В это время на уровне городских и районных отделов милиции уголовные розыски стали переводить на зонально-линейный принцип деления обязанностей. Что означает «зона», я уже писал – это несколько микрорайонов, которые обслуживают несколько участковых инспекторов. «Зону» обслуживал один инспектор УР. А «линия» - это определённое направление работы, не связанное границами микрорайонов.
Первым линейным инспектором УР стал уже упоминавшийся мною капитан Б., но этот выбор был явно неудачным. Про Б. я уже писал. Гонору в нём было много, а мозги отсутствовали вовсе. Однажды на стыке 1979-1980-го годов я сидел в своём кабинете в милиции и «колол» какого-то паренька, объясняя ему, что в милиции служат вовсе не звери. В тот момент, когда паренёк уже расслабился, готов был мне поверить и начать сливать информацию, дверь вдруг распахнулась, и пришёл Б., которого я вовсе не звал. Вмешиваться в чужие допросы и задушевные беседы у нас абсолютно не было принято без предварительной и отрепетированной договорённости, но Б. вдруг треснул по морде моего собеседника. С трудом я удержался и выставил коллегу из кабинета без ответного применения рукоприкладства.
А своего визави мне пришлось тут же и отпустить с извинениями, хотя наш дальнейший контакт мог бы быть весьма продуктивным. Парень этот знал очень много, и безумно жалко было его «терять».
Когда я пришёл в уголовный розыск «линий» было уже несколько.
Гена К. вместо Б. стал старшим инспектором УР по делам несовершеннолетних, но это не следует путать с инспекторами детской комнаты.
Милые женщины из ИДН Люда З., Ольга Н., Наденька М...
Как правило, это были бывшие учительницы, и в их обязанности входило предупреждать преступления малолеток. То есть ходить вечерами по тёмным улицам и подвалам, проверять неблагополучных подростков и их семьи, проводить душеспасительные беседы и наставлять на путь истинный обнюхавшихся бензином или клеем БФ подростков и их в стельку пьяных родителей, зная, что в любой момент с какой-нибудь стороны им в печень может ударить заточка. А они даже теоретического права на ношение оружия не имели…
Гена же был обязан и профилактикой заниматься среди всяких недомерков, и раскрывать уже совершённые этими олигофренами преступления. Как ему это удавалось, я понятия не имею. Дело в том, что приказы МВД, снабжённые двумя нолями перед номером (т.е. совершенно секретные), категорически запрещали подыскивать негласные источники информации среди несовершеннолетних. А как в таких условиях работать?!! Это же совершенно то же самое, что запретить фермеру бросать зерно в землю и ждать от него урожая. Или металлургу запретить плавить руду, но требовать металл.
А Геннадий Иванович как-то крутился. Иногда, в конце рабочего дня, он подходил и спрашивал:
- Сергей, сегодня ведь ты дежуришь в опергруппе? Если тебя не затруднит, в 23:43 приезжай с несколькими патрульными в гаражный кооператив на улицу Энгельса. Там в это время будут машину воровать.
Конечно же, мы ехали туда в 23:43, а там компания малолеток как раз взламывала уже второй замок одного из гаражей. Этот кооператив имеет П-образную форму, и деваться от нас злоумышленникам было абсолютно некуда...
Другим «линейным» сотрудником УР стал лейтенант Николай Иванович Б. Он был назначен инспектором УР по транспорту, т.е. отвечал за раскрытие всех преступлений, связанных с кражами и угонами транспорта, начиная от трехколёсных детских велосипедов и кончая заводскими тепловозами. Коля был выходцем из комсомольского оперативного отряда, и здесь надо сделать ещё одно
Пояснение.
Кроме добровольных народных дружин (ДНД), которые я уже описывал, существовали ещё и чисто молодёжные объединения по охране общественного порядка – «Оперативные комсомольские отряды дружинников» (ОКОД). Чаще всего в реальной действительности их и не было, а существовали они лишь на бумагах в отчётах заводских и городских комсомольских комитетов ВЛКСМ. Но иногда вдруг случались исключения.
Первый настоящий ОКОД я помню по – примерно - 1969-му году. Его участниками было много одноклассников и ровесников моей старшей сестры, поэтому я этот отряд и запомнил. Их штаб располагался по адресу ул. О.Кошевого, 13 кв. 3. Для них сшили специальную полувоенную форму, а по вечерам возле подъезда даже дежурила милицейская машина, на которой комсомольцы-оперативники выезжали на вызовы. Потом эти ребята повзрослели, разлетелись кто куда, и отряд исчез.
А затем в качестве реальной силы ОКОД снова возродился году в 1981-ом. Его командиром был Алексей Львович Р., а комиссаром - Николай Иванович Б. (или наоборот, но это не имеет абсолютно никакого значения). Они дежурили на танцах в ДК СУМЗа, патрулировали по улицам, участвовали в рейдах и облавах…
Коля Б., Лёша Р., Толя М. и ещё несколько человек пошли потом служить в милицию. А Сергей Т. очень хотел стать милиционером, но в силу некоторых причин не смог. Это его не смутило, и он всё своё свободное время проводил в горотделе на добровольных началах, став затем одним из пионеров использования компьютеров в оперативной и следственной работе.
Став инспектором УР по транспорту, Коля Б. мгновенно подружился с Геной (впрочем, вру, сдружились они ещё раньше), и они стали постоянно работать в паре.
А третьим «линейным» сотрудником УР стал я. Меня назначили инспектором по розыску, и отныне я отвечал за
- розыск и задержание преступников, скрывающихся от следствия и суда;
- розыск лиц, пропавших без вести;
- установление личности неопознанных больных и трупов.
Кроме того, какой-то тихой сапой Геннадий Степанович к этому времени сумел превратить дежурную опергруппу из бумажной фикции в объективную действительность, выезжающую по сообщениям о преступлениях, и в этой опергруппе следователям, инспекторам УР и участковым надо было обязательно дежурить по суткам в порядке общей очереди и обязательно выезжать на происшествия. Кроме того, как и все остальные сотрудники уголовного розыска, я обязан был участвовать в раскрытии неочевидных преступлений.
В 1991-м году в журнале «Нева» был опубликован роман «Аквариум» Виктора Суворова. В нём он описал, как чуть ли не на второй день прибытия его героя на службу в Венскую дипломатическую резидентуру ГРУ, резидент грохнул по столу кулаком и заорал на него: «Где твои вербовки, бездельник?»
Но за девять лет до этой публикации - летом 1982-го года - Геннадий Степанович на меня кулаками не стучал и не кричал. Просто примерно через неделю после моего перевода в уголовный розыск он на совещании вежливо-превежливо поинтересовался: намерен ли я обзаводиться оперативными источниками информации, и не был ли мой перевод в уголовный розыск кадровой ошибкой?
Геннадий Степанович был очень мягким и деликатным начальником. Из тех, которые мягко стелют…
В уголовном розыске, внук Лука, я прослужил с 1982 по 1989 год и сейчас думаю, как рассказать тебе про эту службу - по годам или по темам?
