Удивительна и непредсказуема жизнь людей и животных. Пока мы сидим в барнаульском офисе и беседуем с биологом Николаем Крымовым, где-то далеко в киргизских пустынях бегают вараны, которые через несколько месяцев окажутся в холодной Сибири. Как и зачем они приедут к нам, об этом мы и расспросили известного российского герпетолога (специалиста по рептилиям).
Вы по образованию орнитолог, но сейчас занимаетесь пресмыкающимися. Разлюбили птиц?
Не разлюбил. Я был фанатиком птиц, и одновременно увлекался гекконами. Просто я окончил университет в 90-е, время было тяжелое, надо было семью кормить – не до птиц. Я ушел в бизнес, совершенно не связанный с животными, но в кризис 2008 были серьезные проблемы, и я решил перенаправить свои усилия, связать бизнес с увлечением. Да и сложно назвать это бизнесом, это скорее работа, которая мне по душе.
Два года назад вы реализовали программу по интродукции краснокнижной ящерицы на территории Алтайского края. Объясните нашим читателям, что такое интродукция и как сейчас поживают ящерицы?
Интродукция — заселение животных за пределы их исторического ареала. У нас в Алтайском крае подходящие условия для уникальной ящерицы — такырной круглоголовки, это очень красивое животное. И вместе с тем это очень редкий вид, он занесен в Красные книги Алтайского края и России. Мы выпустили небольшое количество особей, всего 10 штук, встретить их практически нереально, но, надеюсь, у них все нормально и они пережили наши суровые зимы и жаркое лето. По-хорошему, надо выпускать не меньше 100 особей, чтобы можно было говорить о заселении и надеяться увидеть их в естественных условиях. Но для этого необходимо финансирование заинтересованных природоохранных организаций.
Вы обладатель ценной коллекции гекконов. Кто самый «любимый» в коллекции, кто больше всего сердце греет?
Мое сердце сейчас «греет» серый варан. Это вымирающий вид, он входит в первое приложение СИТЕС (сокращенное название Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, — прим. ред.) Нулевое приложение – уже исчезнувшие животные, серый варан пока в первом. Мы планируем создать популяции в местах обитания, а разводить их будем здесь, в Барнауле.
Чтобы реализовать такое проект, необходимо участие многих стран. Ведь весь мир «следит» за вымирающими видами…
Да, это международный проект, в котором участвуют представители научного сообщества Кыргызстана, России, Греции, он будет реализован при поддержке Правительства Кыргызской Республики. Много серьезных людей в проекте, и это очень авторитетные и весомые ученые. Необходимо подготовить большое количество документов, получить разрешения в различных инстанциях. Так что это большая не только научная, но и организационная работа.
Сколько стоит серый варан?
Он бесценный, и он не продается. Мы берем варанов для разведения, их нам передают наши киргизские коллеги, и половину полученного потомства мы вернем. Планируем получить 2 самца и 3 самки, они, вероятнее всего, приедут в Барнаул весной, а мы пока оборудуем для них все необходимое: я нашел помещение, там надо сделать ремонт и наладить систему, обеспечивающую необходимые условия согласно климату Киргизии.
Почему варанам надо ехать из теплой Средней Азии в холодную Сибирь? Они не могут размножаться у себя дома?
Восстановление популяции животного – сложный процесс, нужны специалисты, которые умеют и хотят этим заниматься. В азиатских странах серыми варанами особо не озабочены, более того, в народе существуют предубеждения относительно этих животных: их считают опасными для домашнего скота и поэтому истребляют, или их убивают, чтобы съесть. Заметные усилия для охраны серого варана предпринимает разве что Казахстан, а ведь он водится и в других среднеазиатских странах. Существует еще ошибочное мнение о многочисленности варанов в Иране, Пакистане, Израиле. Да, там их много, но все они другого подвида. Наш, серый, обитает только на территории республик бывшего Советского Союза.
Сколько появится «варанят»? Как, кстати, называются детеныши варанов, и как они потом адаптируются в дикой природе?
Специального термина нет, можно назвать сеголетки – молодняк. Что касается численности, то мы планируем вывести около 30 голов. Одна самка кладет 10-15 яиц раз в год, если у нас их будет три – вот и считайте. Половина, как я уже говорил, вернется в Киргизию для проведения реинтродукции (заселения) с использованием радиотелеметрии. У рептилий, в отличие, например, от птиц все проще с адаптацией: если птица посидела в клетке и поняла доступность питания, ей будет сложнее находить пищу самостоятельно, а крокодилу или варану без разницы, где он бежит за добычей — в террариуме или на природе. Так что особой реабилитации не потребуется.
Вы даете имена своим подопечным?
Я не склонен к антропоморфизму, не очеловечиваю животных. Я знаю, что они живут инстинктами, рефлексами. Никогда у меня не возникает мысли, что геккон смотрит на меня и думает: когда же ты меня покормишь. Но вместе с тем, я вижу, какие они разные – один пугливый, другой спокойный, третий агрессивный. Но имен и прозвищ я им никогда не даю. У наших варанов будут индивидуальные GPS-данные (место, где их поймали) и информация о возрасте и поле. Если все это можно считать именем, то это будут очень длинные имена.
Вы говорили, что вараны бесценны и не продаются. Но сам проект требует затрат. Каковы источники его финансирования?
Частично мои собственные средства, кроме этого готовим грантовые программы, и, конечно, я ищу поддержки всех тех, кого эта тема заинтересует. Помощь может быть разной – стройматериалами для ремонта помещения для варанов, авиабилетами для научных экспедиций, — мы будем рады любому сотрудничеству и обязательно впишем имена участников программы в книгу, которая станет логическим результатом завершения нашей программы.
Текст: Жанна Михиенко, фото: Антон Губанов, Википедия.
