16 февраля, воодушевленная победой в суде, Меган сидела в саду Санта-Барбары, готовясь к интервью с Опрой Уинфри, запланированному еще до ее свадьбы. Теперь она была готова пристыдить своих родственников и выступить против Кембриджей.
Продолжаю перевод книги Тома Бауэра "Месть: Меган, Гарри и война между Виндзорами". Глава 37. Netflix. Начало книги здесь.
Это была месть отверженной - королевской семье. На ее прицеле были те, кто опорочил ее репутацию в Лондоне ложью о предсвадебных ссорах и издевательствах. «Жизнь состоит в том, чтобы рассказывать истории, верно?» — сказала Меган. «Рассказывать истории через правдивую призму».
За предыдущие недели реплики Меган были написаны, переписаны и отрепетированы. Она точно знала моменты, в какие моменты будет колебаться, задержит дыхание, прикоснется к тщательно уложенной пряди волос, изобразит свое нежелание резко осудить королевскую семью, а затем, преодолев нерешительность, застенчиво повторит свое обязательство говорить правду.
Интервью длилось три часа двадцать минут. Гарри появится примерно через два часа. Во время съемок Меган рассказала, что ждет девочку. Она не упомянула о том, что принц Филипп приближается к концу своей жизни. Опра Уинфри поблагодарила гостей. Спустя несколько часов звезда объявила о сенсации. «Это лучшее интервью, которое я когда-либо брала», — заявила миру Опра Уинфри. Запись будет отредактирована для всемирной трансляции в воскресенье, 7 марта.
В Букингемском дворце был шок. То, что Сассексы не сообщили об этом Дворцу заранее, было расценено как оскорбление. Чиновники опасались худшего. Теперь Эдвард Янг мог понять, почему спешил Гарри, убеждая королеву, разрешить им заключать коммерческие сделки, но при этом оставаться работающими и беспристрастными членами королевской семьи. Доверие к Гарри быстро падало.
Янг рекомендовал принять ответные меры. Королева решила, что Сассексы должны отказаться от оставшихся королевских покровительств. Гарри лишили последних воинских званий и его покровительства Футбольному союзу регби и Фонду Содружества. Поскольку он родился принцем, то сохранил этот титул. Меган потеряла покровительство Национального театра и Ассоциации университетов Содружества, но при этом сохранила свой королевский титул. (Хотелось бы уточнить, что Меган нельзя лишить титулов, поскольку у нее лично их нет. Ее титулы - это женские производные от титулов ее мужа).
Оставалось только договориться о согласованном заявлении. Дворец в одностороннем порядке объявил: «Оставляя работу в королевской семье, невозможно продолжать выполнять обязательства, связанные с государственной службой». Сассексы тут же огрызнулись в ответ: «Мы все можем жить жизнью служения. Служение универсально». Ответный удар Сассексов, подготовленный советниками Меган, появился как раз в тот момент, когда 99-летний принц Филипп вновь поступил в больницу.
Королевская семья сражалась на зыбкой почве. Среди бурных эмоций, не в последнюю очередь из-за неминуемой смерти принца Филиппа, поведение Сассексов вызывало гнев. Кто-то решил нанести превентивный ответный удар. Популярным подозреваемым без каких-либо доказательств был принц Уильям. Вероятно, информация была "слита" редактору Times, но королевский эксперт Валентайн Лоу назвал свою статью результатом «нескольких недель напряженной работы». В любом случае, результат был поразительным.
3 марта Times сообщила, что Джейсон Кнауф сообщил об издевательствах Меган над сотрудниками высокопоставленному чиновнику в Кенсингтонском дворце. Неназванный источник также утверждал, что поведение Меган вынудило двух личных помощников уйти в отставку, а третьего, потерявшего уверенность в себе, сказать: «Я не могу перестать трястись». Ни один из четырех причастных к этому лиц не был назван. Все утверждали, что они работали в «атмосфере страха», когда Меган и Гарри регулярно «унижали» сотрудников перед коллегами и неоднократно подвергали их «необоснованным требованиям». Один помощник сказал The Times, что это было «больше похоже на эмоциональную жестокость и манипулирование, которые, я думаю, также можно было бы назвать издевательством».
Валентайн Лоу писал, что к нему обращались «источники», которые считали, что «появилась лишь частичная версия двух лет, проведенных Меган в качестве рабочего члена королевской семьи, и они хотели рассказать свою версию». Травмированные и сломленные поведением Сассексов, чиновники возражали против неправильного обращения Дворца с их жалобами. Чтобы защитить Меган, Дворец отказался расследовать обвинения: «Все мужчины в серых костюмах, которых она ненавидит, должны ответить за то, что они ничего не сделали для защиты людей».
«Те, кого это касается, - сообщила Ребекка Инглиш позже в Daily Mail, - сыты по горло всем этим явным лицемерием». Предположение о том, что они, Сассексы, подвергались издевательствам и были изгнаны, когда другие испытывали то же самое обращение от их рук!»
Адвокатов Меган за неделю уведомили об обвинениях The Times. Букингемский дворец попросили предоставить доказательства — документы, тексты и электронные письма — ее издевательств. В конце концов, представители Сассексов не смогли предъявить законных оснований для предотвращения публикации. Ответный удар Меган был подготовлен заранее. «Давайте просто назовем это своими словами», — сказала Меган. «Рассчитанная клеветническая кампания, основанная на вводящей в заблуждение и вредоносной дезинформации».
Ее адвокаты сетовали на то, что газета «использовалась Букингемским дворцом для распространения совершенно ложной информации… . . Мы разочарованы тем, что это клеветническое изображение герцогини Сассекской получило доверие со стороны средств массовой информации». Адвокаты добавили, что герцогиня была «опечалена этим последним нападением на нее, особенно как на человека, который сам стал объектом издевательств над собой и глубоко привержен поддержке тех, кто испытал боль и травму».
Сассексы истолковали газетное сообщение как еще одно злонамеренное нападение Дворца на них самих, невинных жертв. Гарри и Меган не сомневались, что утечка была спровоцирована Уильямом, чтобы сорвать их важный момент – превентивный удар перед их большим интервью. Поскольку Джейсон Кнауф написал меморандум, либо он, либо его начальство слили его в Times. Сассексы знали, что дворцу не будет предоставлено право на ответ или даже приглашение прокомментировать их обвинения против королевской семьи в шоу Опры Уинфри. Но они все для себя представляли по-другому: они говорили правду, а служебная записка Кнауфа была полной ложью.
Но, каким бы ни был мотив, эта стратегия не принесла результатов. Из-за отсутствия достаточных доказательств, многие читатели почувствовали, что источник газеты неубедителен. Осторожность Дворца наводила на мысль, что Эдвард Янг беспокоился о том, может ли Дворец обвинить Меган в издевательствах и в то же время защитить принца Эндрю. С опозданием дворец нанял новую фирму адвокатов для расследования обвинений в издевательствах, но намекнул, что только после исчерпывающего процесса адвокаты могут попросить Сассексов ответить на обвинения. Почувствовав эту слабость, сотрудники Меган по связям с общественностью организовали волну сочувственных заявлений ее друзей против Дворца.
«Герцогиня Сассекская, — сказал Джон Коуэн, сценарист «Форс-мажоров», — хороший человек, оказавшийся в невообразимом мире. Проработав с ней три года... я увидел теплого, доброго, заботливого человека». «Никто, — согласилась Кристен Мейнцер, подруга и писательница, — не мог быть готов к такому уровню расизма, женоненавистничества и сарказма, с которым столкнулась она». Мейнцер обвиняла «испорченную и неблагополучную королевскую семью», которая противостояла «высокообразованной миллионерше, сделавшей себя самостоятельно, которая знала, как вести пиар-игру... Многие люди думают, что вам так повезло заполучить ее, а вы все испортили». Американский телепродюсер и писатель Линдси Рот, близкая подруга Меган более двух десятилетий, сказала, что «доброта и доброжелательность заложены в ее костях».
Патрик Дж. Адамс, ее партнер по «Форс-мажорам», назвал королевскую семью «в худшем случае кажущейся архаичной и токсичной». «Это непристойно, что королевская семья продвигает и усиливает обвинения в буллинге против женщины, которая сама была фактически вынуждена бежать из Великобритании, чтобы защитить свою семью и собственное психическое здоровье». Ссылаясь на обвинения в издевательствах, Адамс продолжил: «Эта новейшая глава — просто еще один ошеломляющий пример бесстыдства учреждения, которое изжило свою актуальность, сильно переоценило доверие и, по-видимому, обанкротилось в плане порядочности. Найдите кого-нибудь другого, чтобы увещевать, ругать и мучить. Моя подруга Меган далеко не из вашей лиги».
Джессика Малруни, известная тем, что называла критиков Меган расистскими хулиганами, но теперь сама была «отменена» после того, как чернокожий блогер обвинила ее в расизме, сказала, что Меган относилась к своим сотрудникам с «добротой, сочувствием и любовью». Меган также поддержали Серена Уильямс, Кэти Перри и Орландо Блум, друзья и соседи в Монтесито, которые в качестве друзей Опры Уинфри, вместе отдыхали на яхте бизнес-магната Дэвида Геффена. В этом кругу Меган была в надежных руках. Тем не менее, ни один из ее защитников прямо не обвинил дворцовую четверку во лжи о предполагаемых издевательствах. И адвокаты Меган не предъявили к Times иск о клевете. В Канаде команда Reitmans признала правду.
Чтобы продвигать воскресную программу, CBS показала клип с Меган в пятницу, 5 марта. Совершенно спокойная, Меган сидела в саду Монтесито, прядь волос свисала ей на щеку — отличная поддержка, к которой она могла прикасаться, признаваясь в своей боли и гневе. В трейлере она рассказала, что Дворец запретил ей давать интервью Опре в 2018 году. Теперь, освобожденная, она была «в состоянии просто сделать свой собственный выбор. И иметь возможность говорить за себя». Некоторые зрители не заметили в ее глазах искренней печали.
В штаб-квартире CBS в Лос-Анджелесе царило волнение. Интервью, сокращенное до 85 минут, было предварительно продано CBS по всему миру. Опра Уинфри попала в золотую жилу. ITV в Лондоне заплатила около 1 миллиона фунтов стерлингов за права на трансляцию. Как и CBS, ITV требовала премиальных расценок за рекламу. В США CBS продавала прайм-споты производителям туалетной бумаги, средства для удаления морщин и миндального молока.
Накануне трансляции представитель Сассексов объявил, что их интервью станет «последним словом» об их разногласиях с королевской семьей. Поскольку им «нужно было высказать свое мнение», теперь они считали вопрос закрытым и хотели «двигаться дальше».
Это мнение было подхвачено пресс-секретарем Букингемского дворца. В субботу вечером он предсказал, что интервью станет быстро забытой интермедией, «затерянной в тумане времени». Он считал, что людей больше волнует Covid. Сообщается, что королева была «спокойна» и верила в долгую игру. Говорят, что она считала, что «лучше не реагировать» на то, что должно было стать «их последним словом». Выполняя свой долг, она вместе с королевской семьей провела понедельник, практически отмечая ежегодную службу в честь Дня Содружества, сказав речь о «дружбе и единстве».
Эдвард Янг не мог предвидеть сенсационных заголовков на радио и телевидении, которые появились в понедельник, 8 марта. Со своим пассивным подходом Янг также не предвидел натиска из Америки. Янг наивно полагал, что интервью на самом деле станет «последним словом» Сассексов.
В субботу вечером в Монтесито Меган лежала в постели и плакала. Не потому, что она чувствовала угрызения совести из-за своих сокрушительных обвинений в адрес королевской семьи, а потому, что Фирма организовала «клевету» о буллинге.
« Я обнимал ее, — сказал Гарри. — Мы разговаривали, она плакала, и плакала, и плакала».
Уверенный, что они сказали Опре «правду самым сострадательным образом», Гарри считал, что они оставили «возможность для примирения и исцеления».
Плача, Меган, возможно, вспомнила, как пять месяцев назад сказала аудитории журнала Fortune: «Если вы живете, зная правду, что бы кто ни говорил, вы сможете уснуть с чистой совестью». В то же время она, вероятно, также забыла сообщить той же аудитории: «Если вы послушаете, что я на самом деле говорю, то вы поймете, что я не лгу».
Той ночью Гарри и Меган, очевидно, и сами поверили, что их интервью Опре Уинфри было правдивым и не вызывало споров. «Что в итоге стало провокацией, — сказала Меган, — так это интерпретация людьми [того, что я говорю]». По их мнению, они оба были жертвами расистских таблоидов, и теперь Букингемский дворец разжигал ненависть к фиктивным издевательствам.
Следующая часть 👇👇👇
Все о жизни королевских семей мира читайте на сайте ♕Жизнь по-королевски. А пообщаться с единомышленниками теперь можно на форуме ♕Жизнь по-королевски.
