"Но красноармейцы уже окапывались. Старновский указал место для предмостного оборонительного рубежа. За рекой были поставлены обе сорокапятки, слева и справа от моста".
(с) Евгений Читинский
Начало первой книги "Лейтенант Старновский" здесь:
Начало второй книги "Лейтенант Старновский. Бои на "Линии Сталина"
Предыдущая глава тут. Гл. 51.
Глава 52. 29 июня 1941 года. «Дядя, ты кто?»
Капитан НКВД перевел револьвер на сержанта и спокойным голосом приказал:
- Ты, сержант, бросай свою винтовку и выходи из строя. Сюда! – уже требовательно сказал особист и дулом нагана указал, куда именно вставать задержанному.
Медведев нехотя кинул трехлинейку под ноги своим бойцам и молча вышел из нестройных рядов дезертиров. Руки при этом он демонстративно держал перед собой, ладонями наружу, и слегка ироничным голосом спросил:
- Ну и что дальше? Мы вооруженного сопротивления не оказывали. Отступаем. Из боя еле живые вырвались, за что вы Яценюка застрелили?
- За что? – Устинов начал потихоньку злиться и чуть повышать голос. – За что? Сказано же было не дёргаться, а не за пулемет хвататься! Все слышали, не дёргаться?
- А может, ты диверсант, а не капитан НКВД, откуда мы знаем? Вон у твоего лейтенанта немецкий автомат в руках! — начал плести свою линию защиты Медведев.
- Так, арестовать его. Руки свяжите его же ремнем! – резко скомандовал Устинов.
Солдаты из охраны госпиталя быстро сориентировались. Двое бойцов продолжали держать дезертиров под прицелом, а Сибагатуллин крепко связал задержанного.
Особист тем временем уже спокойным голосом начал разъяснять бойцам обстановку:
- Значит так, товарищи красноармейцы, с этой минуты ваше самовольное отступление прекращается. И чтобы вам не усугублять свое положение и не стать дезертирами, я вам даю шанс всё исправить! Вон видите мост?
Устинов опять ткнул дулом револьвера, но теперь вдоль дороги в сторону реки.
- Сейчас этот мост никем не охраняется! Ваша задача обеспечить охрану этого моста до прибытия наших войск. Сейчас вы перейдете под командование лейтенанта Старновского!
— Устинов кивнул головой на стоящего рядом Александра.
- И кстати, у него трофейный автомат. Сегодня утром мы уничтожили немецкий десант! Под его командованием! Так что командир он боевой, воюет с первого дня войны!
Дезертиры угрюмо посмотрели на лейтенанта. Однако услышанное и видневшиеся на голове нового командира запыленные бинты всё же вызвали кое-какое уважение. Да и вид у лейтенанта был вполне себе боевой, а немецкий автомат в его руках хищно смотрел прямо на толпу задержанных.
Лейтенанту отдали этот трофей после уничтожения десанта, но Александр старался его не выставлять напоказ, чтобы и вправду за немецкого диверсанта кто-нибудь не принял. Но вот теперь он не пожалел, что взял его. Именно это автоматическое оружие и уравняло шансы в молчаливой схватке нервов с этими дезертирами. А то, что они самовольно и без приказа отступали, было и так очевидно, иначе бы они пристроились к какому-нибудь подразделению во главе с командирами. Хотя, с другой стороны, могли оказаться и остатками разбитой роты, которая лишилась своих командиров. Но опять же, ни к кому не примкнули!
Лейтенант вздохнул. Честно говоря, хладнокровное убийство пулемётчика произвело на Александра тягостное впечатление. Он сразу вспомнил, как Устинов так же запросто стрелял в председателя сельсовета. В коммуниста, между прочим! Хотя, чего удивляться, НКВД — это не институт благородных девиц! Да и, по-русски говоря, от такой работы «башку сносит». Хорошо, что Устинов на нашей стороне. Иметь в своих рядах хладнокровного убийцу и мастера пыток иногда может быть очень даже полезно. Вон какую банду дезертиров остановили!
Тем временем капитан госбезопасности продолжил свою речь:
- Чтобы в дальнейшем не возникло недоразумений, сейчас вы предъявите документы для составления списка вновь формируемого отряда.
Тут один из красноармейцев спросил:
- А если документов нет?
- Как это нет?
- А так, за несколько дней до начала войны красноармейские книжки у нас забрали и велели написать свои данные на бумажках, которые мы потом свернули в трубочки и положили в смертные медальоны!
Устинов непонимающе уставился на солдата.
Александр сделал пару шагов, и, приблизившись к нему, тихо пояснил:
- Приказ был. Части, которые приравняли к действующей армии, таким образом готовили к военным действиям! Документы изъяли, взамен дали бланки с медальонами, чтобы солдаты туда записали свои личные данные!
Устинов кивнул, мол, понял (примечание. Красноармейские книжки изымались накануне войны только в тех частях, которые уже заранее приравняли к действующей армии в соответствии с п. 7 Приказа НКО № 171 от 21 апреля 1940 года. Хорошо то, что массовым явлением это не успело стать ввиду начала войны).
- Те, у кого вдруг не окажется книжки красноармейца, должны предъявить медальон с личными данными военнослужащего. Понятно? – Устинов опустил пистолет.
Теперь солдаты, данные которых были переписаны сразу же, переставали быть обезличенными беглецами, которым всё может сойти с рук, а становились бойцами отряда по охране моста. Если и отсюда кто-то сбежит, то это уже стопроцентное дезертирство со всеми вытекающими последствиями.
Теперь для тех, кто хотел сбежать от войны, на некоторое время возникло препятствие в виде этого капитана НКВД и лейтенанта. И только устранив их и уничтожив списки, дезертир мог и дальше обезличено уходить в тыл. Желательно небольшим отрядом, чтобы все подумали, что двигается какое-то организованное подразделение.
Тем временем Солнцев догнал две упряжки сорокапяток.
- Стойте! Приказ капитана, взять под охрану мост! – не раздумывая, сказал он.
На что молоденький младший сержант охотно ответил:
- Раз нужно, значит, сделаем! А что за капитан? Тот, который стрелял?
- Да! А стрелял он потому, что дезертиров останавливал!
- Понятно, но мы-то не дезертиры, мы просто отступаем!
- Все так говорят!
- Да мы чего, мы ничего! Ежели нужно мост охранять, то мы даже с радостью, что при деле будем! Надоело болтаться, как дерьмо в проруби! Ты только гранатку-то убери!
- Не могу, рука затекла, а чеку я выдернул!
Лица артиллеристов сразу же передернуло испугом. Ну еще бы! Вот догоняет какой-то рыжий ефрейтор с лимонкой в руках, командует. Сзади капитан в кого-то стреляет. Или психи, или диверсанты!
Уловив сомнения артиллеристов, Солнцев подмигнул младшему сержанту и задорно крикнул:
- Да не боись, свои мы! Ну-ка, ребята, держите лошадей, сейчас я сбегаю, гранату кину, а то держать её уже сил нет!
С этими словами Василий быстро побежал в поле, а затем что есть силы швырнул лимонку и тут же бросился на землю, обхватив голову рукой. Таким образом граната разорвалась в двухстах метрах от упряжек.
От звука взрыва лошади вздрогнули, но артиллеристы их легко удержали. Разлет осколков у гранты Ф-1 «Лимонка» был до 150 метров, так что они не долетели.
Стоящие в трехстах метрах от артиллерийских упряжек дезертиры и задерживавшие их командиры и бойцы с опаской обернулись в сторону взрыва. Но оттуда сразу же появилась размахивающая руками фигура Солнцева, которые заорал что было сил:
- Всё в порядке! Просто рука у меня затекла! Вот и не удержал!
Один из задержанных плюнул себе под ноги и с некоторой издёвкой спросил:
- У вас все такие припадошные?
На что Старновский ему в тон ответил:
- Контуженный он! Так что лучше его не злить! – и машинально посмотрел на небо. Чисто! Ни облаков, ни самолетов!
А вскоре на эту дорогу уже выехал грузовик, в котором находились немецкие десантники. Встреча с ними становилась неизбежной.
Но красноармейцы уже окапывались. Старновский указал место для предмостного оборонительного рубежа. За рекой были поставлены обе сорокапятки, слева и справа от моста. Там же, за рекой, в деревне недалеко от колодца стояла полуторка Подкорытова. Раненые бойцы и лейтенант Архипцев разместились в двух близлежащих домах. Возле одного из них в погребе сидел со связанными руками сержант Медведев и ещё один подозрительный дезертир, у которого не оказалось ни документов, ни солдатского медальона (так называемого «смертного жетона»).
Глядя в щель между дверью и косяком, Цыган наблюдал, как в полуторку сел капитан НКВД, как водитель лихо вырулил на деревенскую дорогу, и грузовик, оставив клубы пыли, скрылся за сложенными из брёвен хатами. Оторвавшись от щели, сержант горестно вздохнул:
- Доложит, сука, что дезертиров задержал, валить надо отсюда!
- Не получится! Стены крепкие, оконце маленькое! Да и часовой тут приставлен!
- Может, кто нас выручит? А? – Цыган с надеждой посмотрел на своего товарища по несчастью.
- Может, и выручат. Может, и диверсанты где имеются! – спокойно сказал этот задержанный красноармеец. И как-то уж очень спокойно он это сказал! Цыган стал вспоминать, где он к ним прибился, и вспомнил! Двое их было. Вчера вечером к ним вышли, на огонек костра. Сказали, что окруженцы. А утром второй ушел, а этот остался! Тот, второй, всё молчал, ни слова не сказал. А этот всё выспрашивал, откуда, мол, будете, куда идете?
Цыган теперь как-то по-новому взглянул на своего, так сказать, сокамерника. Тот улыбнулся.
- Что так уставился?
- Да больно ты спокоен! – подозрения постепенно стали одолевать сознание сержанта.
- А что мне, прокурора вызывать?
Цыган встал, подошел к лежащему на соломе человеку, присел, и, глядя на скрытое полумраком лицо, спросил:
- Дядя, ты кто?
Продолжение ЗДЕСЬ. Гл.53. Приехал, посмотрел, наорал, уехал.
#история #история вов #история ссср #великая отечественная война #читать про войну
