Сегодня мы будем говорить о воистину культовой ленте – «Даже ветер от страха воет» (в некоторых переводах «Даже ветер может бояться»). Нам вдвойне приятно об этом рассказывать, так как мексиканские картины не слишком-то известны у нас в России. И большая часть соотечественников соотносит кино этой американской страны с сериалами, хотя указанный нами фильм высится подобно скале, оказав огромное воздействие на весь мировой кинематограф.
Начнем с того, что «Даже ветер» ввел моду на пугающие ленты, действие которых происходит в закрытых девичьих школах. Кроме того (и это более важно) фильм произвел мощное впечатление на молодого Дарио Ардженто. Следы данной картины легко обнаружить в культовых творениях этого итальянца – «Сусприя» (1977) и «Феномен» (1985).
То есть «Даже ветер» можно уверенно назвать прото-джалло, тем более что лента строится на сочетании привлекательного и пугающего. Хотя её создатель Карлос Энрике Табоада (нечто вроде латиноамериканского Хичкока) использовал европейские традиции. С одной стороны, романтическую и готическую литературу. С другой стороны, сказания, в частности, о «деве в белом».
Надо отметить, что фильм весьма «европейский». Если вы полагаете, что вам покажут чумазых брюнеток, живущих в лачугах, то глубоко ошибаетесь. Большая часть учениц модно подстрижены, носят прически по фасону конца 60-ых годов, и обладают осветленными волосами. Хотя и заметно, что некоторое время назад актрисы вышли из «школьного возраста» - впрочем, это известная проблема всех кино-проектов с неоднозначными сюжетами (то есть не про школьную дружбу).
Собственно в фабуле фильма чувствуется некое сказочное влияние, только перенесенное в более взрослую среду (хотя кто сказал, что оригинальные сказки братьев Гриммов – для детей?) Запертые в школе на каникулы девушки, становятся заложницами отношений между «злой мачехой» и «доброй феей», то есть директрисой по прозвищу «Ведьма» и одной из воспитательниц, которая девушкам сочувствует.
Юный женский коллектив представлен самыми различными типажами, не исключающими известного количества далеко не детских шалостей, однако вся эта круговерть прерывается странным поведением одной из учениц. Её мучают ночные кошмары, а ещё она слышит во сне зовущий её голос.
И все это ведёт в странную башню, дверь которой таинственным образом бывает приоткрыта. Ну чём не Гёте, написавший: «Мир духов рядом – дверь не на запоре»? Поначалу всё это кажется причудами. Однако призрак таинственной девушки становится всё более и более явственным и даже навязчивым.
Он подобно «белой акуле» начинает сжимать круги, которые описывает вокруг девушек. Вначале его (точнее говоря, её) могут видеть уже многие, затем привидение появляется в саду. Потом и вовсе норовит заглянуть в окна колледжа, не ограничиваясь одинокой башней.
Невольно хочется спросить: ну чего привязалась-то? Ибо логики в поведении призрака нет никакой (как кажется). Мол, мы тебя знать не знаем и едва ли можем помочь. Однако у представителей потустороннего царства своё понимание причинно-следственных связей. Надо сказать, не лишенное сумрачной изобретательности.
Фильм в первую очередь ценен своим исключительным визуальным рядом, который погружает зрителя в тенёта первобытного страха. Не случайно, символом этого состояния был сделан ветер, элементальное явление. А ещё надо отметить, что фильм породил огромное количество субкультов. В Латинской Америке он является чем-то вроде отечественной «Иронии судьбы» - только вот ленту по всем каналам показывают не на Новый год, а на Хэллоуин и на День мертвых.
