Песню «Шаланды, полные кефали» можно считать старинной – она появилась в 1943 году: в кинофильме «Два бойца» ее исполнил Марк Бернес. В этой песне есть романтический сюжет и безмерно обаятельный лирический герой – простой парень Костя-моряк. Ее простенький, слегка приблатненный мотив, приближенный к одесским уличным песням, сочинил композитор Никита Богословский. Текст написал Владимир Агатов на основе собственного, ранее опубликованного стихотворения на тему соцсоревнования рыболовецких бригад.
Вот текст песни.
Шаланды, полные кефали,
В Одессу Костя приводил,
И все биндюжники вставали,
Когда в пивную он входил.
Синеет море за бульваром,
Каштан над городом цветет,
И Константин берет гитару
И тихим голосом поет:
Я вам не скажу за всю Одессу –
Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Обожают Костю-моряка.
Рыбачка Соня как-то в мае,
Направив к берегу баркас,
Ему сказала: «Все вас знают,
А я так вижу в первый раз».
В ответ, открыв «Казбека» пачку,
Сказал ей Костя с холодком:
«Вы интересная чудачка,
Но дело, видите ли, в том…»
Я вам не скажу за всю Одессу –
Вся Одесса очень велика,
Но и Молдаванка и Пересыпь
Обожают Костю-моряка.
Фонтан черемухой покрылся.
Бульвар Французский был в цвету.
«Наш Костя, кажется, влюбился!» –
Кричали грузчики в порту.
Об этой новости неделю
Везде шумели рыбаки.
На свадьбу грузчики надели
Со страшным скрипом башмаки.
Я вам не скажу за всю Одессу –
Вся Одесса очень велика.
День и ночь гуляла вся Пересыпь
На веселой свадьбе моряка.
С детства люблю эту песню, но значение некоторых слов узнала, можно сказать, недавно.
Для меня загадочно и волнующе звучала даже первая строчка: «Шаланды, полные кефали…», потому что я не знала ни «кефали», ни «шаланд». Теперь знаю)
Шаланда — это рыболовецкая лодка-плоскодонка с парусом. Кефаль – промысловая морская рыба.
Дальше беспокоили и волновали биндюжники (наверное, как я думала, что-то среднее между бандитами и шаромыжниками). Они вставали, когда Костя входил, – уважали!
В действительности биндюжники — ломовые извозчики (ломовые – значит перевозили грузы), позже так стали называть и портовых грузчиков.
А дальше я еще более романтизировала героя, потому что пела не «когда в пивную он входил», а «когда в таверну он входил». Откуда я взяла эту таверну? Понятия не имею, книжек начиталась наверное. Но она хорошо вписывалась в текст. Пивнушка («пивная») звучит совсем не так романтично.
Дальше идут прекрасные, но необъяснимые Молдаванка и Пересыпь. Я приспосабливала непонятную Пересыпь и пела: «молдаванка и пересса», думая, что это, конечно, две влюбленные в Костю девушки – одна молдаванка, другая – уроженка Персии, персиянка – пересса. Это они обожают моряка. Не очень-то давно, уже в эпоху интернета, я узнала, что Молдаванка и Пересыпь – это районы Одессы.
Конечно, я не знала, что такое баркас. Но раз Костя направил его к берегу, значит это лодка такая. Я представляла Костю, стоящим у носа лодки с веслом в руках. Баркас – это, конечно, судно, только оно самоходное, с помощью весел им не управляют.
Строчку «Фонтан черемухой покрылся» я воображала в прямом смысле: лепестки черемухи густо падают в чашу какого-то фонтана. Но не совсем это имел в виду автор. Фонтан – это тоже район в Одессе. Тут черемуха еще не опадает, она только расцвела.
Были еще очень интересные и странные башмаки – «со страшным скрипом». Сейчас-то я знаю, что башмаки скрипели, потому что это просто было модно в начале XX века. Их делали «на рипах» – специальных деревянных подошвах или же в кожаные подошвы вкладывались куски бересты или сахарный песок. С 60-х годов выражение «на рипах» заменилось словом «нариман»: «Ботиночки ты носишь нариман» – но это уже другая песня.
«Гренада моя!» А почему, собственно, Гренада?
Гений, сошедший с ума от любви
Кто такая фейгеле из песни Шуфутинского
#лингвистика #литература #искусство #шансон
