Хочу кинуть большой камень в сторону своего брата-юриста. В народе не очень-то любят юристов да и правильно делают. В этом случае глас народа – действительно глас божий.
Если математика – это мать всех наук, то юриспруденция по праву может себя считать хозяйкой всех наук.
Почему? Потому что всё окружающее вас подчиняется юриспруденции. Хотите полететь в другую страну отдыхать – будьте добры выполнить ряд юридически значимых действий. Даже смерть влечёт получение соответствующего свидетельства. Родились? Добро пожаловать на борт! Распишитесь за себя руками родителей, получите имя, отчество, фамилию и гражданство. Личное дело на вас уже заведено. Каждый ваш шаг, каждое даже малозначимое действие подчиняется юридической науке.
Что из этого следует?
А следует то, что служители этой науки должны быть идеальными людьми! Они должны быть высококультурными, интеллектуальными, нравственными, волевыми и твёрдыми в своих убеждениях.
А что на деле?
На деле каждый юрист даже не осознаёт, что он служит науке. В профессиональном мире права есть разделение на теоретиков и практиков. Теоретики считают, что служат науке и поэтому стоят куда выше практиков. Практики считают, что решая реальные дела и осуществляя свои профессиональные обязанности, они стоят выше теоретиков. Подавляющее большинство практиков считают, что к юридической науке никакого отношения не имеют, мол, наука это там, для «К.Ю.Н.ов», доцентов и прочих университетских обитателей. В действительности же юридическая наука включает в себя не только научные статьи, но и правоприменение. От того, как исполняются законы, от того, какой ставится подход к реализации тех или иных задач юриспруденции, зависит ни много ни мало – качество жизни общества, которое ограничено национальным правом. Юрист, пожалуй, та редкая профессия, которая существует только в пределах собственной родины (кроме юристов по международным правоотношениям), потому как в другой стране юрист со знанием российского права не нужен.
Кажется, что отечественные юристы должны особенно любить родину, так как связаны с ней неразрывной нитью. Но нет!
Портрет современного юриста выглядит примерно так:
Вечно недовольный тем, что происходит в профессиональной среде. У юриста все тупоголовые, ненадежные, недоразвитые. Право находится в упадке. Государственный механизм в плачевном состоянии. Начальство душит, так как не понимает суть профессии юриста. Клиенты хотят слишком много, а сделать можно куда меньше. Жизнь г…о! Зато сам юрист такой знающий, такой работоспособный, такой даровитый, что усилием своей воли буквально выживает в этом мире безысходности, мракобесия и движения не в ту сторону!
Личные профессиональные качества юриста всегда находятся на фоне этого мировоззрения, которое, кстати, имеет под собой множество оснований.
Особые юристы – это те, кто работают в государственных структурах. Каждый из них буквально озарен ореолом всевластия режима. Если у юриста появились погоны, удостоверение или мантия судьи, считайте, что это другой человек. Это уже не Василий Петров со студенческой скамьи, это судья, назначенный самим Президентом РФ. Попадание в государственные структуры резко отделяет юриста от того, кто может считать себя обычным гражданином.
Каждая структура – это своего рода закрытое сообщество, где есть свои традиции, свои проблемы, свои особенности. Зачастую на всех, кто только попал в систему, выливается огромный поток дел, который невозможно обработать. Молодого юриста буквально валят с ног нагрузкой. Многие работники правоохранительных органов на заре своей карьеры не то, что поздно приходят домой с работы, они вообще с неё не уходят. И тут дело не в жалости к трудностям юристов, тут дело в подходе к формированию нового звена цепи, которая называется «государственный механизм». У молодого специалиста просто не останется сил на то, чтобы осознавать характер своих действий, и уж тем более он не сможет представлять себя служителем самой важной науки, которая определяет судьбу общества. Ему бы разгрести отчеты, отписать все документы, не получить от начальства, отбиться от граждан и хоть немного разогнуть спину. Тяжело первые годы, потому что первые годы спина прямая, а потом, как после средневековой камеры, где нельзя ни выпрямиться, ни лечь, в конце концов юрист становится горбатым, как и вся российская система права.
Отдельную нишу в юриспруденции занимают служители системы исполнения наказания. Сотрудников этой сферы принято считать низшим звеном в иерархии юридических профессий.
По сравнению с судом, прокуратурой, ФСБ, следственным комитетом, работа в ГУФСИН считается малопрестижной.
А ведь ГУФСИН – это важнейший общественный институт, который выступает в роли реализатора монопольного права государства на насилие. И то, как это право приводится в действие, является показателем того, что из себя представляет государство.
Рассказывать о проблемах, а, скорее, даже о вопиющих изъянах функционирования правоохранительной системы говорить сегодня не будем, об этом чуть позже. Главное, что нужно понять из всего сказанного, что юристы – это своего рода жрецы, которые обслуживают всю государственную машину от самого низшего уровня до самого высшего. И то, как сегодня функционирует эта машина, является следствием действий именно юристов. Кто-то может оправдать нашего брата и заключить, что есть ещё и финансовая элита, и политический режим, но не стоит оправдывать нас. Если мы не смогли сделать так, чтобы закон имел высшую силу, и все, в том числе миллиардеры, подчинялись закону, значит, мы сработали плохо, и, видимо, продолжаем плохо работать.
