Центром любого античного города был акрополь — цитадель на холме. Помимо крепости, где в случае опасности укрывалось население, там располагался самый главный городской храм (или храмы). В качестве примера можно вспомнить афинский Парфенон или храм Юпитера на священном римском холме Палатин. То же самое было и в Карфагене — на холме Бирса, возвышающемся над гаванью, стояли величественные храмы, среди которых доминировал огромный храм бога Эшмуна. Минутку, но почему Эшмуна?
Эшмун вовсе не был самым главным финикийским божеством. Более того, изначально каждый пунический бог был жёстко привязан к какому-то конкретному городу. Так вот, Эшмун, бог-врачеватель (греки считали его аналогом Асклепия), покровительствовал городу Сидону, а вовсе не Тиру, из которого по легенде происходили первые жители Карфагена. Может быть, легенда неверна и Карфаген на самом деле основали сидоняне?
Да нет, Карфаген всё же был основан выходцами из Тира. Которые, как и положено, возвели на Бирсе храм своего бога Мелькарта, покровителя мореплавания. Святилище Мелькарта располагалось именно в Тире, его возвёл самый известный строитель античности — Хирам I. Тот самый, что помогал библейскому царю Соломону построить его храм. Просто со временем в Карфагене поселилось множество выходцев из Сидона, которые, естественно, хотели молиться собственному богу и возвели его храм на том же холме Бирса. Культ Эшмуна стал более популярен и храм этого бога надстроили и расширили так, что он стал превосходить габаритами храм Мелькарта, только и всего.
Но снова неувязка — по всё той же легенде об основании Карфагена, Дидона со своими сторонниками, ставшими первыми горожанами в новом городе (финикийское название «Карт-хадаст», которое греки и римляне произносили как «Карфаген», в буквальном переводе значит «новый город»), бежали из Тира. А для основания нового храма на голом месте была нужна святыня — статуя или иной символ, изображающий данное божество. Как же беглецы сумели прокрасться в главный храм Тира, то есть самое охраняемое место в городе, и похитить оттуда священный символ?
В этом, опять же, никакой загадки нет. Дело в том, что Дидона была не только сестрой царя Тира, но и женой Акербанта (в других источниках его называют Ахерб или Сихей), главного жреца в храме Мелькарта. И бежала она без всякой спешки, прихватив с собой, помимо значительных материальных ценностей, семьи своих сторонников. А также многих холостяков из городской «золотой молодёжи», которым потом пришлось похищать себе жён на острове Кипр. Но зачем всей этой гоп-компании вообще пришлось покидать родной город?
Всё дело в политике — кровавых интригах тирского двора. Между городским храмом и светской властью разгорелось противостояние, которое завершилось убийством главного жреца — того самого Акербанта. Логичным было бы прикончить заодно и его жену, но увы, она, как уже упоминалось, приходилась правителю родной сестрой. К тому же у «храмовой партии» имелось немало сторонников среди горожан. Вот чтобы от них всех скопом избавиться и было организовано неспешное «бегство» в колонию на африканском побережье. К слову, помимо аристократов и богачей, с ними отправились не только их семьи, но и самый главный в то рабовладельческое время актив. То бишь рабы, принадлежавшие этим богатым семействам: слуги, учителя, мастера, ремесленники.
Обосновавшиеся на новом месте финикийцы занялись привычным делом, то есть торговлей. Карфаген в самом деле был крайне удачно расположен. С одной стороны, ровно посередине между Испанией, где находились серебряные и медные рудники, и основными потребителями металлов, которые находились на восточном побережье Средиземного моря. С другой, от Карфагена было недалеко до рынка рабов на южном побережье будущей Франции, где можно было приобрести сильных и неприхотливых галлов. Греки впоследствии застолбили это место, основав там колонию Массалия (современный город Марсель). К тому же, главные промышленные и торговые центры Малой Азии, которые являлись конкурентами для карфагенских купцов и ремесленников, не торчали под боком, как у Тира с Сидоном. Да и сильные державы (Ассирия, Египет, Персия) не могли досюда добраться.
То есть Карфаген изначально имел доступ буквально ко всем ценным ресурсам, был защищён и в то же время удачно расположен с точки зрения морской торговли. Если добавить к этому наличие среди горожан не только опытных организаторов, но и умельцев буквально во всех областях античного производства, быстрый расцвет этого города не должен восприниматься как нечто удивительное. Но и тут возникает вопрос. Ну ладно, на то, что из Тира с сестрой царя сбежали богачи, власти посмотрели сквозь пальцы (скорее даже с одобрением, учитывая оппозиционность этой прослойки горожан). Но как же они допустили утечку мозгов, ноу-хау и немалых материальных ценностей? Зачем царю Тира было нужно собственноручно создавать себе крайне опасного конкурента, да к тому же находящегося на самом ценном финикийском торговом маршруте?
