Я всегда любил заучивать стихи наизусть. Ну,и естественно, читать их. На дружеских пирушках, в вечерней тишине общежития перед сном, на вечерах самодеятельности. Любое понравившееся стихотворение я записывал. Для этого были очень удобны маленькие карманного формата блокнотики. Туда я их записывал и при каждом удобном случае заглядывал в них и повторял очередное. И постепенно блокнотик со стихами для заучивания становился блокнотом для выученных стихов. появлялся новый.
Тут дело в том, что много раз повторяя стихотворение при заучивании его, ты как бы повторяешь работу самого поэта. он ведь тоже долго повторял эти строчки, прежде чем они окончательно сформировались. Ты как бы вживаешься в роль поэта, оказываешься в его лаборатории. А если эта лаборатория и привлекает-то тебя своей необычностью, то тем более стихи должны попасть в книжечку. Так и произошло с Борисом Пастернаком.
Его пять стихотворений, написанных в разные годы (да что там годы? - десятилетия!) и пронизанные разными, но сходными ощущениями потери. Итоговой потери. Несправедливой утраты. Судите сами.
Осень
Здесь прошелся загадки таинственный ноготь.
– Поздно, высплюсь, чем свет перечту и пойму.
А пока не разбудят, любимую трогать
Так, как мне, не дано никому.
Как я трогал тебя! Даже губ моих медью
Трогал так, как трагедией трогают зал.
Поцелуй был как лето. Он медлил и медлил,
Лишь потом разражалась гроза.
Пил, как птицы. Тянул до потери сознанья.
Звезды долго горлом текут в пищевод,
Соловьи же заводят глаза с содроганьем,
Осушая по капле ночной небосвод.
1918.
Это Борис Пастернак. Неожиданность его образов заставляет читать его стихи с такой же сосредоточенностью, с какой разгадываешь загадочную картинку. Ты знаешь, что здесь много больше, чем видишь с первого взгляда, но не сразу вычленяешь скрытое художником.
И совершенно естественным образом ты попадаешь в плен необычного видения и необычных людей. Отец поэта, знаменитый в своё время, а потом затенённый славой своего сына, в 1914 году написал групповой портрет своего семейства в картине "Поздравление".
И вот в 1958 году появляется на свет его первый и единственный роман "Доктор Живаго". Работал над этим романом поэт более десяти лет. Во всяком случае, первые стихи героя этого романа, врача Юрия Живаго были написаны ещё в 1946-м году. В роман они включены как особая часть-приложение, стихи персонажа, его тетрадь. Роман был опубликован в Италии, в издательстве итальянской компартии. наверное автор пытался публиковать его у нас, судя по развернувшейся после вакханалии, получил везде отказ и воспользовался предложением итальянских коммунистов. Ни тогда, ни сейчас я не видел и не вижу в этом никакой крамолы. А вот громы и молнии обрушившиеся на голову писателя были позорным эпизодом для нашей страны, оттолкнувшим от нас многих сочувственников и доброжелательных читателей во всём мире. Примитивные выученики школярской политграмоты истолковывали и роман и поведение автора, как "отступление от идей марксизма-ленинизма", нанесшее серьёзный ущерб идеологическому здоровью советского народа. Тупость наших политпросветчиков дошла до того, что стали проводиться партсобрания, на которых коммунисты выступали с критикой Пастернака. "Я Пастернака не читал, но я осуждаю..."- это не анекдот. Вернее, это тогда не было анекдотом. Я до сих пор считаю анти-пастернаковскую вакханалию одним из самых серьёзных проколов советских идеологов, причинивших явный ущерб репутации нашей страны.
А стихи в романе были замечательные. Прямо для заучивания.
Зимняя ночь
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Как летом роем мошкара
Летит на пламя,
Слетались хлопья со двора
К оконной раме.
Метель лепила на стекле
Кружки и стрелы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На озаренный потолок
Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
И падали два башмачка
Со стуком на пол.
И воск слезами с ночника
На платье капал.
И все терялось в снежной мгле
Седой и белой.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Правда сть в этих стихах одна загадка. Для меня , во всяком случае. Топографическая. Положим, потолок - это экран. Источник света - это свеча. Правда, поминается ещё ночник (если имеется в виду не та же свеча). На потолок ложатся тени. Я честно пытаюсь понять картинку. Скрещенье, рук, скрещенье ног, судьбы скрещенья.Если имеется в виду акт любви, то никакого скрещенья рук, а объятия. Скрещенья ног вообще не представляю. А главное - руки и ноги должны скрещиваться над источником света, чтобы тень ложилась на озарённый потолок. Над свечой? Интересно, как это выглядело в реальности. Мне кажется, что скрещенья рук и ног появляются в качестве подготовки к появлению главного слова - судьбы скрещенья. Мне кажется, что вся жизнь человека - это скрещение его судьбы и его деятельности...
