Темой снарядного голода в Русской императорской армии в Первой мировой войне занимались многие историки, но вопросы остаются открытыми и по сей день. Попытки назвать истинные причины бедственного положения войск из-за нехватки боеприпасов и вооружения, в особенности артиллерийского, часто сводятся к политическим «баталиям», не имеющих ничего общего с историографией вопроса. В основном рассматриваются события перед самым началом войны, хотя неправильно брать только этот короткий предвоенный период. "Собака зарыта", как говорится, еще раньше. Вовлечение государственных чиновников и других лиц того времени в "игры престолов" финансово-промышленной олигархии, прикрытое популистскими, зачастую модными европейскими оценками текущей ситуации во внешнеполитическом пространстве, привело к серьезным проблемам в снабжении русской армии. А ведь у каждой проблемы есть конкретная фамилия. Тогда напрашивается справедливый вопрос: а что стало первопричиной бедственного положения со снарядами? Измена или недальновидность? Знал ли император Николай II об этой проблеме до войны, будучи главным ответственным лицом, не только в государстве, но и в армии? Какие меры предпринимались для исправления ситуации? Давайте разбираться вместе.
Колониальные аппетиты капиталистических держав. Причины Первой мировой войны. Развитие монополий и корпораций
Первопричиной Первой мировой войны стал кризис капиталистических отношений.
Одними из типичных моментов этого кризиса являлись:
– формы капиталистического хозяйства, разделившие весь мировой капитал на конкурирующие, враждующие между собой группы;
– колониальные аппетиты империалистических держав;
– рельсовая политика;
– неизбежные столкновения интересов на внутренних и внешних морских путях.
Под враждующими между собой группами подразумеваются монополии, у которых постоянно рос аппетит в поиске новых рынков сбыта, сырья и людских ресурсов. В своих странах им становилось тесно, поэтому их взоры обращались в сторону колониальных территорий, но пока эти аппетиты удовлетворялись за счет укрупнения монополий путем поглощения других – более мелких компаний. Происходило это поглощение не только за счёт спекуляции акциями, но и благодаря техническому прогрессу. Далеко за примером ходить не надо – нефтяная компания Джона Рокфеллера Standard Oil, созданная в 1870 году. В кризисный период перепроизводства нефти на американском рынке компания вступила в сговор с ж/д перевозчиком, получив внушительные скидки в обмен на гарантию загруженности подвижного состава постоянными заказами. Чуть позже Рокфеллер через подставных лиц создает транспортную компанию Union Tank Car, которая занималась перевозкой нефти по железной дороге в герметичных емкостях. Пока везде нефть перевозилась в открытых деревянных бочках и по пути следования некоторая часть ее испарялась, Рокфеллер обзавелся патентом на изобретение закрытых ж/д цистерн. Мелкие нефтяные компании стали сразу же заключать контракты с Union Tank Car, с перспективой развития своего бизнеса, экономя на потерях при новом способе перевозки. Но это была ловушка – вскоре с ними в одностороннем порядке компания Union Tank Car договоры начала расторгать, что вело к неизбежному банкротству последних. После этого разорившихся бедолаг Рокфеллер скупал за бесценок со всеми потрохами, в том числе и железными дорогами.
Вслед за ростом капитала и увеличения прибыли росли и колониальные аппетиты. Необходимо было укрупнять производства за счет получения очередных банковских кредитов. Банкиры их охотно выдавали в обмен на долю владения предприятием, а промышленники покупали доли в банках в обмен на место в совете директоров. Происходило сращивание банковского и промышленного капитала с образованием финансово-промышленной олигархии.
В свою очередь, имея собственные лаборатории, торговый флот, железные дороги и даже частные армии, монополии не могли вести свою деятельность свободно – без правового, административного и военного участия государства. Поэтому процесс сращивания шел и с государственным аппаратом. Англо-бурская война – яркий пример вовлечения Великобритании в военный конфликт через алмазную компанию De Beers промышленника Сесила Джона Родса, по совместительству премьер-министра Капской колонии. Причиной возникновения войны стал пресловутый поход частного отряда дочерней компании De Beers на Трансвааль, вошедший в историю, как рейд врача Джеймсона. В надежде на помощь соотечественников, отряд не вызвал восстания последних в свою поддержку и был захвачен бурами. Кстати, буры – это тоже выходцы из Европы. Возник международный скандал, после чего вписались английские войска и началась война (1899-1902). Англичане ввиду своего превосходства победили, а концессии на разработку алмазных месторождений получила компания De Beers, став владельцем 90% мирового рынка алмазов. А вот Республика Трансвааль (Южно-Африканская республика) получила первые в истории концентрационные лагеря, где содержались от 150-200 тыс. военнопленных и гражданского населения. В результате тактики выжженной земли и концлагерей погибло 28 тыс. человек, в основном женщины и дети. Мужчины-буры вывозились в концлагеря в Индию, а на их место англичане завезли 50 тысяч китайцев.
Из вышесказанного следует, что колониальные амбиции Англии были очень серьезны, поэтому в защиту своих интересов английские компании не побрезгуют различными методами борьбы и устрашения с вовлечением государственного аппарата. И всё бы ничего для англичан, но появляется новый претендент и игрок в Европе на колониальный передел – Германская империя. Сесил Родс внезапно умирает сразу после окончания англо-бурской войны в 1902 году в 49-летнем возрасте. Компания De Beers была слишком завязана на своего основателя, поэтому стала терять хватку, заключая бессмысленные сделки. Именно в этот момент и устремились взоры на восток в сторону Российской империи. В воздухе запахло войной и большими барышами.
А с богатством Российской империи в мире знакомы были не понаслышке. Ещё в 1829 году в Петербург из Германии прибыл немецкий ученый Александр Гумбольдт с внушительным отрядом минералогов(!). Визит широко известного в мире географа был объяснен «великим желанием совершить путешествие по загадочным местам России». Загадочные места – Урал и Сибирь. Ещё тогда он писал с дороги министру финансов Канкрину Е.Ф: «Урал - как Бразилия, и я твердо уверен в том, что еще во время вашего министерского правления здесь будут открыты алмазы».
А что же из себя представляла Российская империя в конце XIX – начале XX века? Потеря флота в Русско-японской войне
Российская империя конца XIX - начала XX века переживала непростые времена. На внешнеполитическом поприще обострились отношения с Японией. Хоть дальневосточная проблема и стояла в тени ближневосточных вопросов и политических событий в Европе, стремление окончательно утвердить границу с выходом в Тихий океан не покидало правительство. Отсутствие надежных путей сообщения не сулило особых перспектив в и без того слабой торговле с Китаем. Нужна была железная дорога от Владивостока на материк. В 1891 году заложили Сибирскую магистраль. Франция и Германия дальневосточные устремления России поддерживали, преследуя свою цель – отвлечь Россию от активной деятельности на западных границах. Да и капитал приветствовал загруженность только становящейся металлургической промышленности, основные крупные предприятия которой, принадлежали или финансировались германским и бельгийским капиталом.
Япония в 1895 году завершила войну с Китаем полной победой и претендовала на влияние в Корее и Южной Маньчжурии. Экспансия России на Дальнем Востоке совсем не входила в ее планы. Напряжение нарастало, и война была неизбежна. Оживление Германии на Ближнем Востоке и в Турции, английские взоры на новые азиатские рынки, возрастающая военная и промышленная мощь Японии ставили Россию перед непростым выбором. Замаячившие в недалеком будущем новые колониальные "пожары" при разделе территорий нужно было срочно тушить дипломатическими усилиями, оттягивая войну для модернизации армии и флота.
Но Николай II, по воспоминаниям Витте, мечтал о некой «Желтороссии». Япония вначале предлагала разделить сферы влияния: Маньчжурию – России, а Корею – Японии, но царю этого показалось мало. Это был последний шанс мирно разрешить вопрос. Как же шла подготовка к предстоящей войне? Сегодня, задним числом, мы понимаем, что подготовка и сама Русско-Японская война явились "репетицией и тренировкой" к Первой мировой войне. Вопрос подготовки России к войне с Японией довольно объемный и требует отдельной статьи, поэтому выделим для понимания некоторые события и высказывания того времени:
– существовало 2 плана развития событий. Один – сухопутный, другой – для морского флота. Первый утверждался в Петербурге, второй разрабатывал штаб наместника на Дальнем Востоке. Морское министерство в детали этого плана не посвящалось и разрабатывало свой сценарий, соответственно, не посвящая штаб наместника;
– в своей записке сотрудник штаба, капитан 1 ранга Брусилов (первый начальник генштаба после Русско-Японской войны) писал: «Выгоднее и теперь избежать войны, ценою даже значительных уступок, но вместе с тем, твердо решить объявить Японии войну через два года и энергично вести подготовку к этой войне, в широком смысле этого слова. Готовиться следует не только к войне, но непременно к победе»;
– к началу войны предполагалась численность русской армии в составе 28 тыс. человек. Предлагался оборонительный характер действий с постепенным накоплением сил до 145 тыс. против 122 тыс. человек у Японии, а затем переход в наступление. На это отводилось шесть месяцев;
– справка о степени сопротивления нашего флота японскому десанту, данная начальником морского штаба наместника Вильгельмом Карловичем Витгефтом: «Возможности разбития нашего флота японским в районе Желтого моря и Корейского пролива даже при теперешнем соотношении сил, я лично, не допускаю»;
– интересна оценка личности Витгефта из воспоминаний адмирала Николая Оттовича фон Эссена: «Теперь уже покойный адмирал Вильгельм Карлович Витгефт был честнейшим и благонамереннейшим человеком, неутомимый работник, но, к сожалению, работа его всегда была бестолковой, и всегда все его распоряжения вели ко всякого рода недоразумениям и даже несчастиям. Прослужив уже много лет во флоте, адмирал Витгефт не был вовсе моряком, а тем более военным человеком. В детстве, как он сам рассказывал, отец предназначал его к миссионерской деятельности, и, пожалуй, к этому он был бы более способен, чем к морской службе, так как ему нельзя было отказать в обладании даром слова и пером. В морскую службу Витгефт попал как бы по недоразумению, и все прохождение им службы было каким-то сплошным недоразумением».
К перечисленному выше добавить нечего – Российская империя получила войну с Японией, которую проиграла с тяжелейшими последствиями для себя. Цусимское сражение, а также сражения у Мукдена и Шахе на суше определили исход войны. Флот, частью переброшенный из Балтики, больше не существовал. Хоть и был существенный резерв армии в Европейской России, но вести войну далее уже не было возможности. Неудачи в войне обострили внутреннюю политическую ситуацию и продолжение её грозило сильнейшим революционным взрывом. Был подписан Портсмутский мир, где Россия лишилась территорий, занятых японцами. Также уступила южную часть о. Сахалин. Япония получила привилегии в промысловом деле в российских прибрежных водах и в устье Амура.
Вся постройка русской политики с середины 90-х XIX века оказалась песочной и рухнула под ударом японской армии. Неудачное руководство в подготовке к войне привели к человеческим жертвам и сильному удару по авторитету империи в международном пространстве.
Флот Российской империи до Первой мировой войны
В 1906 году образовывается Совет Государственной Обороны во главе с великим князем Николаем Николаевичем. По теории сей орган должен был сообразовать армию и флот, связав их в единое целое. В его ведении было сосредоточено распределение кредитов на нужды флота и армии. Но в действительности Совет стал препятствием на пути развития флота в расчете осуществлять морскую оборону сухопутными средствами. Тормозя кредиты для судостроения, справедливо полагать, что все деньги шли на вооружение сухопутной армии. Но увы, это не так.
В 1909 году вышеупомянутый Совет стал историей и в России появилась программа судостроения. Были заложены 4 корабля (Севастополь, Гангут, Полтава и Петропавловск). Программа была проведена в Госдуме со скрипом, против желания большинства с повеления царя. Только в 1912 году спохватились власть предержащие и утвердили новую программу усиленного судостроения до 1917 года. Готовность строящихся судов к 1914 году по этой программе выглядела следующим образом:
– 4 линейных крейсера типа «Наварин» 20-40% готовности (остались недостроенными);
– 4 легких крейсера типа «Светлана» 1-2% готовности (остались недостроенными);
– 36 миноносцев 0-80% (часть достроена уже во время войны);
– 12 подводных лодок 0-20% (достроены во время войны).
Подводя итог можно констатировать, что к августу 1914 года Балтийский флот вступил в войну из-за провала программы с исключительно старыми судами, за исключением эсминца типа «Новик».
А что же с судостроением для Черноморского флота? Задачей Черноморского флота было обеспечение притязаний России на овладение черноморскими проливами. Кроме этого, Николая II никак не покидала идея завоевания Константинополя. В годы агрессивной российской политики на Ближнем Востоке (1909-1919) флот был слаб, новых судов не заложили, достраивались только начатые во время Русско-японской войны. Более того, судостроительной программы для Черноморского флота не было.
Снарядный голод
До Первой мировой войны в военных кругах было распространено мнение о быстрой войне. Технический прогресс и мощь многих европейских стран развивались высокими темпами и считалось, что воюющие стороны критически нагрузят свою экономику, из-за чего долго она не протянет. Поэтому максимум через 6 месяцев придется заключать мирное соглашение. Руководствуясь принятой до войны военной доктриной в России, к таким же выводам пришла и комиссия по установлению норм мобилизационных артиллерийских запасов военного времени и сроков их заготовления при Главном Управлении Генерального штаба, образованная в 1910 году.
В соответствии с этим, Главное артиллерийское управление не рассматривало пополнение запасов во время войны, а считало, что заготовленных снарядов должно хватить на весь период боевых действий.
Это было большой ошибкой, так как с самого начала интенсивность артогня для достижения высокой плотности требовала большего количества снарядов, чем было заготовлено ранее. К ноябрю 1914 года армия израсходовала все свои мобилизационные запасы – 5,6 млн снарядов. Именно с этого времени и начался "снарядный голод", проявившейся особо остро в 1915 году.
Не только русская армия испытывала перебои с исполнением заказов снарядов, но эта проблема усугублялась тем, что Россия была самой отсталой в промышленном отношении среди всех воюющих сторон. Время было упущено и молниеносный перевод промышленности на военные рельсы практически стал сложно реализуем из-за отсталости некоторых отраслей, особенно в химическом производстве. Причиной такого удручающего положения отчасти стала нехватка кадров. На 1913 год химиков с высшим образованием на всю страну было не более 500 человек.
Нужно было срочно исправлять ситуацию, но власти только спустя полгода, когда кризис достиг немыслимых масштабов и наша армия терпела поражения, теряя своих солдат, стали исследовать причины снарядного голода. Для выяснения причин в конце июля 1915 года была создана целая Верховная комиссия. В результате расследования комиссия пришла к выводу, что основной причиной нехватки снарядов стал недостаток взрывчатых веществ (ВВ).
А вот причиной нехватки ВВ явилась недостаточная производительность казенных заводов, причем эту самую производительность при всем желании нельзя было быстро увеличить из-за дефицита сырья для изготовления ВВ.
Дело в том, что с 1910 года в России основным взрывчатым веществом являлся тротил. Для его изготовления использовался бензол и толуол. Получали их путем сухой перегонки коксующегося угля в печах со специальными установками, улавливающими газы с ароматическими углеводородами. И всё бы ничего, ведь Россия в 1914 году шагала в ногу с развитыми промышленными державами по производству кокса (277 млн пудов), да вот только сопутствующей рекуперации почти не было. Да и вообще первичные продукты перегонки (аммиачную воду и каменноугольную смолу) в стране стали использовать только с 1908 года. Нужные же ценные продукты коксования завозили из-за границы. И тут всплывает интересный факт – главным экспортером была Германия, в то время лидирующая по темпам развития химической промышленности. За год до начала войны Германия производила 9 млн пудов бензола, а Россия всего лишь 7 тыс. пудов, при этом ввозилось всего 220 тыс. пудов, из которых 179 тыс. пудов – немецкий бензол, а остальной – английский. Доля отечественного бензола составляла всего лишь 3%.
Такому положению дел послужили ряд причин экономического и юридического характера. Главной проблемой была, как сейчас модно называть, логистика. Коксующиеся угли добывались только в Донецком угольном бассейне, удаленном от крупных городов, где был спрос на побочные продукты коксования – сернокислый аммоний (удобрение) и бензол. Но не только неразвитость железнодорожной сети отрицательно сказывались на развитии отрасли, а и высокие тарифы на провоз товаров по стране вкупе с низкими таможенными пошлинами на ввозимое сырье. А это уже указывает на лоббирование интересов европейских производителей заинтересованными лицами в аппарате чиновников, ошивающихся при дворе императора. В конечном итоге, импорт продуктов химии был экономически выгодным, а национальная безопасность страны мало интересовала горе-стратегов. Как же всё это напоминает сегодняшнюю ситуацию во многих отраслях, несмотря на развитость ж/д сети…
Следующая причина вообще прямо указывает на круговую поруку власть предержащих в продвижении интересов иностранного капитала. Дело в том, что отечественные владельцы рудников и металлургических заводов коксовые печи и, соответственно, бензольные установки при них не строили, потому что не имели право на это. Но как тогда объяснить тот факт, что коксовые заводы в Донбассе без препятствий и с исключительным правом строили иностранные фирмы: «Эванс Коппе», «Оливье Пьетт» из Бельгии, «Генрих Копперс», «Дюссельдорф» и «Коллин» из Германии и «Карбонизация» из Франции. Исключительность состояла в том, что только они имели право строить бензольные установки при печах. Конечно же ничего, как правило, не строилось, ибо компании были заинтересованы в поддержке экспорта бензола из своих стран, а развитие российского производства их не интересовало.
Несмотря на все сложности, стоит отметить, что заводы по производству бензола и толуола действовали в Петербурге и Ревеле, но они всего лишь разгоняли поступающий из-за границы сырой и загрязненный бензол на фракции, получая чистый продукт. Кстати, ввозная пошлина на неочищенный бензол была всего лишь 30 копеек с пуда, а вот чистый проходил «растаможку» за 1,5 руб. Выгода ввоза очевидна. Толуол по цене 7-9 рублей за пуд поставлялся Артиллерийскому Ведомству для выработки тротила. Тротил в начале войны производили 2 государственных завода: Сергиевский (60 тыс. пудов) и Охтинский (15 тыс. пудов в год). Был и частный завод Русского общества в Шлиссельбурге, получавший военные заказы за счет государственной казны. Все эти заводы получали толуол для производства тротила с Тентелевского и Ревельского завода, которые были частными. Сколько сырья поставлялось в казенные заводы от частников неизвестно, так как статистика вообще не велась. В отчетности этот толуол записан как отечественный продукт, хотя производился из импортного неочищенного бензола. Из вышесказанного следует, что производство ВВ полностью зависело от иностранного сырья из Германии, которое сразу перестало поступать с началом войны.
Заканчивался первый год кровопролитной войны. Ежемесячная потребность русской армии во ВВ для снарядов в мае определена 165 тыс. пудов. Позже возросла до 258 тыс. пудов. К ноябрю установилась в размере 213 тыс. пудов различных ВВ. Для производства такого количество необходимо 240 тыс. пудов бензола в месяц (1 пуд = 16,38 кг).
Кризис нужно было срочно преодолевать. Бездействие властей и чиновников могли стоить России катастрофических последствий в войне. Было принято решение заказать тротил за границей, главным образом в Америке. Но тут непреодолимой стеной встала проблема логистики. Позже выяснилось, что американская бензольная промышленность может выполнять только небольшую часть заказов, естественно по высоким рыночным ценам. Поняв, что импорт бензола слишком дорог, решили обойтись своими силами.
Только к середине войны исключительными усилиями ряда организаций под руководством генерала Ипатьева В. Н. удалось немного выправить ситуацию. Комиссии и комитеты сменялись, иногда работая в связке, а основополагающую роль в решении проблемы нехватки ВВ сыграл Химический комитет при ГАУ. Комиссия по заготовке взрывчатых веществ начала работу 6 февраля 1915 года, образована была из Комиссии по осмотру заводов Донбасса, которая послана в Донбасс еще в ноябре 1914 года. Благодаря профессионализму председателя комиссии Ипатьева Владимира Николаевича – профессора, доктора химических наук, легендарной личности, которого считали отцом-основателем всей химической промышленности не только царской, но и будущей Советской России, удалось переломить ситуацию и построить свои бензольные установки и заводы. Были заключены договора с 26 предприятиями на установку при печах их предприятий бензольных заводов. Был освоен новый тип улавливания чистого бензола. Кроме этого, организован новый для России пирогенетический способ получения бензола и толуола из нефти. Уже к концу 1916 года с его помощью вырабатывалось ⅖ частей всего производимого бензола. Испробованы и применены другие виды взрывчатки для снаряжения боеприпасов (пикриновая кислота, динитронафталин, тринитроксилол, аммиачная селитра).
Деятельность Химического комитета при ГАУ очень интересна и заслуживает отдельного изучения. Главная заслуга комитета состоит в том, что в сравнительно короткие сроки команде Ипатьева удалось не только наладить бензольное производство, но и внедрить новые технологии производства других веществ, например, азотной кислоты. Объединив усилия правительства, частной промышленности и науки, председатель комитета положил конец хаосу распределения правительственных заказов, вопрос которых пытались решать по отдельности предприниматели, военные и чиновники. Таким образом, только к середине 1916 года ежемесячная потребность армии в снарядах обеспечивалась на 60% в отличии от начала 1915 года, когда этот показатель составлял не более 10%.
Помимо вышеназванного бездействия чиновников и некомпетентности в военных, дипломатических и хозяйственных делах императора Николая II, были и другие веские причины, приведшие к снарядному голоду и упадку флота Российской империи. Главные из них – выбор Николаем II строительства порта в Либаве на Балтике вместо Мурманска и плохая логистика Архангельского порта с "материком". Кто-то возразит, что царь и его приближенные, в том числе высокопоставленные военные, не могли знать о проблемах, описанных выше. Все обо всём были прекрасно осведомлены, в том числе и царь. Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич счел нужным обратиться непосредственно к Николаю II, сообщая в телеграмме: «Уже около двух недель ощущается недостаток артиллерийских патронов, что мною заявлено было с просьбой ускорить доставку. Сейчас генерал-адъютант Иванов доносит, что должен приостановить операции на Перемышле и на всем фронте, пока патроны не будут доведены в местных парках хотя бы до ста на орудие. Теперь имеется только по двадцать пять. Это вынуждает меня просить Ваше Величество повелеть ускорить доставку патронов».
Например, многие не знают, что снаряды снаряжались еще и недостаточным количеством ВВ, то есть были маломощными. И об этом было известно с 1902 года. Так 12'' морские орудия кораблей постройки тех лет в сравнении с тем же калибром орудий других государств имели фугасные и бронебойные снаряды со следующим относительным весом начинки:
Стратеги морской артиллерии считали, что легкие снаряды для небольших дистанций наиболее вероятны в бою, при этом будет сохраняться прочность снаряда. На самом деле такая стратегия была банальным уходом от решения проблемы нехватки ВВ для начинки снарядов. В общем, данные стратегии не оправдались, за что заплатили моряки своими жизнями ввиду более тяжелых снарядов сильнейшего фугасного действия у тех же японцев в Русско-Японской войне.
Хочется надеяться, что уроки из собственной истории нами извлечены и усвоены.
Спасибо за прочтение! От меня новые интересные публикации в дальнейшем и искренняя благодарность за Вашу подписку!
