Когда-то, когда в школах ещё писалось выпускное шестичасовое сочинение, для него была предложена тема «Мой Булгаков». И вот сейчас я задумалась: а ведь Булгаков действительно у каждого свой - есть и те, кто категорически его не принимает, есть и грозные обвинители, называющие писателя не иначе как «негодяем», а есть и восторженные поклонники.
В комментариях к моим предыдущим статьям я не раз встречала рассказы о том, как читались книги запрещённого Булгакова и к каким карам это могло привести.
Наверное, можно говорить об опасности чтения «Собачьего сердца». Хорошо известно, что рукопись повести, написанной в начале 1925 года, но не опубликованной, была изъята у писателя при обыске, произведённом ОГПУ 7 мая 1926 года, и возвращена автору только три года спустя после ходатайства М.Горького. Повесть распространялась в «самиздате», а впервые была опубликована за границей в 1968 году. Обычно указывают, что «без ведома и вопреки воле» Елены Сергеевны туда был передан «небрежно скопированный текст».
Конечно, трудно себе представить, как мог быть воспринят в СССР, к примеру, такой диалог:
«- Вы ненавистник пролетариата! - горячо сказала женщина.
- Да, я не люблю пролетариата, - печально согласился Филипп Филиппович».
Однако я хочу вспомнить не кары (если честно, то о них я вообще не слышала, хотя это и не значит, что их не было), а то, как к Булгакову пришла я сама.
Имя Михаила Афанасьевича я узнала, наверное, где-то в конце 1960-х годов, увидев на соседнем доме афишу «Дней Турбиных» и услышав разговоры о том, что во МХАТе вновь идёт эта пьеса. Тогда «по молодости лет» разговоры эти меня не заинтересовали совершенно.
Знаю, что в начале 1970-х годов в Москве в театрах ставились «Дни Турбиных» (на двух сценах – во МХАТе и театре им. К.С.Станиславского), «Бег» (в театре им. М.Н.Ермоловой) и «Иван Васильевич» (в театре Киноактёра, а в 1973 году и фильм Л.Гайдая вышел). Кроме того, во МХАТе не сходила со сцены булгаковская инсценировка «Мёртвых душ» (внук Елены Сергеевны вспоминал, что она очень любила этот спектакль и часто на нём бывала), а в 1974 году к 175-летию А.С.Пушкина были возобновлены «Последние дни». То есть назвать писателя совсем уж запрещённым трудно. Его прозаических произведений не знала вообще, только слышала о некоторых из них («Мастер и Маргарита» в театре на Таганке появились немного позднее).
И вот в пятнадцать лет, как сейчас помню, 1 мая, я впервые попала на МХАТовский спектакль «Дни Турбиных».
Хочу сразу оговориться: чаще всего о нём можно встретить не слишком одобрительные отзывы. «В недавние годы смотрел я во МХАТе посредственную постановку нынешних “Турбиных”», - пишет, к примеру, В.Я.Лакшин. Понять этих людей я могу, потому что сама не всегда воспринимаю новые постановки тех произведений, которые любила когда-то (говорю отнюдь не о «новых прочтениях» - эти-то просто жуть).
Но для меня этот спектакль стал полным откровением (и первым спектаклем, после которого не могла заснуть – вообще-то подобных было очень мало, можно пересчитать по пальцам в буквальном смысле). До этого я, нормальная московская девочка, имела достаточно чёткие представления о Гражданской войне. Нет, я вовсе не считала, что все белогвардейцы – звери и негодяи, слышала и о трагедиях, и о благородстве, и о трудности выбора своего пути, но «Турбины» перевернули всё… Именно после этого спектакля я заинтересовалась автором, отыскала тот самый очерк К.Г.Паустовского «Булгаков и театр», о котором уже писала и из которого узнала о существовании «Мастера и Маргариты». Нашла разгромную статью в Большой советской энциклопедии (1927 г.) буквально с приговором автору: «В большинстве последних произведений Б. использует теневые стороны советской действительности в целях её дискредитирования и осмеяния. Такой характер устремлений ставит Б. на крайний правый фланг современной русской литературы, делая его художественным выразителем правобуржуазных слоёв нашего общества».
Стала расспрашивать всех о писателе и искать его книги… И, представьте себе, узнала очень мало, а книг найти не смогла.
В тот же год летом я впервые попала в Киев. Помню, как мы с родителями разыскивали ту самую гимназию (о ней прочитала у Паустовского) и в каком была состоянии, когда, вернувшись, услышала вопрос одного из знакомых, видели ли мы «дом Турбиных»! А я о нём и не слыхивала… Много лет спустя, снова оказавшись в Киеве, я, разумеется, дом нашла и долго бродила около него (музей тогда только готовился к открытию).
Потом был «Бег» в кино…
И только через пару лет я сумела найти и прочитать сначала сборник пьес Булгакова (любопытно, что в нём было много фотографий из спектаклей, шедших за рубежом). А потом мне дали почитать однотомник с тремя романами.
Наверное, читатели ждут, что я расскажу, как сразу прониклась этими произведениями, восхищалась автором. А вот как раз и нет! Мне тогда показалось, что Булгаков-драматург гораздо интереснее Булгакова-прозаика (это о сравнении «Белой гвардии» и «Дней Турбиных»), а «Мастера» я поначалу вообще поняла мало. Что-то действительно очаровало и увлекло, но в целом, как я понимаю, просто по молодости и глупости не была готова осознать это произведение. Может быть, конечно, подвело и то, что слишком много слышала о романе и представляла нечто совсем другое.
Потом, проучившись в институте, освоив и Н.В.Гоголя, и Э.Гофмана, я стала в чём-то разбираться, но беда была в другом – не могла нигде найти книгу, чтобы перечитать… Нет, конечно, на одну ночь, на один день достать можно было, но хотелось спокойно сесть и читать не спеша, задумываясь над каждым словом…
И только уже после выхода «макулатурного» издания «Мастера и Маргариты» эта книга стала, выражаясь «высоким штилем», частью меня. Сколько раз я её перечитывала, сказать не берусь – много. Хотя в самый первый вечер чтения чертовщина вокруг меня стала крутиться – во всём доме совершенно неожиданно начались фокусы с напряжением в электросети.
Много было потом встреч с другими произведениями Булгакова. И каждая новая заставляла ещё больше проникнуться, понять, полюбить. Сумела найти и прочитать книги М.Чудаковой, Л.Яновской, многочисленные воспоминания. Вот так и пришла я к Мастеру.
А в 1989 году я впервые столкнулась с хорошим отношением ко мне компании мессира. Издательство «Художественная литература» выпускало пятитомник – первое собрание сочинений писателя. В книжном магазине рядом с моим домом в то время всегда проводился розыгрыш подписок: можно было заполнить открытку-заявку, получить номер и затем узнать, попал ли он в число «счастливых». Так делалось и при подписках на других авторов, и обычно я заполняла несколько открыток, чтобы увеличить шансы (и, как правило, это срабатывало). Но в этот раз… Простояв не один час, чтобы сдать открытку (принималось-то по одной!), я поняла, что больше не смогу… И решила для себя: если судьба, то всё равно выиграю. И выиграла! И хотя появились у меня с тех пор и другие издания, и хотя мне кажется, что составители пятитомника не всегда правильно подошли к выбору авторских вариантов, он и сейчас занимает почётное место на полке.
********************
Вот таким долгим и довольно причудливым был мой путь к Мастеру – Булгакову… Поэтому я могу понять тех людей, которые говорят о непонимании и неприятии романа (но, конечно, не тех, кто готов рассыпа́ть по адресу романа и его героев щедрые порции ругательств): может быть, и они со временем придут к роману. А если нет, что же – все мы разные, и уже это прекрасно.
Наверное, о романе больше писать не буду (во всяком случае, пока). Но продумываю ряд публикаций о других произведениях Булгакова. Есть, правда, среди них и такие, к которым вряд ли обращусь – к примеру, очень высоко ставлю «Роковые яйца», но, возможно, в силу моей герпетофобии и не перечитываю их (во всяком случае, перечитываю не полностью), и писать об этой повести не могу. Но есть и очень любимые, притом самые разные – и прозаические произведения, и пьесы.
И вот о них написать очень хочется. Попробуем?
Если понравилась статья, голосуйте и подписывайтесь на мой канал!Навигатор по всему каналу здесь
Путеводитель по статьям о романе здесь
