Оранэла или Стрельнинская линия Петербургского трамвая – не только технический (первая в России электричка!), но и социально-культурный феномен нашей истории. Связав город и морской пригород, она подарила тысячам горожан возможность быстро переноситься из пыльных промзон на свежий воздух, в сторону природы и моря. И, конечно, это не могло не оставить свой след в нашей поэзии и литературе.
Блок и Оранэла
Ораниенбаумская ж.д., первая электрическая железная дорога в России, к 1915 году должна была связать Нарвские ворота и Ораниенбаум по Петергофскому шоссе. Но из-за войны и последующей революции так и не была достроена. Кое-как вместо электропоездов на участке до поселка Княжево в 1916 году по ней отправились небольшие трамваи.
Александр Блок, пожалуй, первым из поэтов увидел поэтический и рекреационный потенциал Оранэлы. До революции его любимым местом отдыха был «правый (северный)» берег: Озерки, Шувалово, Сестрорецк. В августе 1918 года, по всей видимости проехавшись до Стрельны по кое-как работавшей Оранэле, он написал:
Мерзость левого берега: путиловщина, Привал, Сергиевский монастырь, болотистое море, пустынная чайная, пустынный тупик трамвая, болезнь, сапоги, шинель, насморк. Усталость до потери головы. Глухой сон
Но уже весной 1919 года Сан Саныч меняет свое мнение. «Стрельна – молитва моя природе», – так он пишет о морском береге, том самом «левом».
Два оставшихся года жизни, в любой свободный момент он будет стремиться попасть именно сюда, в заброшенный парк Константиновского дворца. Блок жил на Офицерской улице (совр. Декабристов), где сегодня его музей-квартира. Отсюда до Нарвских ворот, у которых начиналась Оранэла, можно было удобно добраться на трамвае или даже пешком.
Особенно поэту полюбились поездки в 1920-м году. В мае открылось движение электрических трамваев от Нарвских ворот до Стрельны (до этого ходили только небольшие составы с паровозом). Жители Петрограда, еще мучимого голодом и разрухой, получили возможность за небольшую плату добираться до Стрельны, где можно было провести выходной день.
Из записных самого поэта и воспоминаний близкой знакомой Блока Евгении Книпович мы можем воспроизвести атмосферу Оранэлы и стрельнинских путешествий:
Наконец июльским утром я выбралась из дому, доехала до Нарвских ворот. У остановки галдела большая толпа с узлами, ведрами, ящиками: среди толпы выделялась знакомая стройная фигура, из‑под низко надвинутой жокейки смеялись знакомые глаза. «Жарко, а что днем будет!»
Влезли в трамвай, по–хулигански, с передней площадки, промелькнули огороды, дачи, сады, пустыри, потянулись поля, перелески. Наконец трамвай остановился. Мы вышли на проселок, пересекли Петергофское шоссе и пошли вниз под гору между старых акаций. Две башенки сторожили вход в дубовую аллею, которая вела к морю.
Мы шли вдоль заросшего лилиями канала, за ним — парк, почти сплошь столетние липы, оттуда несся нестерпимый пьяный запах липового цвета и звук точно дрожь натянутой струны — это звенели пчелы над липами Стрельны.
И хотя сам Блок не оставил нам стихотворений, посвященных Оранэле, он открыл удивительную поэтичность Стрельнинской линии, которая вплоть до 1960-х годов по большей части шла через поля и перелески, перелетая по железобетонным мостам через многочисленные небольшие речки на своем пути. О чем и читаем в его записных книжках:
5 июля 1919. Стрельна и ее парк с купаньем.
20 июля 1919. ... Весь день — Стрельна. Дождь и ветер. Измученность. И прелестно, и почти в слезах от того, что с дворцами и парками, и разное.
27 августа 1919. Стрельна – молитва моя природе.
и так далее до осени.
А вот 1920-й год – «Лето Стрельны»:
13 июня 1920. Стрельна. Дремота в камышах.
1 июля 1920. Стрельна. Жара и благодать.
2 июля 1920. Стрельна. Жар настоящий. Упоительно. 3 июля. По слухам, 40°. Стрельна. Упоение природой.
и так далее... Вот последняя поездка:
27 сентября 1920. Стрельна: золотое, красное, синее, зеленое.
Весной 1921 года уже будучи тяжело больным Блок еще один раз доберется на трамвае до Стрельны, чтобы проститься с ней.
Гумилев и «Заблудившийся трамвай»
С появлением Оранэлы меняется поэтическое восприятие трамвая. Ведь Петербургская поэзия начала 20-го видела в трамвае некий апокалиптический ореол.
Самый яркий пример – «Заблудившийся трамвай» Николая Гумилева, потом многократно пересказанный другими поэтами (например, «Сон» А. Кушнира или «Алый трамвай» Р. Мандельштама»). Понятное дело, в разветленной сети столичного трамвая заблудиться нетрудно как пассажиру, так и самому трамваю:
Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний грай,
И звоны лютни, и дальние громы,
Передо мною летел трамвай.
Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня….
Финал апокалиптический:
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон!
Но это все про городской трамвай. На пригородной же Стрельнинской линии трамвай заблудиться не может, у него ясные ориентиры.
Оранэла в литературе 20-х годов
Описание пригородной дороги попало и в повесть «Республика ШКИД». В тексте практически документальной книги (авторы были учениками этой школы в начале 1920-х годов) мы читаем про Оранэлу 20-х годов. На лето шкидовцы отправляются на дачу в Стрельну. Им для этого выделяется трамвай.
…Наконец там, наверху в школе, все успокоились.
Вещи, необходимые на даче, были перетащены вниз.
Дожидались только трамвая.
Прождали целый день. Викниксор звонил куда-то по телефону, ругался, но платформу и вагон подали лишь поздно вечером, когда в городе уже прекратилось трамвайное движение.
Спешно погрузились, потом расселись по вагону, и республика Шкид тронулась на новые места.
У Нарвских ворот переменили моторный вагон с дугой на маленький пригородный вагончик с роликом. Места в этом вагончике всем не хватило, и часть ребят перелезла на платформы.
Зажурчали колеса, скрипнули рельсы, и снова понеслись вагоны, увозя стадо молодых шпаргонцев.
Отметим, что особенно отмечена пересадка у Нарвских ворот, где смыкались пути Оранэлы и городского трамвая.
А далее – про современное Автово, начинавшийся за ним пустынный пейзаж, подпрыгивающие вагоны, подъем перед Троице-Сергиевой пустынью (где в то время размещалась колония для беспризорников) и про конечную остановку в Стрельне, которая тогда находилась где и сегодня – у реки Кикенка.
Уже проехали последнее строение на окраине города, некогда носившее громкое и загадочное название «Красный кабачок», и помчались среди зеленеющих полей.
Трамвай равномерно подпрыгивал на скрепах и летел все дальше без остановок.
Шкидцам стало хорошо-хорошо, захотелось петь….
Летят поля за низеньким бортом платформы, изредка мелькнет огонек в домике, и опять ширь и туман.
Вагоны, замедляя ход, пошли в гору
С площадки моторного что-то кричала Эланлюм, но ребята не слышали. Ее рыжие волосы трепались по ветру, она отчаянно жестикулировала, но ветер относил слова в сторону. Наконец ребята поняли.
Скоро Стрельна.
После подъема Янкель вдруг вытянул шею, вскочил и дико заорал:
– Монастырь! Ребятки, монастырь!
– Ну и что ж такого?
– Как что? Ведь я же год жил в нем. Год! – умилялся Янкель, но, заметив скептические усмешки товарищей, махнул рукой.
К 1920 г. оборудование центральной электрической станции в д. Волынкиной снято и отправлено в Кизеловский район Пермского края. Контактная сеть и рельсы с участка Стрельна – Ораниенбаум доставлены в Баку для первой советской электрички «Баку-Сабунчи».
Упоминание этой линии, запущенной в 1926 году, ставшей уже «первой советской электричкой», мы неожиданно находим в книге «Двенадцать стульев». Впрочем, это неудивительно, поскольку И. Ильф и Е. Петров работали в газете «Гудок» и держали руку на пульсе железнодорожной жизни страны.
Читаем бессмертные строки:
Письмо отца Федора, писанное им в Баку из меблированных комнат «Стоимость» жене своей в уездный город N:
Дорогая и бесценная моя Катя!
С каждым часом приближаемся мы к нашему счастью. Пишу я тебе из меблированных комнат «Стоимость», после того как побывал по всем делам. Город Баку очень большой. Здесь, говорят, добывается керосин, но туда нужно ехать на электрическом поезде, а у меня нет денег.
Кстати, прообразом отца Федора принято считать Федора Михайловича Достоевского.
Сам Достоевский трамвай не застанет. Когда в Петербурге только пойдет конка, он уже начнет работать над «Преступлением и наказанием». А умрет в год, когда в Берлине только-только зазвенит первый в Европе вагон на электрической тяге.
Но так случится, что его правнук – ныне здравствующий Дмитрий Андреевич Достоевский, проработает на Стрельнинской линии почти двадцать лет.
Его яркие зарисовки можно найти в Интернете или посмотреть на нашем канале OranelaTV.
Трамвай идет на фронт
15 сентября 1941 года в условиях выхода немцев на Петергофское шоссе Стрельнинская линия обесточивается. Оставшаяся за нашими войсками часть линии от Нарвских ворот до Кировского завода используется как фронтовая. По ней подвозят снаряды и оружие, свежие силы бойцов, продовольствие. Обратно – раненных.
Небольшой паровичок, который тянет за собой по трамвайным рельсам состав, назовут «Подкидыш» или «Жди меня и я вернусь».
Вера Инбер откликнется своим знаменитым «Трамвай идет на фронт».
Холодный, цвета стали,
Суровый горизонт —
Трамвай идёт к заставе,
Трамвай идёт на фронт.
Фанера вместо стекол,
Но это ничего,
И граждане потоком
Вливаются в него.
…
Иллюстрацией к этому стихотворению является трогательная картина художника Юрия Непринцева, написанная в том же ноябре 1941 года и растиражированная на советских открытках.
Одним из первых трамваев после восстановления движения 15 апреля 1942 года к Нарвским воротам придет вагон маршрута №9.
Возрождение
После войны полуразрушенная Стрельнинская линия была восставлена и снова вдохновила на поездки ленинградцев. Среди них оказываются, само собой и поэты.
Самым ярким здесь является «Описание утра» Иосифа Бродского, который вслед за Блоком не упускал возможности вырваться из города на благословенный стрельнинский берег.
Как вагоны раскачиваются,
направо и налево,
как кинолента рассвета
раскручивается неторопливо,
как пригородные трамваи
возникают из-за деревьев
в горизонтальном пейзаже
предместия и залива, —
я всё это видел,
я посейчас всё это вижу:
их движенье то же,
остановки их — точно те же,
ниже воды и пыльной
травы повыше,
о, как они катятся
по заболоченному побережью
в маленький сон
в маленький свет природы,
Это не просто про трамвай, а про трамвай Стрельнинской линии.
Бродский жил у Нарвской заставы и часто пользовался возможностью, которой заканчивается это стихотворение:
Соскочить с трамвая
и бежать к заливу,
бежать к заливу,
в горизонтальном пейзаже
падая, утопая.
Как же в таком горизонтальном пейзаже не утонуть....
Современность
До сих пор поэты, в том числе и не очень известные, вдохновляясь Оранэлой, пишут проникновенные стихи об этой трамвайной линии. Сегодня она образцово обустроена, а по ней плывут, словно лайнеры, современные трамваи.
Что впрочем, не отменяет богатой палитры чувств, которую дарит поездка на 36-м маршруте трамвая. Вот, например, стихотворение Ольги Вороновой:
Трамвай проезжает, спасенья трамвай!
В осенний, прекрасный, в мой стрельнинский рай.
Меня от самой, от себя увезёт,
Пусть только на час, но как прежде спасёт.
Желания — сон, пристань осени здесь.
В трамвай «тридцать шесть» можно вечером сесть,
И слушать забытую песню души,
Трамвай «тридцать шесть», подожди, не спеши...
Или вот еще от современной поэтессы Марии Гуляко:
Слушай, я очень люблю трамваи,
В них можно стать беспрерывным звуком, гремящим в нёбе.
Если чего-то не знал, то теперь узнаешь.
Вспомнишь, как в детстве ты ехал и был амёбой...
Вот тебе счастье в шести неизменных цифрах
Ешь и глотай, покуда не ссохлось в горле,
Трамваи красивы и ладны, почти как мифы,
И полупусты, как животы голодных...
***
Возможно и вам поездка на трамвае навеет какие-то строки. Это в маршрутке почему-то хочется молиться :) А вот в трамвае тянет писать стихи.
Делитесь ими в комментариях.
Приглашаем всех на выставку, которая пройдет в Санкт-Петербурге в Музее А.А. Блока. Она так и называется «Оранэла: поэзия и проза Стрельнинской трамвайной линии». Выставка показывает развитие Петербургского трамвая и Стрельнинской линии, на которое «проецируется» связанное с ней поэтическое и литературной наследие.
Основные экспонаты: карты и схемы линии, портреты личностей, литературные и поэтические цитаты, модели трамвайных вагонов Стрельнинской линии за весь 20-й век, элементы трамвайного быта (билетные кассы, билеты, монеты разного времени), картины художников, подлинные открытки и фотографии.
Стенды и отдельные экспонаты сопровождаются QR-кодами для бесплатного аудиогида izi.TRAVEL.
Если вам понравился рассказ, ставьте, как говорится, «лайк». Подпишитесь на канал, если хотите вместе с нами больше узнать о Петербурге и его Юго-Западной части.
Приходите на наши экскурсии, подробная информация о них – на нашем сайте www.oranela.ru
Смотрите небольшие ролики на You-Tube канале OranelaTV
Подписывайтесь на нашу группу ВКонтакте или Facebook
Пользуйтесь нашими бесплатными аудиогидами по Музею Оранэлы и «Миру Оранэлы» на платформе izi.TRAVEL
