Пару недель назад я задался вопросом происхождения некоторых терминов в русском языке. Выяснил, что слово «телевидение» изобрёл русский военный инженер Перский, а на авторство «лётчика» претендовали Блок, Хлебников, Грин и Пришвин. С удивлением обнаружил, что слово «самолёт» использовалось офицерами Петра I ещё в XVIII веке. А сейчас коснусь истории «парохода» и «паровоза».
Пироскаф начинает…
Напомним, ещё в прошлой части я выяснил, что пароходы акционерного общества «Самолёт», работавшие на Волге и Каме со второй половины XIX века, часто называли общим термином «самолёты» (я прибыл утренним «самолётом», ваша «Ласточка» побойчее самолётов будет и прочее). К счастью, этот термин так и не распространился на все пароходы в целом, иначе для появившихся позже аэропланов пришлось бы выдумывать совершенно иное слово.
Но и пароходы в русском языке не сразу получили своё яркое, а главное совершенно незаимствованное название. Поначалу суда с принципиально новым типом двигателя именовали в русской прессе «пироскафами». Это слово греческого происхождения, составленное из корней «пирос» (огонь, например, как в слове пиротехник) и «скафос» (лодка, например, как в слове скафандр). Но пришло оно в русский язык того периода из Франции. Именно «Пироскафом» называлось первое судно с паровым котлом и гребными колёсами, спущенное на воду в 1783 году французским маркизом Клодом Жоффруа д’Аббаном.
Огненная лодка прошла за 15 минут почти четыреста метров, а потом котёл перестал держать пар и двигатель заглох. Через месяц д'Аббану удалось починить судно и повторить рейс, но французская Академия наук запретила его опыты по ряду причин. А потом революция, республиканская Франция, наполеоновские войны... И маркиз-изобретатель умирает в нищете, как часто бывает, когда нет пророка в своём отечестве. А вот слово «пироскаф» осталось во французском языке и до сих пор означает «пароход».
…и проигрывает стимботу
20 лет спустя опыт д’Аббана повторил американец Роберт Фултон. Он использовал практически ту же модель, что и маркиз. Более того, его steamboat (steam – пар, boat - лодка) совершил своё первое плавание именно по французской реке. Но опыты Фултона не впечатлили Наполеона, и инженер вынужден был вернуться в США. В 1807 году его North River Steamboat отправился в своё триумфальный рейс по водам Гудзона.
Фултон запатентовал изобретение, наладил контакты с американским и рядом зарубежных правительств, получил несколько важных контрактов и вошёл в историю как изобретатель парохода. А в 1811 году удачливый инженер начал успешное сотрудничество с Российской империей!
Царь Александр I предоставил ему монопольное право на эксплуатацию пароходных судов на линии Санкт-Петербург - Кронштадт, а также на других российских реках сроком в 15 лет. Одним из условий монополии было ввести в строй хотя бы одно судно за три года. Но вскоре началась Отечественная война, а также англо-американская война 1812 года. Это помешало Фултону выполнить обязательства, и он потерял выгодный русский контракт.
Первый рейс «Елизаветы»
Неудача Фултона обернулась успехом для шотландца Чарльза Бёрда, располагавшего несколькими предприятиями на Галерном и Матисовом островах Петербурга. Бёрд получил контракт на стимботы (так вслед за англичанами стали называть такие суда в России) и в сентябре 1815 года спустил на воды Невы первое судно с паровым двигателем. Первенец русского парового флота получил название «Елизавета», вероятно, в честь императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I. Она, кстати, стала одной из первых свидетельниц успешного испытания тёзки.
Первые рейсы «Елизавета» совершала по Неве, почти в ежедневном режиме. А 3 сентября 1815 года испытатели вывели стимбот в первое морское плавание – в Кронштадт. На рейс от стенки завода Бёрда до кронштадтского порта ушло три с лишним часа. Средняя скорость составила 3,5 узла. На обратную дорогу ушло пять часов, разыгралась непогода, а вместе с ней морская болезнь у ряда высокопоставленных пассажиров.
Бёрд оказался не только успешным инженером, но и бизнесменом, обладая нюхом на важные знакомства. В одном из первых рейсов он покатал на «Елизавете» министра внутренних дел Козодавлева, получив затем лестный отзыв в курируемой министром прессе. Известный мемуарист того времени Филипп Вигель, описывая очередную прогулку по Неве и Ладожскому озеру на стимботе, упоминал, что семейство Бёрда развлекало и угощало гостей на борту:
Жители окрестных деревень толпами высыпали, чтобы полюбоваться невиданным зрелищем: большим дымящимся судном, быстро поднимающимся по реке без парусов и вёсел.
Среди участников той поездки были граф Вельгорский, высокопоставленный чиновник министерства просвещения, и генерал Бетанкур, вскоре ставший директором Главного управления путей сообщения. Неудивительно, что Бёрд получал госзаказы на строительство паровых машин для судов и паровозов, возведение чугунных мостов и т.п. Был награждён орденами св. Анны 2 степени и св. Владимира III степени, пожалован чином берг-гауптмана (чин 6 класса по Горному ведомству, приравнивался к полковнику).
Уже в 1820 году по рекам и морям России бегало 15 пароходов. Берд организовал не только сообщение по Неве, но и по Волге, а также по Балтийскому морю – до Риги и Ревеля.
Автора! Автора!
Одним из участников первого рейса «Елизаветы» в Кронштадт был русский морской офицер Пётр Иванович Рикорд. Этот уроженец псковского Торопца к 1815 году успел повоевать с французами и испанцами, поконфликтовать с англичанами, обогнуть мыс Доброй Надежды (Африка) и мыс Горн (Южная Америка), исследовать Камчатку, Курильские острова, Японию и Аляску. В Петербург он вернулся за год до описываемых событий, чтобы доложить об успешном вызволении из японского плена русского путешественника Головнина и его матросов. За свои успехи на исследовательском и дипломатическом поприщах Рикорд был пожалован чином капитана 2-го ранга и пожизненным пенсионом.
Рикорд составил подробный отчёт о рейсе «Елизаветы» и в ноябре того же года опубликовал его в журнале «Сын Отечества» под псевдонимом «Морской офицер». В статье фигурировали не только подробные ТТХ судна и собственные впечатления Петра Ивановича, но даже количество берёзовых дров, ушедших в топку парового котла.
«…для приведения в движение паровой машины издержано березовых однополенных дров одна сажень и небольшое количество каменных угольев; переехали же взад и вперед 60 верст».
Статью Рикорд озаглавил так «Первая поездка на пароходе из Петербурга в Кронштадт и обратно, в 1815 г.» Поэтому именно его можно считать автором слова «пароход» в русском языке.
А что у Пушкина?
Впрочем, «пароход» не сразу вытеснил «стимбот» и «пироскаф» из волн русского языка. Даже Пушкин пользовался этими заимствованиями. Известно, что он как минимум дважды отправлялся в Кронштадт на пароходе.
О поездке поэта в мае 1828 года рассказал в своём дневнике князь Пётр Вяземский. Компания тогда подобралась вполне великосветская, кроме Вяземского и Пушкина на борту присутствовал член Государственного совета Алексей Оленин с сыном Алексеем и дочерью Анной, английский посол при персидском дворе капитан Кэмпбелл с женой, инженер и востоковед барон Павел Шиллинг, молодые дипломаты Николай Киселёв и Александр Грибоедов. Последний в роли триумфатора, он только что подготовил заключение выгодного для России Туркманчайского мирного договора с Персией. Вяземский отмечает в дневнике грустный вид Пушкина, Оленины недавно отказали ему в сватовстве к Анне. А предмет воздыханий поэта в этот момент сама безуспешно строила глазки Киселёву.
Тридцать лет спустя Анна Оленина напомнит об этой поездке в письме к Вяземскому:
«Помните ли вы то счастливое время, где мы были молоды, и веселы, и здоровы! Где Пушкин, Грибоедов и вы сопутствовали нам на Невском пароходе в Кронштадте. Ах, как всё тогда было красиво и жизнь текла быстрым шумливым ручьем…»
О другом совместном с поэтом рейсе на пароходе – в мае 1833 года – рассказал ещё один друг Пушкина Сергей Киселёв, брат вышеупомянутого Николая. В промежутке между этими поездками Александр Сергеевич начал повесть ли, роман ли, названный по первым строчкам «Участь моя решена. Я женюсь»:
«Если мне откажут, думал я, поеду в чужие края, - и уже воображал себя на пироскафе. Около меня суетятся, прощаются, носят чемоданы, смотрят на часы. Пироскаф тронулся - морской, свежий воздух веет мне в лицо; я долго смотрю на убегающий берег - My native land, adieu. Подле меня молодую женщину начинает тошнить - это придает ее бледному лицу выражение томной нежности. Она просит у меня воды - слава Богу, до Кронштадта есть для меня занятие...»
Как видим, герой Пушкина планирует отправиться в рейс на пироскафе. Успел ли он пересесть на пароход, мы не узнаем, поэт эту вещь не закончил… Позже Евгений Баратынский написал стихотворение о борьбе со стихией и тоже назвал его «Пироскаф».
Но к середине XIX века «пароход» потеснил своих конкурентов в словарях русского языка. Думаю, что без Рикорда снова не обошлось. В 1840-х годах, уже будучи в адмиральском чине, он возглавил Комитет по постройке пароходов для Балтийского и Каспийского флотов.
Поезд мчится в чистом поле…
В первой половине XIX века в России появился ещё один претендент на право именоваться «пароходом». Это был… паровоз! Впрочем, его ещё никто так не называл. Повозку с паровым котлом, передвигающуюся по рельсам, именовали «самокатной паровой машиной», просто «машиной», «паровой фурой», «паровой телегой», «пароходкой» и даже «пароходом». Австрийский инженер Франц Герстнер, начавший строительство железной дороги между Петербургом и Царским Селом, в своих отчётах русскому начальству упоминал «паровой экипаж» и «паровую карету».
Но в сентябре 1836 года в статье о строительстве железной дороги, опубликованной в газете «Северная пчела», впервые был упомянут «паровоз»:
«Немедленно по прибытии паровых машин, которые для отличия от водяных пароходов можно было бы назвать паровозами, последуют опыты употребления их…»
Редактором «Северной пчелы» и автором текста был известный журналист Николай Греч. Интересно, что за двадцать лет до этого он возглавлял и журнал «Сын Отечества», где впервые всплыл «пароход».
Вскоре после публикации Греча «паровоз» уверенно въехал в русский лексикон. Уже в феврале 1837 года этот термин начал использовать Герстнер – и в переписке, и в официальных отчётах Царскосельской железной дороги.
Так что у «парохода» с «паровозом» авторы известны – Петр Рикорд и Николай Греч, соответственно!
#пУШКИН #ГРЕЧ #ЛИТЕРАТУРА #ТЕХНИКА #СЛОВА #РОССИЯ #приключенияслов
Дорогие читатели! А у вас есть интересные примеры происхождения слов? Поделитесь в комментариях, пожалуйста!
