Все подняли ст0почки, Антон протянул свою вперед, чтобы сделать чин-чин, но остальные лишь легко качнули их приветственным жестом.
— За нас — не чокаясь! — пояснила Софи.
Глава 3
От этого пояснения у Антона побежали мурашки по спине. Перед глазами вновь всплыла зловещая надпись.
— «Последний Приют, за обитателей которого пьют, не чокаясь» — пронеслось в голове Липецкого. — «Или это сборище психов, или…»
Додумать Антон не решился. Хотел же приключений — получите, распишитесь! Рука сама закинула в рот стопку, за стопкой последовал глоток той самой, нефильтрованной, а следом — бутерброд.
— Ты же говорил, что здесь в0дку не пьют, — едко заметил он Стасу.
— Так это же не в0дка, это спuрт!
— Батя, мы тебе жар-птиц привезли! — вспомнил вдруг Стас и принялся разворачивать многострадальную коробку.
Под махровым полотенцем обнаружилась вощеная бумага, под ней — слой фольги, а внутри … С великим разочарованием Антон увидел двух куриц-гриль.
— А ты что ожидал? — тихо спросила Лу, глядя на вытянувшееся лицо Липецкого. — Когда целый сезон видишь Galina blanca* только в виде приправы, начинаешь с огромным уважением относиться к птицеводству!
Galina blanca - дословно "курица белая", латинское название домашней курицы и одновременно - название приправы
Под курицу пропустили еще пару рюм0к. Не чокаясь.
— Что новенького? — осведомился Степан у Бати.
— Ничего нового. Дядя Петя теперь барствует на пасеке — повариху нанял. Говорит, у него теперь первое, второе, третье и компот! Горец ушел в гости, проверить, как готовит.
— Понятно, — протянула Софи, — а я-то думаю, что это его нет до сих пор?
— Да вообще, все разъехались, я тут один уже который день, с ног сбился — в голосе Бати прозвучала грустная нотка. — Сами-то надолго? Помогли бы…
— Мне в понедельник на работу, — сожаление в голосе Степана было неподдельным.
— А я предлагаю взять нашего Полкана в заложники! — заявила слегка захмелевшая Лу. — Взамен потребуем вертолет!
— И зачем тебе вертолет?
— Как это зачем? Вокруг такая красота, всю жизнь мечтала посмотреть наши горы с высоты птичьего полета.
— Что ж, некоторые вещи, конечно, можно сделать, но только один раз в жизни! — засмеялся Степан. — Если я в понедельник не явлюсь на службу, вертолет здесь будет. И прилетит на нем точно не друг-волшебник!
— Фу, даже не дал пуститься в разгул фантазии! — вздохнула Лу.
— А чем помочь? — деловито предложил Антон. — Чем вы занимаетесь?
— Батя тут не штаны просиживает! — с нетрезвой важностью изрек Стас и покачал пальцем перед лицом Антона. — Он тут науку двигает за весь институт! Он, этот самый, — тут Стас придвинулся к Липецкому вплотную, — научный гений, вот он кто! А еще трахолог, рептилоид и ахтиолог*!
*Стас хотел сказать, что Батя батрахолог, герпетолог и ихтиолог (то есть изучает амфибий, рептилий и рыб), но немного ошибся
— Кеше больше не наливайте! — твердо сказала Софи. — А то сейчас начнется: «Вы не были на Таити?»
— Вообще-то я орнитолог и териолог, — пояснил Антону Батя, — птички и мышки — наше все, а амфибии, рептилии и рыбы — так, попутно. Так что, если есть желание — милости просим завтра в лес, за уловом. Дамы тебя прогуляют.
Дальше беседа плавно перешла в обсуждение каких-то непонятных, судя по всему, чисто рабочих моментов. Антон задремывал, и свозь некрепкий сон до него доносились обрывки фраз:
— …. нет, короткую бросили — там бурый хомяк ходить повадился…
— …четыре до тропинки и шесть — после, но смотри — один чуть в стороне…
- ....вода так высоко стояла — береговые сети под воду ушли….
Наконец, Антон встал и пошел в свою комнатку, по пути запнувшись о многочисленные сапоги у порога. Подсвечивая себе телефоном, он нашел одеяла, завернулся в них и рухнул на койку с панцирной сеткой и пыльным матрасом. За стеной кто-то включил музыку — слаженный хор выводил «Выйду ночью в поле с конем». Прислушавшись, полусонный Липецкий понял, что слушает исполнение вживую, а капелла, на разные голоса.
— « Хорошо поют, чертяки, только слишком громко!» — Антон был переполнен впечатлениями и хотел дать отдых усталому мозгу.
Последний куплет прогремел и затих в ночной тиши. Антон перевернулся на другой бок и заснул, но вскоре его разбудил стук в окно. Липецкий встал и подошел к окну, но за треснувшим стеклом царила непроглядная тьма.
— «Приснилось» — подумал Антон и вернулся в кровать. Не успел он провалиться в сон, когда стук повторился.
— Кого черти носят? — зло крикнул он, но ответом было молчание. Он снова укутался в одеяла, жалея о потерянном тепле, когда настойчивый стук повторился, уже в дверь. Липецкий окончательно проснулся и разозлился, распахнул настежь дверь и вылетел на крыльцо с намерением порвать в клочья ночного визитера. Ночь встретила его непроглядной тьмой и тишиной. Лишь где-то вдалеке зловеще скрипела какая-то ночная птица:
— Крекс-крекс! — доносилось из темноты, затем пауза, и снова: — Крекс-крекс!
Антон вернулся в дом, стуки в окно прекратились, но теперь спать не дали комары. Пока он искал встречи с ночным визитером, они проникли в комнату, звенели громче, чем пел недавно хор, и нещадно кусали за все части тела.
— Да вы меня так сожрете! — возмущенно заорал Антон, и сел в кровати, ошеломленный догадкой. «…а ночью все равно сожрут!» — вспомнились ему слова Лу. Он пытался спрятаться от назойливых кровососов так и эдак, и, наконец, нашел решение — сорвал наволочку с подушки и натянул ее на лицо. Все остальное, включая голову, тщательно укрыл одеялами и вскоре угрелся и заснул.
Продолжение: