Дорога спокойно петляла вдоль речушки и вдруг внезапно вздыбилась горбом, а потом разлилась морем жидкой грязи, поперек которой были накинуты несколько бревен.
— Смотри фокус! — Стас подобрал жердь длиной не меньше пяти метров и опустил ее в жижу. Жердь погрузилась по самую макушку.
— До дна не достал! Говорят, Бучилка бездонная. — А на самом деле?
— Кто ж ее знает? — философски заметила Лу. — Я так думаю, что где-то дно должно быть. Хотя бы по законам физики!
Они перешли Бучилку и вышли на поляну, заросшую странно знакомыми растениями. Запах стоял тоже знакомый — так пахли огурцы, которые солила в кадушке покойная прабабушка.
— Хреновая поляна! — сказал Степан. — В том смысле, что все это, — он обвел широким жестом большие листья, — хрен!
— Ядреный, наверное? — Антон обрадовался, что память на запахи его не подвела.
Конечно же, баба Нина солила огурцы с кусочками хрена для хрусткости и аромата.
— Да уж, ядренный, надо полагать. Он здесь еще со времен бывшей деревни. Но лопатой его не возьмешь, только топором. И то Горец года три назад хотел груздочков засолить, пошел за хреном, начал рубить — сломал топор. «На хрена, говорит, мне такой хрен? Да хрен с ним, с этим хреном!».
Все засмеялись, хотя шутка была не нова. У однобокой сосны Лу остановилась.
— По длинной или по короткой? — спросила она.
В ответ ей лишь пожали плечами, мол, как сама решишь, а Антон неуверенно предложил:
— А давайте по короткой?
— Что ж, пойдем по короткой, — согласился Стас и свернул на неприметную тропинку.
Уже через пять минут Липецкий остро пожалел о своем решении. Если на дороге комары и слепни почти не трогали путников, то в зарослях таежного высокотравья каждый шаг поднимал тучу кровососов. Один комар сел прямо на нос Антону, и тот в изумлении уставился на насекомое. Это было вовсе не маленькое серенькое создание, с которым привыкли встречаться жители средней полосы. На носу Антона восседала огромная рыжая тварь.
«Рыжий!» — удивленно подумал Липецкий. — «А глаза, наверное, зеленые! А может быть, это новый вид, неизвестный науке?»
В этот момент тварь впилась в нос так, словно кольнула шприцем, и Антон быстро прекратил свои энтомологические исследования. Он прихлопнул кровососа, но на его место претендовала еще как минимум сотня, не считая десятка деловито гудящих слепней размером с фалангу пальца. Липецкий на ходу ухватил огромный лист какого-то высоченного «лопуха», оторвал его от стебля и начал обмахивать лицо от гнуса.
— Брось немедленно! — с этими словами Софи вдруг легко, но больно стукнула Антона по руке.
Кисть сама разжалась и импровизированное опахало упало.
— С ума сошла? — обиженно вопросил он. Прогулка нравилась ему все меньше.
— Это же борщевик! А сегодня жарко! — Софи смотрела на Антона, как смотрят на малыша, который попытался сунуть вилку в розетку. — Он же жгучие вещества на жаре испаряет, а ты им себе в лицо и в глаза машешь! Пойдем скорее, надо промыть руки! И, ради Бога, не лезь в глаза руками!
Они догнали троицу, которая успела уйти вперед по тропе. Степан и Стас ржали, показывая Лу на что-то в траве. Лу сконфуженно улыбалась.
— Ну ты у нас, следопыт, Лу! Медвежьи, говоришь, лежки? А это кто? — он указал куда-то в траву. — Это дяди Петины лежки!
— А Лу вообще медведей боится! — заявил Степан. — Как в тайгу одна идет — песни в голос орет!
— У каждого в джунглях свой страх! — с достоинством произнесла Лу. Все снова засмеялись, но отчего-то получилось необидно.
— Дядя Петя, вставай! — Софи потормошила спящего в траве человека. — Мы к нему в гости, а он тут разлагается!
— И вовсе не разлагаюсь, а устал и прилег! — глаза у дяди Пети оказалась необычного цвета — рыжие в зеленых крапинках. Очень хитрые.
— Привет великим ученным от скромных тружеников пчеловодства!
— Галоши где-то про… про… пролюбил! — грустно заметил он и с удивительной скоростью зашагал в сторону пасеки.
****
— Ну что, Антон, вот тебе и тайга! — Стас широким жестом обвел лес, обступающий пасеку со всех сторон. — Мы со Степаном тут посидим под навесом, девочки канавки проверят, а ты гуляй! Часа хватит?
Антон нерешительно посмотрел на зеленую стену, возвышающуюся перед ним. Где-то над головой виднелись исполинские стволы, но весь нижний ярус плотно зарос какими-то кустами. Лу и Софи уже шмыгнули под полог леса, и Антон поспешил следом. Две фигурки мелькнули, моментально растворились в зеленом сумраке, лесной полог сомкнулся, и Антон остался один. Он стал продираться через кусты, и вскоре плотные заросли расступились и пропустили его в чащу. Здесь царил полумрак, было влажно и душно. Нога Липецкого вдруг провалилась в небольшую траншею, которая огибала стволы и уходила вглубь леса.
— «Наверное, это и есть та самая канавка!» — догадался он и пошел вдоль. Канавка очередной раз вильнула и вывела его к Софи и Лу.
Они стояли на коленях и по очереди кланялись до земли. Странный ритуал сопровождался азартными репликами:
— По руке, смотри по руке!
— Дай я!
— Голову с попой не попутай! Это тебе не крошечная бурозубка!*
— Попалась! — Смотри, Антон, кого Софи поймала! — Лу потрясла матерчатым мешочком. В мешочке что-то ворочалось и щелкало зубами.
— Водяная полевка! Больше не будет у дяди Пети огород разорять!
— Мы тут чуть-чуть почистим канавку, а ты можешь пока погулять, как собирался, — с некоторым сомнением предложила Софи. — Только не заблудись!
— Я в школе занимался спортивным ориентированием! — сомнение в голосе Софи так задело Антона, что ему сразу захотелось доказать свою самостоятельность.
Он повернулся и двинулся в чащу. Чем дальше он уходил от канавки, тем труднее становилось идти. Держать выбранное направление было невозможно — дорогу ему постоянно преграждали поваленные деревья. Антон огибал бурелом, а мертвые деревья норовили ткнуть его в бок острыми сучьями. Было жарко и безветренно, и Липецкий остановился, чтобы переждать одышку. Он присел на замшелый ствол, и стал прислушиваться к звукам леса. Тихо и печально попискивали какие-то птички, жалобно поскрипывало сухое дерево, кто-то шмыгал в лесной подстилке.
Внезапно эти мирные звуки были заглушены приближающимся треском — кто-то ломился через подлесок прямо к Антону.
— «Медведь! Нельзя бежать» — мелькнуло в голове Антона, но уже в следующую секунду он стремительно перепрыгивал через поваленные стволы и нырял под наклонные пихтовые ветки. То ли школьные навыки ориентирования не совсем забылись, то ли удача была на стороне Липецкого, но направление он выбрал верно — минута заполошного бега привела его обратно на пасеку. С безумным взглядом он продрался через кусты на поляну, добежал до навеса и в изнеможении рухнул на лавку.
— Там! Медведь! — Антон задыхался и не мог связать слова. — Софи! Лу!
— Да это не медведь, это Мишка! — дядя Петя хитро улыбнулся. — Иди сюда, Мишка!
Из леса выскочил остроухий пес и настороженно уставился на гостей. Следом вышли Лу и Софи.
— Уже нагулялся? — удивилась Софи. — Я думала, ты еще бродишь. Не понравилась тебе чернь? * А мы такой след на канавке нашли, сантиметров пятнадцать будет!
— Молодой или медведица, — покачал головой Степан. — Свежий?
— Свежее не бывает! Он еще и в канавку того… нагадил!
— Это он ко мне ломился! — Антон старался выглядеть невозмутимо, но получалось плохо.
— Да нет, он ходит тихо, ты его не видишь, а он тебя видит. Хочешь медового кваску? — дядя Петя сунул в руки Антону железную кружку.
Липецкий с благодарностью принял ее и до дна выпил прохладный кисловато-сладкий, чуть терпкий напиток.
— А где твоя повариха, дядя Петя? — Стас оглядел летнюю кухню. Здесь царило запустенье. — Где первое, второе и компот?
— Выгнал я ее! — насупился дядя Петя.
— За что?
— С-сыт где попало! — и в ответ на удивленные взгляды с важным видом пояснил: — Я ей сказал — сто метров вокруг пасеки — мужской туалет, а женский — дальше! А она не соблюдает!
Дружный хохот спугнул кедровку с ветки. Лу утирала слезы от смеха, а Антон поперхнулся и пытался выкашлять «медовый квас».
— Ой, дядя Петя, я сейчас тоже тебе тут правила нарушу! — простонала от смеха Софи и бросилась к кустам.
Когда веселье улеглось, стали прощаться и собираться в обратную дорогу. Антон поднялся с лавки, сделал несколько шагов и неожиданно понял, что ноги его решили жить отдельной жизнью. Они подламывались, выписывали странные кренделя и норовили увести все тело куда-то в сторону от тропы. Стас и Степан обменялись взглядами и взяли Липецкого под локти с обеих сторон.
— Теперь пойдем по длинной дороге, — констатировала Лу. — По тропе мы его так не дотащим. Антон, поддерживаемый с обеих сторон, вдруг развеселился и почувствовал, что должен отблагодарить спутников песней «О тревожной молодости»:
Пока я ходить умею,
Пока глядеть я умею,
Пока я дышать умею,
Я буду идти вперед!
— прочувствованно выводил он, а те хохотали в голос.
— Иди, иди! — приговаривал Степан. — Надо же, как со стакана медовухи-то развезло!
— Надеюсь, выдержка была нормальная! — заметила Лу. — А то от невыдержанной бывает потрясающий эффект — как у снотворного со слабительным!
Эти слова отпечатались в памяти у Антона. Он не помнил, как дошел до Последнего Приюта, но проснувшись в комнате, первым делом опасливо потянул носом и ощупал свои штаны. К счастью, все было в порядке, но на всякий случай он решил пробежаться до заветного строения.
— «Ничего хорошего из тебя не выйдет!» — прочитал он вслух надпись на стене сортира и, отсмеявшись, внезапно понял, что несмотря ни на что, здесь ему нравится.
Из кармана выпал смартфон, заброшенный еще со вчерашнего дня. Обычно Антон не выпускал из рук любимую игрушку, и без телефона ощущал себя едва ли не голым. В телефоне было все — общение, работа, развлечения. Однажды Липецкий поехал на пикник с друзьями и забыл телефон. Весь уикенд пошел насмарку, Антон сидел хмурый и не знал, чем занять себя в паузах между шашлыком и пивом. Здесь же смартик лежал мертвым грузом уже второй день, и при этом Антон не чувствовал ни малейшего дискомфорта! Наоборот, ему было легко и спокойно от того, что не надо было ежеминутно отвечать на звонки, сообщения в мессенжерах, постить фото и ставить лайки.
Он вышел на дорожку, помахал рукой Бате, обвел горы и тайгу новым взглядом и даже засмеялся, настолько авантюрная, и в то же время классная идея пришла в его голову…
****
Год спустя
— Повторите! — начальник эксклюзивной туристической группы «Счастливые люди» Антон Липецкий был строг и требователен.
— Бате — пиво, Горцу — бензин, остальным — жар-птиц! — послушно повторили завороженные новички.
Антон улыбнулся и отпил глоток из заветной бутылки. «Нефильтрованная благодать» почти кончилась, но сейчас это было не страшно — Последний Приют был уже недалеко.
Примечания:
* былички - жанр устного народного творчества: рассказы «очевидца» о встрече с нечистой силой Былички Последнего Приюта изложены здесь:
*крошечная бурозубка - самое маленькое млекопитающее, весит около 2 граммов.
** "чернь" - местное название черневой тайги, труднопроходимой и высокотравной.
Начать читать повесть: глава 1 глава 2 глава 3 Глава 4 Глава 5