Княжеская баня была не чета той, что в Будутино, где Малуша рожала Владимира. Толстые бревенчатые стены, широкие лавки. Кадки и ушаты расписаны цветами. По полкам чаши да бутыли. Веников различных не счесть, даже из заморского лавра. Источает удушливый аромат, мешая дышать полной грудью. И рядом с Малушей сейчас не одна повивальная бабка, а целая дюжина помощниц. Да вот только от того не легче, а может даже горше ей, больнее. Не о ней все их думы, а о дитя, которое никак не желало появляться на свет. Как только не пробовали ей помочь, даже на сахар дитя приманивали, а ребенок упорно оставался в утробе матери. Две пожилые повитухи о чем-то тихо спорили в углу. На них сердито глядела, гладя дочь по руке, Белка.
Дверь открылась, впуская внутрь облако пара. Пришла княгиня Ольга. Подошла к Малуше, посмотрела непривычно мягко, погладила девушку по голове.
-Ну что? Как? - встретилась взглядом с красными от слез глазами Белки.
-Слаба она, княгинюшка! Долго не выдержит! - подскочила к княгине одна из старух, - чаю дитя вытаскивать наружу руками надо, пока живы оба! Да вот Зоряна не решается мне помочь, а одной мне с этим делом не управиться!
-Что молвишь, Зоряна? -спросила Ольга у другой старухи.
-Боюсь я, княгиня! Можем и мать и дитя загубить! Хотя без этого видно не обойтись! Рядом лихо ходит...
-Белка! Ты мать, за тобой последнее слово! - Ольга повернулась к побледневшей Белке.
-Не извлечете дитя - точно помрет Малуша моя! Сил уж у моей лебедушки не осталось, - она горько зарыдала и кто-то из девушек поднес к ее рту жбан с хмельным пивом.
-Э нет! Это сейчас роженице дадим! Ей надобно! - повитуха вырвала из рук Белки жбан и стала насильно вливать содержимое в стиснутый от боли Малушин рот.
-Ступайте все теперича! - голос повитухи стал командным, как у Добрыни, когда наказы гридям дает, - Заряна да Мирина со мною останутся! А ты княгиня, сделай милость, уведи Белку отсюда - одни хлопоты от нее сейчас будут!
Ольга, и не думая возмутиться наглостью старухи, ласково, но крепко взяла Белку под локоть и решительно вывела на морозный воздух. Таинство рождения, знакомое каждой женщине, страх за свое дитя, будь оно княжеской крови или простого крестьянина, заставляло забыть о статусе и положении, сближало и объединяло княгиню и ключницу.
Резкая, раздирающая нутро боль, вытолкнула Малушу из туманного забытия. Словно тупыми ножами терзали ее, и без того измученное, тело. Где-то, совсем рядом протяжно загудел колокол, привезенный княгиней Ольгой из Византии.
-А-а-а-а-а! Мама! - крик заставил Белку рвануться обратно в баню, но Ольга крепко вцепилась в руку, не пустила. В бессильной злобе Белка подняла на нее глаза, ожидая увидеть осуждение, гнев, злобу. Но увидела лишь сострадание и понимание. Ольга обняла несчастную мать и прижала к себе, гладя по волосам и шепча какие-то слова сочувствия. Так и стояли эти две разные женщины, обнявшись и плача, пока из бани не раздался другой звук- писк младенца...
Предслава, держа младенца Ярослава на руках и, не находя себе места, металась по комнате. Малуша рожает! Еще один сын вот-вот родится у нее! То, что младец будет мужского пола не сомневались на княжеском дворе. Бабы, со знанием дела, твердили одно - носит Малуша нового княжича, да еще и богатыря!
-Нет еще! Плоха совсем, говорят! - в горницу, запыхавшись, вбежала Лада, которую Предслава, уже в который раз, посылала справиться о том, что творится в бане.
Святослав, еще два дня назад, отправился на большую охоту. Решил размяться с дружиной. Уж так не терпелось вернуться к походной жизни. Приезд княгини развязал ему руки и он все свое время проводил на коне, изредка приезжая в Киев на ночлег. Потому и не знал, как мучается сейчас Малуша, чему Предслава была рада. Видеть Святослава, переживающим за другую женщину, было выше ее сил. Она отдала сына в руки няньке, надела душегрею.
-Пойду, сама на двор выйду, погляжу что да как!
Она увидела у бани Ольгу и Белку, прильнувших друг к другу. "Уж не померла ли Малуша!" - мелькнула тревожная мысль. Как ни невзлюбила Предслава соперницу, а все же смерти не желала, не было в сердце столько злобы.
Из бани послышался детский крик. Предслава остановилась - вот и народился еще один сын Святослава! Дверь бани распахнулась. Из облака пара вышла повитуха. Подошла к княгине Ольге, поклонилась в ноги:
-Позволь поздравить тебя княгиня! Боги даровали тебе внучку...
-А Малуша, Малуша как? - выкрикнула Белка. Уж ей то было все равно, какого полу дитя, главное живо!
-Слаба она Белка! Но думаю выходим! Время покажет!
У Предславы словно птицы запели в душе, будто весна вернулась в самый разгар зимы. Дочь! Не переборола ее Малуша, не обошла! Теперь очередь Предславы обгонять - она положила руку на свой, пока еще плоский живот...
Звезды ярко светили над головой, предвещая морозную ночь. Святослав с дружинниками сидел у ярко горевшего костра. Поленья потрескивали, иногда выпуская в морозный воздух снопы искр. От костра шло приятное тепло, согревая подставленный к небу бок. "Эх, сейчас бы в жаркую баньку!" - словно прочитав мысли князя молвил один из гридей. "Странные мы люди"- подумал Святослав, подставляя живительному огню настывший бок, - "Сидел я в Киеве - мечтал о просторе, выехал из ворот - захотел опять в тепло! Никак не найти себе пристанища, все чего-то недостает!" Кто-то умело подвесил над огнем котелок, полный еще не растаявшего снега. Сразу в нем зашипело, зашкворчало, словно языки пламени пытались добраться до живительной влаги.
Черная тень вышла из небольшой рощи, щетинившейся голыми стволами деревьев и кустарника. "Глянь ка, князь! Али гость к нам пожаловал?" - заметили посетителя и остальные дружинники. Тень приближалась, приобретая очертания, и вот уже видно, что идет к кто-то с клюкой, одетый в черные длинные одежды.
Шагах в ста, путник нерешительно остановился, словно раздумывая, что делать дальше.
-Подходи не бойся! Не обидим! - повелел Святослав и человек покорно поплелся в их сторону.
Он вошел в круг света от костра и стало понятно, что это волхв. На клюке искусный набалдашник в виде головы волка. Черный капюшон почти закрывал лицо, но было видно, что он очень стар. А к старости на Руси всегда относились с почетом!
-Присядь к нашему очагу, согрейся! Скоро и похлебка готова будет - просим разделить с нами трапезу!
Старик прошел к огню, протянул тонкие, в старческих пятнах руки.
-Благодарствую князь! - сказал он, показав что Святослав не остался не узнанным, - Только тебе-то не след сидеть тут - тебя дома дожидаются! Одна жизнь пришла, другая чуть не ушла, на волоске держится!
Святослав, в отличие от матери, был ярым язычником. Привык доверять мудрости волхвов, а потому, времени даром не теряя, заседлал коня и, взяв с собой двух гридей, отправился в Киев.
Уже за полночь въехал на княжеский двор. Вокруг стояла такая тишина, что даже у бесстрашных воинов пробежал по спине холодок страха. Святославу казалось, что смерть ходит тут и возможно уже приняла кого-то в свои цепкие объятия.
Стряхнув с себя оцепенение, соскочил с коня и почти бегом направился к дверям, молча кивнул, охраняющим дверь стражникам. Внутри тоже было тихо. Свечи не горели и только от углей в печи, да месяца, заглядывающего в слюдяное окно, были видны знакомые очертания предметов. На лестнице раздались шаги и показалась мать. В руке она держала свечу.
-Идем! - коротко позвала она и Святослав, молча и послушно, как в детстве, пошел следом за ней. Она привела его к горнице Малуши, пропустила вперед. У изголовья ложа горели свечи. Белка сидела рядом с дочерью и гладила ее по неподвижной руке. На лавке у стены спала бабка-повитуха. Святослав перевел взгляд на лицо Малуши - оно было белым.
-Малуша! - крикнул он, решив что та умерла.
Она открыла глаза и вздох облегчения вырвался из груди Святослава. Тихо скользнула с ложа Белка и вместе с Ольгой вышла из горницы. Святослав занял ее место.
-Прости Святослав! Я родила тебе дочь, а не сына...
Он склонился к ней и коснулся губами ее холодных губ...
Поддержать канал (сумма любая):
