О лингвистических парадоксах в русском языке написано немало. Замечательная книга Виктора Васильевича Одинцова давно уже стала настольной у многих поколений филологов.
Но самый большой парадокс, наверное, заключается в том, что сам язык насквозь парадоксален, то есть полон противоречий и сложностей.
Ведь что такое парадокс? Это не просто какой-то языковой курьез, отнюдь.
Любой лингвистический парадокс - это признак нашего недостаточного знания или понимания. Он раскрывает многочисленные грани языкового явления и его восприятия, заставляет глубже задуматься над некоторыми проблемами языка.
Иногда парадоксальным оказывается вроде бы привычное, хорошо знакомое слово. Возьмем, к примеру, слово "дитя". Всем оно известно с детских лет. Значение слова - маленький ребенок, младенец, наивный, неопытный молодой человек. В переносном значении так говорят о человеке, обнаруживающем в своём характере черты какой-нибудь среды, какого-нибудь времени.
И что же здесь парадоксального? Да очень многое. Во-первых, род этого слова. Дитя - существительное среднего рода. Но почему же среднего, ведь мы легко можем определить пол ребенка сразу после рождения? Может быть, сознание древних людей воспринимало маленького ребенка как некое, даже в половом отношении ещё не оформившееся до конца существо? Вспомним, что родители иногда любят наряжать младенцев-мальчиков, как девочек.
К общему роду это существительное тоже не относится, хотя по формальным признакам очень даже подходит - нет, во всех словарях оно отмечается как слово среднего рода. В то время как "ребенок" и "младенец" относятся исключительно к мужскому роду. Женский род для обозначения крошек, похоже, не использовали вообще.
Не меньше интересного можно отметить и в отношении единственного и множественного числа слов "дитя" и "ребенок". Так, в справочнике Р.И. Аванесова "Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы"(1983) сказано, что у слова "дитя" в значении "маленький ребенок" отсутствуют формы множественного числа, во всех остальных значениях в качестве множественного числа дается форма "дети". Это же слово "дети", по мнению авторов словаря, является множественным числом слова "ребенок".
В "Орфографическом словаре" В.В. Лопатина к слову "ребенок" дается форма множественного числа "ребята", а вот про множественное число слова "дитя" никаких конкретных указаний нет.
И это еще не все - много загадочного и в склонении слова "дитя" - здесь все зависит от значения слова.
В значении "ребенок, наивный, неопытный человек, сын или дочь" слово "дитя" в единственном числе изменяется по падежам (ещё и не сразу поймешь, как склоняется): дитяти, дитятей, (о) дитяти. Есть просторечные формы - дитём, дитю.
В значении "человек, усвоивший характерные черты породившей его среды, обстановки и т. п." слово "дитя" в косвенных падежах единственного числа вообще не употребляется ("Орфоэпический словарь русского языка: Произношение, ударение, грамматические формы" под. редакцией Р.И. Аванесова), только в именительном: "Как дитя семидесятых, я с трудом приспосабливалась к этим новым капиталистическим утопиям".
У отдельных писателей подобное употребление встретить можно, но в XIX веке. Особенно любил склонять это слово А.В. Дружинин: "Этому грустному дитяти вѣка нашего судьба послала на помощь крылатаго генія поэзіи..." ("Повести и рассказы И.С. Тургенева" 1857). Есть у него и употребление и в форме творительного падежа: " Потемкинъ былъ истиннымъ дитятей своего столѣтія и своей націи". (А. В. Дружинин. Письма иногороднего подписчика о русской журналистике. 1852).
В первой половине двадцатого века можно столкнуться со словом в этом значении как несклоняемым: "Читаю также: «Исповедь дитя века» Мюссэ и «Гроздья гнева» Стейнбека (в «Интернациональной литературе»). (Г. С. Эфрон. Дневники. Т. 1. 1940).
Хотя в восьмидесятые годы в словаре дается указание, что в формах косвенных падежей слово "дитя" с данным значением не употребляется - единичные случаи, в основном с глаголом "был" все же встречались: "Тогда люди жили иначе. И мама была дитя своего времени. Наверное, если бы она не была так молода ― этого бы не произошло. (Светлана Аллилуева. Двадцать писем другу. 1963).
Согласитесь, все довольно запутанно, да и разночтения в словарях, к сожалению, отнюдь не добавляют ясности в этот вопрос.
Слово "ступень" тоже всем понятно. Кажется, какие здесь могут быть сложности или парадоксы?
А сложность заключается в постановке ударения во множественном числе: как правильно произнести - ступЕней или ступенЕй?
Постановка ударения зависит от значения слова. Если речь идет о горизонтальном выступе лестницы, на который наступают при подъеме или спуске, то ударение ставим на Е во втором слоге - ступЕней.
Если имеется в виду стадия в развитии чего-либо, то ударение падает тоже на букву Е, но в последнем слоге - ступенЕй.
Много парадоксов связано с устаревшими словами. Рассказывая о жизни семьи Лариных в "Евгении Онегине" , Пушкин пишет:
В день Троицын, когда народ
Зевая слушает молебен,
Умильно на пучок зари
Они роняли слезки три...
Современному читателю непонятно, что это за пучок зари и почему на него нужно ронять три слезки, да ещё и умильно.
Заря - это вид травы, которой приписывалось лечебное действие. Во время троицкого молебна девушки должны были уронить несколько слезинок на пучок травы или мелких березовых веток: считалось, что это предотвратит засуху. Пучок травы обязательно сохранялся.
Кроме магического действия, ему приписывалось и другое значение - считалось, что таким образом можно замолить грехи. Количество веточек должно было соответствовать числу грехов. И на каждую веточку следовало уронить слезинку.
Продолжение здесь
Понятно, что, с одной стороны, Пушкин иронизирует над провинциальной простотой семейства Лариных, но, с другой, чувствуется - ему нравятся "привычки милой старины", неспешное, размеренное течение жизни, задушевность деревенского существования.
#языкознание #образование #школа #культура
язык# язык художественных произведений
