По-всякому уговаривала-умоляла Наталья Пелагею, клялась, что жить не может без Андрея, следы его целует. Пелагея строго качала головой, а сама незаметно всматривалась в Натальино лицо: и правда, сохнет девка… Одни глаза и остались. Приносила Наташка Пелагее дарёные отцом и братьями колечки, даже серьги-подвески, любимые свои, серебряные, с крошечными сапфирами, предлагала, – только бы сделала Пелагея так, чтоб хоть один раз проводил её Андрей, а уж дальше Натаха сама бы справилась. Пелагея твёрдой рукой отодвигала Наташкины подарки: на что они мне, колечки твои!.. Сама носи, да подумай хорошенько: сможешь ли ждать его сутками, пока он из забоя на-гора поднимется. Андрей любит шахту, любит, чтоб там, в забое, порядок был, поэтому не спешит подниматься, пока всё не проверит, не убедится, что нет опасности для мужиков, что работа идёт ладно, бесперебойно… А ты молодая совсем, будешь требовать, чтоб он только тебя любил… Захочешь разве делить его с шахтой!
В те годы яснодольская молодёжь на гулянки собиралась в конце самой крайней в посёлке улицы,– там, где уже степь начиналась. И однажды увидела Наталья, что не отходит от Андрея Катерина Самохина, ранняя вдова. Статная кареглазая Катюха смело, с нагловатой улыбкой, прижималась к Иванцову, в глаза заглядывала, что-то негромко говорила, от чего Андрей жарко вспыхивал. С гулянки Катя с Андреем ушли вместе. А Наталья себя не помнила, забежала вперёд, будто невзначай навстречу им вышла. Андрей чуть растерялся: не слепой же, видел, что нравится он Натахе… Да и сам присматривался к девчонке, хоть и стыдился малость, – Наташке и семнадцати нет ещё. Чуть виновато улыбнулся ей, легонько дёрнул за тяжёлую косу:
-Куры спят давно, Натаха. Марш домой.
Катерина томно улыбнулась Андрюхиным словам, взяла его под руку, к плечу прижалась. С плохо скрытой насмешкой окинула взглядом Наталью. И они с Андреем неторопливо пошли дальше, свернули на улицу, что вела к Катерининому дому.
Зашаталась у Наташки земля под ногами, потемнело в глазах от обиды, – а то бы бросилась вдогонку, вцепилась бы в чёрные, в крупных кольцах, Катеринины волосы… За слезами не сомкнула глаз Натаха, – до самой зари…
Яснодольский – посёлок маленький, от людских глаз ничего не скроется, а слухи разлетались – быстрее, чем ветер по степи. Судачили бабы прямо посреди улицы, начисто забывали, что на плите борщ перекипает, ребята малые угольной сажей перепачкались, куры в огороде огуречную завязь склёвывают, – рассказывали-пересказывали, что ночует Андрей у Катерины. Что батя Андреев, Петро Иванцов, гремел вчера так, что куры – и свои, и соседские, – заполошно раскудахтались, гвардейского вида петух Мироненковых загорланил не ко времени, – будто хотел поддержать лютый гнев Петра Иванцова… а привязанная попастись на берегу Луганки коза Нюська Лобачёвых так натянула верёвку, что она луснула. Нюська взбрыкнула копытцами, в степь унеслась. (Луснула – южнорусское диалектное слово, означает – лопнула, треснула, – примечание автора).Оно бы всё ничего, – Катерина, хоть и вдова, а не старая, видная, Андрею под стать. Беда не в том, что Катерина вдова, не в том даже, что годовалый Федька целыми днями на руках у Катерининой старшей сестры, Варвары,– в другом беда была: мать Катеринина всю жизнь мужем битая ходит. Унаследовала Мария от бабки своей, Лукерьи, очень нужное умение: гнать лучшую во всей округе самогонку. А удержаться, чтоб не махнуть стакан-другой первака, Мария не могла. И Катерина по матери пошла, – ещё в девках, бывало, опрокинет рюмаху и не поморщится, лишь рукавом утрётся. После замужества вроде незаметно было, чтоб пила, – Егор Самохин, муж Катеринин, строг был. А через два года Катерина вдовой осталась, – завалило Егора в забое, а когда мужики достали его з-под завала, он уже не дышал. Теперь будто и оправдание нашлось для Катерины, – что каждый день походка у неё нетвёрдая… что дом и хозяйство забросила: что ж судить, так рано вдовой осталась…
Мать Андрюхина плакала, батя бушевал, а Андрюха угрюмо смотрел в батину переносицу:
- Моё это дело, бать. Моя жизнь.
Да какое там дело!.. Первой женщиной была Катерина у Андрея. Ясно, что задурманила парню голову своей смелой, нерастраченной сладостью. Переглядывались батя с матерью: того и гляди, утащит Андрея за собой в самогонный омут…
Дошло и до Пелагеи. Сама отыскала Натаху в дальнем огороде, за Луганкой, под Гремучей балкой. Протянула маленькую бутылку с каким-то тёмным отваром, сухо сказала:
- Вот. А дальше – сама, как сумеешь.
- Сумею, – твёрдо ответила Наталья.
И ведь сумела. Гуляли на свадьбе у Пилюгиных. Макар дружком взял Андрея Иванцова, а дружкой Любаня Натаху пригласила, сестру свою троюродную. Катерина, конечно, не сводила глаз с Андрея. Поселковые посмеивались: чья свадьба-то!.. А Натахино сердечко трепетало от обиды. Всё же зажала она обиду горькую в кулачок. А когда Андрея, дружка, мужики зачем-то позвали на тот конец накрытых вдоль улицы столов, и Катерина за ним пошла, затаила Наташка дыхание. Любаша с Макаром за руки держались, о чём-то тихо разговаривали. Крепко подвыпившие гости уже старательно выводили «Ой, то ни вечер, то ни вечер». Наташка подвинула к себе Андрюхин стакан, дрожащей рукой плеснула из бутылки Пелагеиного отвара, – наверное, больше, чем надо было, долила густой вишнёвой наливки. Губы Наташкины что-то беззвучно шептали.
Когда Андрей с Катериной вернулись к жениху и невесте, Наталья отважно протянула дружку полный стакан, улыбнулась:
- Андрюша! А мы с тобой ещё не выпили за молодых, за Любаню с Макаром! Давай?
Катерина чуть ли не вырвала из Натахиных рук стакан, сама подала Андрею. Себе налила самогонки. Андрей выпил до дна, через Катеринино плечо подмигнул дружке:
- Спасибо, Наташка! Ох, и хороша наливка у Пилюгиных!
А когда молодые уже благодарили гостей, собирались в дом уйти, – Любашины сёстры постель приготовили для молодых, – вдруг заметили, что дружок, Андрей Иванцов, голову на грудь уронил. Катерина отчаянно пыталась разбудить его, тормошила:
- Андрюша, домой пора.
Макар отстранил Катюху, бесстыдно усмехнулся:
- Не видишь, что ли… Толку с Андрея сегодня не будет.
Но сам удивился: когда это Андрюха успел наклюкаться… чтоб вот так, в дымину. Вроде бы и некогда было, – Андрей ни на секунду не забывал, что он дружок, всю свадьбу в руках держал. Даже у ворчливого и придирчивого деда Ивана Трофимова, старого забойщика, ни одного нарекания не было… С устатку, наверное, сморило Андрея под конец свадьбы.
Макар с батей уложили Андрея в летней кухне. Катерине пришлось одной домой отправиться: при всём своём бесстрашии и нахальстве не могла же она остаться в чужой летней кухне и улечься рядом с Андреем!
Зато Наташка уже перед рассветом пробралась через огород во двор Пилюгиных. Как вошла в летнюю кухню, не помнила, – будто ноги земли не касались… Неслышно гладила Андреевы спутанные тёмно-русые волосы, трогала губами его висок. А Андрею почему-то Наташка снилась. Сквозь сон он сжимал Наташкину руку, силился спросить: Наташка… ты снишься мне?.. или правда… А Наталья и без слов его понимала, шептала: правда… Люблю тебя, Андрей… И ты меня любишь.
Когда чуть посветлело небо над терриконом, Наташка тихонько прикрыла Андрея одеялом, выскользнула из летней кухни…
С этого дня Андрей Иванцов при встречах провожал Наталью потемневшими от неясной тревоги глазами. К Катерине – ни ногой. Домой возвращался из шахты, – сразу ложился, к стенке отворачивался. Мать потихоньку крестилась, не знала, радоваться ли…
Катерина встретила Андрея у шахты. Положила руки на плечи, прижалась к нему:
- Забыл меня совсем, Андрюша… – В глаза взглянула: – Не придёшь больше?
Андрей легко отстранил Катерину. Взгляд не отвёл:
- Не приду, Катя. Другую я люблю.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»