Часть вторая предыдущей статьи, в которой я постаралась припомнить основные документальные факты несчастливой жизни и безвременной смерти единственной невестки Петра Великого, имперской принцессы Софии Шарлотты, супруги царевича Алексея, сына царя Петра и царицы Евдокии Лопухиной.
Как мы знаем, София Шарлотта отошла в мир иной на десятый день после родов сына, будущего императора Петра II.
Немногочисленные доктора, наблюдавшие роженицу, по всей видимости были не слишком внимательны к супруге царевича Алексея, ведь почти в то же самое время рожала супруга царя Екатерина Алексеевна. Внук от нелюбимого сына или сын от любимой жены?
Разумеется, лучшие медики были в полном распоряжении царицы. Кто постарался ухудшить и без того печальное положение кронпринцессы и добился отстранения акушерки, двух докторов и личного аптекаря принцессы, прибывших в Россию вместе с ней в составе её двора? Возможно это была царевна Наталья Алексеевна, возненавидевшая жену племянника и приказавшая выбросить придворных принцессы на улицу вместе с вещами?
Несмотря на сильнейший ушиб при падении с лестницы, роды прошли вполне благополучно. Три дня мать была почти счастлива - она выполнила свой долг и продолжила род Романовых здоровым сильным мальчиком, положив начало будущей традиции - почти всегда матерями российских императоров становились немецкие принцессы. Последний наследник престола, цесаревич Алексей был русским менее, чем на один процент.
Три дня кронпринцесса поправлялась и принимала поздравления, а на четвёртый вдруг с ней приключилась внезапная болезнь, которую не смог диагностировать ни один врач, и даже проведённое по приказу Петра вскрытие не дало ответа на вопрос - что с ней произошло.
В последние дни перед смертью принцесса вела себя весьма странно для христианки - казалась несчастной до отчаяния, отказывалась от лекарств и снадобий, просила подавать пищу, которую запрещали есть доктора и твердила, что устала от мучений и больше не хочет жить.
Фактически принцесса демонстративно готовилась к самоубийству, намеренно причиняя себе вред, и готовила к своей смерти своё окружение. Странное поведение для верующего человека, и оно что-то мне очень напоминает....
Роман Самюэля Ричардсона "Кларисса" в те годы был чрезвычайно популярен. Героиня романа, получив богатое наследство, передаёт его и свою судьбу в руки родных, которые настаивают на её браке с нелюбимым стариком. В результате многочисленных злоключений Кларисса принимает решение умереть и фактически совершает самоубийство- больная, она морит себя голодом и отказывается от помощи.
Чего же до смерти испугалась наша имперская Шарлотта - Кларисса? Бояться и правда было чего - муж, кронпринц, не скрывал своей неприязни и открыто пренебрегал женой, отдавая себя в полное распоряжение любовницы Ефросиньи. Что мешало наглой простолюдинке потребовать у любовника избавиться от постылой жены? Из темноты монашеской кельи выплывал мрачный образ заточённой в монастырь царицы Евдокии, матери Алексея. А из парадных залов дворца принцессе являлся образ Екатерины Алексеевны, законной супруги царя Петра, некогда простолюдинки Марты Скавронской.
Найдутся ли у принцессы заступники в России?
Народ не желал видеть лютеранку на троне, диким бородочам опостылело всё, что связано с иностранцами и иноверцами, слишком уж рьяно царь ломал через колено древнюю Русь. Родные Петра принцессе точно не помощники, одна злющая царевна Наталья чего стоит. А сам царь, ведь он всегда был добр к Софии Шарлотте? А царю его законная жена вот вот должна родить наследника. По всему получалось - положение имперской принцессы хуже некуда. Или монастырь, или смерть, а может, принцесса выбрала третье?
На девятый день после родов принцесса умерла, а ещё через неделю её похоронили в Петропавловском соборе, причём согласно её последней воле без бальзамирования, со всеми почестями, достойными её высокого положения. Под лестницей.
Кому нужно было соблюдать политес и заботиться о принцессе - в Петербурге гремели торжества по случаю рождения у царской четы наследника, Петра Петровича.
Сын имперских принцев Пётр, судьбу которого перед смертью София Шарлотта передала в руки мужа и деда, перестал всех интересовать. Всеобщее ликование по случаю рождения у царя сына - наследника отодвинуло в глухую тень радость от рождения внука.
Последняя воля о желании быть похороненной без бальзамирования и, мягко говоря, странные результаты вскрытия (было ли оно вообще, кто будет проверять, что случилось с никому уже не нужной принцессой) заставили задуматься о том, что легенда о чудесном воскрешении Софии Шарлотты вполне может быть правдой.
А легенда гласила, что принцесса вовсе и не умерла.
Встаёт интереснейший вопрос - могла ли София Шарлотта скрыться из России, инсценировав свою смерть, отплыть в Америку? Там она счастливо вышла замуж через много лет вернулась в Париж, где и умерла глубокой старушкой.
Почему бы и нет? История знала подобные примеры и до, и после Софии Шарлотты.
Вольтер считал эту легенду чушью, а мы давайте порассуждаем.
Итак, два вопроса - кто помог принцессе претвориться мёртвой и как он это сделал?
Ответ на первый вопрос напрашивается сам собой - дело не обошлось без Якова Брюса.
Ещё во время первой беременности Софии Шарлотты умнейший царь Пётр прекрасно понимая, что с одинокой молодой женщиной, от которой во многом зависит будущее российского трона, может произойти что угодно, решил учинить анштальт - во избежание слухов о подмене младенца и прочих неожиданностей царь приставил к кронпринцессе жён своих верных соратников, которым совершенно доверял. Опытные женщины должны были неотлучно быть рядом с принцессой во время беременности и родов, исключив возможные неприятности, а также возможную подмену ребёнка.
Одной из трёх дам была князь - игуменья Ржевская, фигура в Петербурге легендарная, другой - генеральша Головкина, третьей - жена любимца царя Петра, фельдмаршала Брюса, Марфа Андреевна.
Невозможно себе представить, чтобы "бой - баба" Ржевская, знаменитая своим беспорядочным образом жизни, принесшая царю Петру многочисленные проблемы с мужским здоровьем, и Головкина, крупная помещица, русские православные тётушки, оказались близки по духу утонченной европейке лютеранке Софии Шарлотте.
А вот с Марфой Андреевной София Шарлотта стала по-настоящему близка. Жена Якова Брюса, Маргарита, была дочерью генерала Генриха фон Мантейфеля, на русский манер Марфа, была необходима принцессе как воздух. В отсутствие матери дблагожелательная старшая женщина, сама дважды мать, близкая принцессе по духу, религии, семейным ценностям, могла поддержать и советом, и опытом.
Яков Вилимович Брюс был человек выдающихся талантов. Фактический отец русской артиллерии, отважный воин, блестяще образованный для своего времени любитель науки, кроме прочих достоинств имел редкий дар общения с самыми разными людьми. Он был вернейшим другом Петра, но при этом приятельствал со светлейшим князем Меншиковым, который не терпел никого, кого приближал к себе царь. Его любила и Екатерина Алексеевна, на её коронации Яков Брюс во главе процессии нёс новую роскошную императорскую корону, а Марфа Андреевна позади будущей императрицы придерживала шлейф горностаевой мантии.
И это после того, как Яков Брюс отказался подписать смертный приговор царевичу Алексею. Каким же нужно было быть великим дипломатом , чтобы не только не отправиться вслед за царевичем, но и остаться близким Петру человеком? Вероятно, это выдающееся качество Яков Брюс получил в наследство от дальнего родственника, короля Роберта Брюса.
Брюсы были близки к царевичу Алексею. Дом Брюсов был совсем рядом с дворцом царевича, и Алексей бывал у Брюсов запросто. Брюсы были гостями на свадьбе царевича, а Алексей крестил дочерей Брюсов. Уровень доверия между семьями был, стало быть, довольно высок.
Царь Пётр ничего не делал просто так. Отношения между ним и старшим сыном не сложились - Пётр был слишком занят, много времени проводил вне России, и Алексея воспитали в ненависти к отцу, не давая ни на минуту забыть о том, как отец обошёлся с матерью. Алексей не только люто ненавидел отца, но и испытывал к нему животный страх.
Алексей был антиподом Петра - всё, во что верил царь, было ненавистно его единственному сыну. Пётр отчаянно нуждался в посреднике в общении с Алексеем, и им стал Яков Брюс.
Уникально одарённый переговорщик, Яков Вилимович старался повернуть наследника престола лицом к России.
Марфа Андреевна Брюс неотлучно находилась при кронпринцессе. У них сложились прекрасные отношения, в некотором роде старшая подруга заменила принцессе мать.
Вот нам и ответ на вопрос - кто? Брюсы располагали полной информацией о месте принцессы в придворном пасьянсе: несмотря на увещевания Брюса Алексей всё глубже погружался в трясину мезальянса с Ефросиньей, после прощального визита к умирающей принцессе больше о ней не вспоминал.
Царь праздновал рождение сына, ему было не до принцессы. Екатерина и Наталья менять своего отношения к Софии Шарлотте не собирались. Итого: или монастырь, или жалкое существование в ожидании несчастного случая со смертельным исходом.
Оставалось одно - бежать.
Единственными близкими людьми бедняжки были Брюсы. Яков Вилимович не только мог своей властью обеспечить принцессе тайный выезд, но и договориться с кем-то из друзей в Европе, чтобы принцесса оказалась на первом же корабле, отправляющемуся в Америку. Таким другом вполне могла оказаться госпожа Кенигсмарк, которую сам Вольтер назвал одной из величайших женщин своего времени, фаворитка королей и мать знаменитого Морица Саксонского, незаконного сына от короля Августа Сильного.
Итак, первый ответ получен.
Второй вопрос - как?
На этот вопрос ответить проще простого - Яков Брюс был известным колдуном и чернокнижником.
Чего только не приписала народная молва Якову Вилимовичу, в чём только его не обвиняли и не подозревали московские обыватели. Большой любитель науки, Яков Вилимович для своих экспериментов получил от царя Сухареву башню. Это знаменитое московское сооружение, не дошедшее до нас по вине самого Якова Вилимовича (Иосиф Сталин приказал разобрать башню по кирпичику в поисках замурованной в стену чёрной магической книги Брюса), появилось как сторожевая башня после подавления стрелецкого бунта. Юный царь Пётр бросился в Троицу спасать свою жизнь от разъярённых мятежников, а стрелецкий полк Лаврентия Сухарева, перейдя на сторону царя, последовал за ним в лавру. В благодарность за верную службу царь назвал дозорную башню в честь Сухарева.
После того, как грозная башня утратила свое прямое назначение, царь Пётр поместил туда Брюса с его заспиртованными лягушками, станками и телескопами, а сам частенько навещал друга на собраниях Нептунова общества. В окнах верхнего яруса башни обыватели ночами частенько видели неяркий свет, но последнее, что приходило в голову московским жителям, что Яков Брюс при свечах записывает то, что увидел в свой телескоп. Колдует, как есть колдует, свинец в золото превращает, что ж ещё делать честному человеку глухой ночью в высокой башне. А ещё прилетает к башне черная птица, на которой Брюс над Москвой кружит, сами видели! А ещё он людей и собак на части рубит, которые старые совсем, живой водой на них брыжжет, а вместо стариков молодые парни из башни выбегают, да кобельки породные, а не старые псы, прохожих за ляжки хватают. А как он девок- служанок делает! Девка в башне кофий гостям подаёт, красивая такая девка, статная, только молчаливая, слова не добьёшься, а хочешь её за лытки схватить, глядь, она цветочным дождем под ноги и рассыпется. А ещё люди видели, как царь - батюшка Брюса - охальника чуть не прибил за колдовство. Зашёл однажды царь Пётр от Лефорта по пути домой, к Брюсу о военной хитрости поговорить. Брюс и говорит, мол, могу я супостата вусмерть напугать, да так, что никакой артиллерии не нужно, сам оружие побросает и убежит. Царь ему, а ну-ка! Брюс поколдовал чуток, да и сел себе в сторонку. А тут скандал на всю слободу - царь - батюшка у Брюса в башне орать изволит, будто его на куски режут! Вломился народ напуганный его величество спасать, и видит - лупит император со всей дури колченогим стулом по пустому столу и верещит - бей гадину, змея, змея! А Брюс знай себе, сидит на стульчике в сторонке, тише своих уродцев заспиртованных. Пожалел народ, что не изволил царь - надежа по банке со спиртом стулом рубануть, не пропало бы хмельное, а то вишь, нахальство какое, в чистой водке лягушек держать, да не срослось, а жаль.
Царь в себя -то по щелчку Брюсову вернуться изволил, никакой змеи на столе не нашел, а уж каких Брюс от Петра щелчков за царский позор получил, того народная молва не ведает.
Ну что же, и мертвых оживляет, и гипнозом владеет в совершенстве. Почему бы не помочь Софии Шарлотте, ставшей почти родной Марфе Андреевне, сбежать из России, сохранив тем самым ей жизнь?
С искусством и властью Якова Вилимовича не такая уж это была и проблема. Принцесса тонко подготовила всех к своей смерти, позаботилась о детях, заснула покрепче с помощью снадобья от Якова Вилимовича, кто там будет в суматохе проверять, что там в гробу закрытом лежит. А бальзамирования принцесса приказала над собой не делать, как в воду глядела. А Марфа Андреевна по распоряжению царя ближайшая к ней дама, помогла.
Почему бы и нет? Заодно избавили Алексея от обязательств. Всё хорошо.
Легенда полностью уверена, что принцессе удалось бежать и прожить долгую счастливую жизнь.
А Брюс сразу после смерти императора ушел в отставку и удалился в свое имение, жил уединённо, тихо, занимался своей наукой и оплакивал свою Маргариту.
Король Фридрих говорил:
"Поверьте, что в России убивать умеют, и если при дворе кого-то отправляют на тот свет, ему уже не воскреснуть."
А я верю в сказки и чудеса, коими богата наша родина.
Вчера по радио Культура популярный историк рассказывал, как Екатерина Алексеевна изменяла царю с Вилемом Монсом, пока Пётр с Великим посольством в Европу ездил.. .
Так что чего в жизни не бывает, как говорится.
Ссылки по теме:
