюд не предлагали, да и вкус был совсем другой.
— На пасеку пойдем. Заодно и тайгу посмотришь.
— Скоро пойдем? — Липецкий доел кашу, выпил чай из граненного стакана и ощутил приятную сытость.
— Как шифер высохнет, — спокойно ответила Лу, и тут на Антона накатило.
— Это у меня с вами шифер скоро поедет! — завопил он. — Что все это значит? Что происходит? Где кот?
— Всем привет! Где Виктор Степанович? Мы ему рыбки наловили! — в кухню вошла улыбающаяся Софи и подняла увесистый пакет. — И себе на ужин закоптим!
— Кыс-кыс! — позвала она, и пошуршала пакетом. В ту же секунду распахнулась вторая дверь буфета, и черный кот закрутился возле ног Софи.
— Почему Виктор Степанович? — не успокаивался Антон.
— Потому что Черномырдин! — ответил Стас, подошел к Антону и заглянул в лицо: — Ты как себя чувствуешь?
— Я чувствую себя прекрасно! — сердито ответил Антон, и добавил: — только идиотом.
— Вот! — Стас горделиво обвел взглядом всех, как будто сам произвел на свет и воспитал Липецкого. — Ему уже прекрасно! Я же говорил — наш человек!
— Ты не переживай, Антон! Посмотри на эту морду — вылитый Черномырдин! В перегородке между отделениями дырка, он в одну дверь заходит и в другую выходит. — Софи утешительно тронула Липецкого за плечо.
— А шифер?
— Ну что «шифер»? Высохнет шифер на крышах — значит, роса спадает — можно идти. Сейчас тебя соберем, и пойдем. А по дороге все расскажем.
Они вернулись в дом, Софи заглянула под нары.
— Лезь и подбирай себе подходящее! — велела она. — Что найдешь — твое.
Антон нырнул в пыльную темноту и нашарил какие-то галоши, шлепанцы, сапоги. На ощупь он выбрал подходящую пару, выволок на свет божий и едва не удержался от ругательства. Перед ним лежало два черных резиновых сапога 44 размера …. на правую ногу. Он долго искал пару, и в конце концов нашел — того же размера, на левую ногу, но… зеленый.
— Сойдет! — одобрил Степан, заглянувший в комнату. — Даже креативно!
Он снял с вешалки видавшую виды штормовку и накинул на плечи Антону. Липецкий надел штормовку и посмотрел на себя в мутное зеркало. Из зеркала на него уставился небритый мужик бомжеватого вида.
Гуськом они прошли за ворота, где на глаза Антону опять попалась загадочная табличка.
— А что такое ЦОП? — не удержался Липецкий.
— Центр общего пользования. Полевая база для геологов, биологов, экологов. Мы называем ее Последний Приют.
— Жутковато звучит, если честно, — откровенно заметил Антон.
— Посмотри вокруг, — обернулась к Антону Лу. — Если ты пойдешь в любую сторону, кроме той, откуда мы приехали — будешь идти неделю и не встретишь человеческого жилья. Последний оплот цивилизации.
— Там, — махнула она в сторону хребта, — заповедник. За спиной у нас река и болота, впереди — заказник.
— А вы все? Что здесь делаете? — А мы здесь живем! — ответил вместо Лу Степан. — Мне иногда кажется, что по-настоящему я живу именно здесь, а в городе — так… Хотя на самом деле круглый год здесь живет только Горец. Охраняет территорию.
— А Батя?
— А батя Софийкин здесь с весны по осень, науку двигает, уже лет тридцать, как минимум. Лу ему помогает по мере сил, а мы — так, слегка причастные. Вот, приехали, еды ему привезли, бензина для движка. Сейчас ловушки проверим — все помощь.
— А я-то думал… — разочарованно протянул Антон.
— Что здесь живут русалки и лешие, а зеленые человечки прилетают на космическом блюдце? Из болот выходят утопленники, а из лесов — тайные агенты? Нет, такого здесь не водится, но отчасти ты прав: здесь все не так, как в цивилизованном мире. Не всем здесь нравится, да и не всех Последний Приют принимает. Если Батя будет в настроении, расскажет на ночь свои былички*...
Продолжение следует
Начало:
Былички Бати можно прочитать здесь:
Дорогие читатели, мне очень важно Ваше мнение о повести, есть тайная мечта опубликовать ее в составе небольшой книги...