Главное в СТО -- это максимально расширенный принцип относительности.
Для тех тел, которые относительно друг друга движутся на постоянной скорости или неподвижны, абсолютно все физические процессы протекают одинаково.
Величины всех взаимосвязанных соотношениями относительности параметров физических процессов, как оказалось, калибруются воистину самой великой мировой константой -- скоростью света. Тайна конкретного значения величины этой константы сокрыта в самой глубине принципов устройства материальной структуры действительности. Для нас же значение скорости света в принципе относительности в обыденной жизни совсем не заметно.
Именно этот принцип единолично и однозначно определяет соотношение параметров всего происходящего в любых инерциальных системах. И все эффекты и парадоксы СТО получаются согласно этому всеобщему принципу. Но в выводе Эйнштейна преобразований Лоренца используются две логических исходных посылки, а не одна общая: принцип относительности и еще постулат инвариантности скорости света.
Однако, если подумать, независимость скорости света от движения источника и приемника уже обеспечены его первым постулатом -- принципом относительности. Но посмотрите, его формулировка у Эйнштейна очень показательна. Он достаточно ясно прямо в ней указывает почему ему нужен еще второй постулат.
Принцип относительности в формулировке Эйнштейна.
"Законы, по которым изменяются состояния физических систем, не зависят от того, в какой из двух координатных систем, находящихся относительно друг друга в равномерном поступательном движении, эти изменения состояния относятся."
Физическая система рассматривается одна, а координатных систем две. Наша цель -- сравнить описания одной физической системы в двух координатных. Два описания сравниваем. Две формулы хотим иметь, от каждой системы координат -- свою. Чтобы они не были сразу же тавтологией, нужны две исходные посылки, а не одна. Для этого и нужен еще один постулат.
Постулат независимости скорости света от скорости источника в формулировке Эйнштейна.
"Каждый луч света в движется в покоящейся системе координат с определенной скоростью с, независимо от того, испускается ли этот луч света покоящимся или движущимся телом."
Технически же СТО выглядит так. Есть физическая система с некоторым набором параметров. Один из параметров фиксируем, приколачиваем гвоздём. Это единственный фиксирующий постулат. Остальные параметры могут теперь меняться в пределах этого ограничения. Меняются же параметры этой одной системы в ее одном и том же состоянии у нас только в описаниях двух относительно движущихся координатных систем. Мы теперь хотим сравнить эти описания. Сама эта наша идея возможности сравнения тоже является нашим произволом. Мы верим, что сравнивать можно, что в обоих координатных системах параметры меняются по одним и тем же правилам, законам. Это фактически -- второй постулат.
На самом деле он первый и единственный по большому счету. Ибо фиксирующий постулат -- гвоздь, на котором мы всё это вертим -- тоже изначально предполагается вбитым одинаково в одно и то же место во всех координатных системах. То есть инвариантность скорости света содержится уже в принципе относительности. Однако величину скорости света принцип относительности не задает; это, что называется, свободный параметр. Поэтому вот, один или два постулата -- как посмотреть.
Можно еще видеть, что все протекающие процессы, о которых говорит принцип относительности, описываются в СТО исключительно параметрами только двух систем координат, связанных обязательно с вещественными телами. Попытки связать систему координат с невещественным по природе Эфиром будут столь же гарантированно безуспешны, как и попытки такой связи со светом. В системе отсчета, связанной с фотоном, время неизменно во всей Вселенной, нет никакого движения во времени. В системе же отсчета, связанной с Эфиром, положение в пространстве всех тел во Вселенной неизменно, нет никакого движения в пространстве. Обе эти попытки связи систем отсчета с Эфиром или светом не имеют практического смысла в действительности.
Эфир абсолютно недвижим относительно всех вещественных тел и частиц в нем. И обратно, никакое тело, частица вещества, относительно Эфира не движется. При этом все тела, частицы могут свободно перемещаться по эфиру относительно друг друга абсолютно без сопротивления этому движению со стороны Эфира. Оно и понятно, ведь нет никакого движения тел относительно Эфира. Такой вот парадокс. Виктор Корухов практически так же это формулирует и вполне ясно доказывает это в рамках СТО.
И сам Эйнштейн эти фокусы Эфира расписывал неоднократно письменно и устно. И пояснял, показывал таким образом, что в относительном движении тел Эфир участия не принимает и поэтому НЕ НУЖЕН в его СТО. Но Эйнштейн не отрицал существования Эфира хотя бы как возможности в СТО и требовал долгое время присутствия Эфира в его второй теории относительности -- Общей (ОТО). Но со временем математики-практики его мнение просто замолчали. И Эфир в ОТО теперь присутствует в скрытом виде. Тщательно скрытом. ОТО выглядит теперь как чисто математическая теория, модель тяготения. И задавать физические вопросы о сути её пространства-времени, их кривизны недопустимо, неприлично. Выведут за ухо, криво ухмыляясь. У большинства праведных адептов и не возникает никаких таких вопросов. Табу на уровне инстинктов.
Таким образом, СТО действительно совершенно не нуждается ни в какой еще главной или дополнительной системе отсчета (абсолютной, эфирной или какой-либо еще). Концепция Эфира для функционирования математического аппарата СТО не нужна. Есть он или нет сам по себе. А система отсчета, связанная с Эфиром, вообще не имеет смысла; кому нужна система с абсолютной неподвижностью всего в ней. Поэтому фундаментальную идею Эфира, как чрезвычайно тонкой, всепроникающей и переносящей все воздействия по принципу близкодействия среды, отбросили за ненадобностью.
Но встает вопрос о выборе параметра для фиксации. Произволен ли он? Явно нет! Он нам изначально определен, задан в действительности. И что же так жестко определяет значение параметра скорости света, её конкретную величину? Очевидно, что этот вопрос необходимо адресовать не к теории, а к самому Мирозданию. И вот тут появляется надобность физического объяснения этого феномена на микроуровне устройства материальной структуры действительности. Причина лежит там. Сокрыта глубоко в фундаменте устройства материальной структуры Мироздания. В этот момент сущность отвергнутого Эфира восстает из уготовленного ему небытия, как призрак отца Гамлета.
Математики и иже с ними этого видеть не желают, не приемлют, потому что никаких вопросов самому Мирозданию задавать не хотят; они хотят чтобы все выполнялось согласно устанавливаемых ими простых и красивых на их вкус законов единой, выстраиваемой их трудами математической системы на основе формулируемых ими аксиом. То есть они хотели бы руководить (своми руками водить) действительностью, указывать ей, какой ей следует быть и как себя вести, не интересуясь ее собственным глупым, примитивным, безграмотным мнением, реализующимся таки физически с небходимостью в частности и как фактический Эфир, чем бы он ни был на самом деле.
Рекомендую посмотреть великолепный ролик:
