Биография царя Петра Алексеевича уникальна. Она вместила в себя две эпохи русской истории и распадается как бы на две части, каждая из которых может рассматриваться как отдельное правление, когда государь вел себя по-разному. Поэтому так много домыслов вокруг биографии царя.
До смерти царя-соправителя Ивана Алексеевича и окончательного устранения из семьи царевны Софьи путем ее пострижения, Петр вынужден был вести себя как типичный представитель династии Романовых и соблюдать установленные его предками обычаи и ритуалы придворной и домашней жизни. Но перейдя этот рубеж, он становится государем молодой европейской державы, которую стремительно преобразовывает в Российскую империю.
Петр родился в Москве, в кремлевских палатах 30 мая 1672 г. Он был четырнадцатым ребенком в многодетной семье царя Алексея Михайловича и его первенцем от второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной. Петр был желанным сыном, и в младенчестве его любили и баловали оба родителя.
Самая распространенная ложь, что у Натальи Кирилловны родилась девочка и ее подменили на мальчика из немецкой слободы. В доказательство приводят холодные отношения между сыном и матерью. Это неправда, Наталья Кирилловна любила и баловала своего сына, и Петр отвечал взаимностью.
Из сохранившихся описей царского имущества известно, что комната царевича была наполнена всякими диковинками, русскими и иноземными игрушками. Быт и забавы малыша отражали разносторонние вкусы его отца и матери, любивших заморские вещи и ценивших европейские изобретения и затеи.
В двухлетнем возрасте Петра развлекали привезенными немецкими купцами музыкальными шкатулками, «цимбальцами» и «большими цимбалами», а также игрой на клавикордах.
Когда ребенок подрос, его игрушками стали искусно выполненные из дерева образцы холодного и огнестрельного оружия, в том числе русские пищали и пушки с запряженными в них лошадками. Царевич должен был привыкать к мысли о будущих военных походах, штурмах и обороне крепостей. Если бы ему не пришлось царствовать, то он стал бы первым воеводой при старшем брате-государе.
На четвертом году жизни он лишился отца. Трон перешел по наследству его старшему сводному брату Федору Алексеевичу. Мать Петра - вдовую царицу Наталью Кирилловну оттеснили от трона родственники Федора по материнской линии, Милославские. Наталья с Петром остались жить во дворце, но оттуда их все чаще отсылали в загородные царские резиденции под предлогом того, что живому и впечатлительному царевичу лучше расти и резвиться на природе. Воспитанием мальчика теперь должен был заниматься царь Федор Алексеевич, так как Петр не только приходился ему братом по отцу, но и крестником.
К тому же он мог при отсутствии собственных детей стать его наследником. Когда Петру пошел пятый год, наступило время учить его грамоте, как это было принято в царской семье. Никаких новшеств в образование царевича никто вводить не собирался. Петр учился читать писать по Псалтыри, и делал это не слишком прилежно. Тексты, написанные его рукой, уже взрослым, пестрят чудовищными орфографическими ошибками. Многие это приписывают тому, что царь был иноземец, но причина была в дислексии. Это проблема с поддержанием внимания.
Современник Петра, русский историк-любитель Петр Крекшин, всю жизнь собиравший сведения о жизни боготворимого им государя, сообщает в своих записках, что Наталья Кирилловна жалела и баловала своего сына, поэтому стремилась оттянуть начало занятий, чтобы дитя еще поиграло на воле. И только после нескольких напоминаний со стороны царя Федора Алексеевича, что Петрушу пора учить, она попросила своего кума-государя найти для крестника учителя кроткого, смиренного и знающего Божественное Писание.
В учителя Петру был выбран благочестивый, скромный и грамотный подьячий приказа Большого прихода Никита Моисеевич Зотов.
Первый урок царевича прошел 12 марта 1677 г. в торжественной обстановке. Присутствовали царь Федор Алексеевич и патриарх.
Обычно для обучения царевичей из книжных людей выбирали личностей тихих и скромных и «небражников», то есть непьющих. Но в случае с Зотовым вышел явный недосмотр. Учитель Петра был склонен к злоупотреблению спиртными напитками, да так, что потом приохотил к ним и своего подросшего ученика. Став взрослым, царь Петр назначил своего бывшего наставника потешным князем-папой, председателем «всешутейшего пьянственного собора».
Но от Никиты Зотова царевич научился и многим полезным вещам. Историки приходят к выводу, что приказной подьячий смог дать Петру полноценное образование древнерусского образца. После прохождения азбуки, Часослова и Псалтыри учитель и ученик читали и разучивали наизусть Евангелие и Апостол, церковные песнопения и другие духовные тексты.
Современники отмечали, что взрослый Петр хорошо, едва ли не дословно, знал Священное Писание и мог к месту цитировать большие тексты из него, а будучи в церкви, охотно пел на клиросе.
Петр хорошо и быстро усваивал предлагаемую ему «науку», о чем Зотов неоднократно с удовольствием докладывал царице Наталье Кирилловне, но был неусидчив, через некоторое время его внимание рассеивалось, и он терял интерес к занятиям.
Тогда учитель нашел оригинальный педагогический прием. Он попросил, чтобы дали из придворных библиотек книги с картинками (миниатюрами и гравюрами) и разложил их в разных комнатах, где царевич учился и играл. Когда Петр утомлялся и начинал скучать, Зотов брал одну из книг и начинал показывать ему иллюстрации, объясняя, что и почему здесь изображено. Такое учение царевичу очень нравилось, он и сам порой брал и листал эти книги, предпочитая разглядывание картинок прочим забавам. Видя явную пользу от иллюстраций, Наталья Кирилловна и Федор Алексеевич велели покупать специально для Петра на рынке «потешные» листы лубки и гравюры, а писцам и художникам царской Оружейной палаты заказали сборники поучительных повестей и сказаний, иллюстрированных миниатюрами, нарядно расцвеченными яркими красками, золотом и серебром.
Сам Зотов любил и хорошо знал предания русской старины и охотно рассказывал своему ученику о древнерусских князьях, о царе Иване Грозном, об отце Петра - Алексее Михайловиче и военных походах его времени. Царевич слушал с большим интересом и все запоминал.
Будучи взрослым, Петр неоднократно сожалел, что не имеет времени заниматься историей, хотя всю жизнь мечтал написать историческое сочинение о прошлом своей страны, но любовь к преданьям старины, привитую в детстве, сохранил. Он придавал истории большое воспитательное значение для формирования духа нации и глубоко уважал героические подвиги предков. Не случайно одним из первых орденов Российской империи стал орден Александра Невского древнерусского полководца и святого, мощи которого были перевезены из древнего Владимира в новую столицу Петербург. Зотов, которому было поручено всего лишь обучить царевича грамоте, вероятно, оказал значительное влияние и на его воспитание, привив ему определенные идеи патриотизма и представления о величии прошлого державы, государями которой были ближайшие предки Петра.
Возможно, педагогические усилия Никиты Зотова в конце концов позволили бы воспитать из Петра такого же традиционного, но не чуждого прогресса русского государя, каким был его отец Алексей Михайлович, при дворе которого древнерусские пышные и скучные официальные церемонии сочетались с развлечениями в европейском духе, коим царь предавался в свободное время. Но относительно спокойная и налаженная жизнь рухнула 27 апреля 1682 г., в день кончины старшего брата - царя Федора Алексеевича.
Петру Алексеевичу едва минуло десять лет, когда он уже взошел на престол в результате интриг своей матери и родственников Нарышкиных. Почти сразу же он стал свидетелем чудовищного стрелецкого бунта, когда пьяная и разгоряченная вседозволенностью стрелецкая вольница врывалась в личные покои царей и цариц, в светлицы царевен.
На глазах юного царя стрельцы подняли на пики ближнего боярина Артамона Матвеева. Современники удивлялись стойкости и спокойствию ребенка, наблюдавшего такие сцены. Но в дальнейшем все это сказалось на характере Петра, придав ему черты определенной жестокости. Царь сразу повзрослел, что-то изменилось, должно быть, и в его поведении.
Год спустя один из иноземных послов принял 11-летнего мальчика за 16-летнего юношу. Конечно, здесь сказалось и своеобразие внешних черт Петра, доставшихся ему по наследству. И вот эту перемену в облике, часто приписывают опять подмене царя.
Подросток, которому суждено было вырасти до двух метров четырех сантиметров, выделялся среди своих ровесников уже с детства. Худой и долговязый, с неровной, скачущей походкой, совсем не подходившей к его происхождению и сану. При этом голова его была небольшой. Петр был обладателем густых и вьющихся темных волос, а крупные, слегка на выкате, черные глаза достались ему от матери. На его правой щеке выделялась крупная родинка. Мальчик не был особенно красив, но яркая внешность и живость выражения лица придавали ему особое очарование.
Один из иностранных послов, представлявшийся ему и его брату Ивану в 1683 г., имел возможность сравнить обоих государей. Они сидели друг подле друга на серебряных тронах. На головах у них были отделанные мехом золотые остроконечные шапки. Иван с неподвижным лицом и опущенными глазами с тяжелыми веками выглядел застывшей статуей, а Петр своими большими темными очами смотрел на иноземцев смело и самоуверенно, все время вертелся в кресле, как будто ему трудно было удерживать себя на одном месте.
Позже внешность государя серьезно пострадала от последствий нервного расстройства, случившегося с ним во время событий 1682 г.
Уже в 19 лет у него заметно тряслась голова, а в минуты волнения или гнева лицо искажалось судорогой, глаза блуждали. Недостаток воспитания и отсутствие привычки следить за своей мимикой и выражением лица нередко производили на окружающих неприятное, а иногда и пугающее впечатление.
Но художники XVIII в. на официальных портретах изображали юного Петра неизменно белолицым и румяным, с торчащими щеголеватыми усиками, весело и горделиво улыбающимся. Молодой красавчик в их произведениях часто показан облаченным в латы и царскую мантию с горностаевыми хвостами. А иконописные изображения царя Петра, выполненные, когда он был еще ребенком, слишком условны, чтобы судить о его настоящем облике в то время.
Когда Петру пришло время перейти от подьячего-учителя под крыло воспитателя, который мог не только дать образование, но и научить премудростям политики и дворцовой жизни, как это было с Алексеем Михайловичем и старшими братьями-царевичами Федором и Иваном, юный государь оказался вдалеке от самого дворца. Взявшая власть в свои руки царевна Софья почти совсем выселила его из Кремля с матерью и младшей сестренкой. Они переехали, от греха подальше, в село Преображенское, оставленное царем Алексеем Михайловичем в наследство Наталье Кирилловне.
Для этой ветви Романовых наступили трудные времена, и вдовая царица с сыном вынуждены были во многом себя ограничивать.
Фактически предоставленный самому себе, он целыми днями обследовал окрестности Преображенского и с младшими из своих придворных играл в обычные для мальчиков его возраста военные игры.
От своего прежнего учителя Никиты Зотова он знал много историй про военные подвиги далекого и недавнего прошлого, которые служили пищей для его собственных фантазий. Из своих кремлевских покоев вместе с ценными вещами иконой Спасителя и иноземными столовыми часами он забирает с собой в Преображенское винтовой немецкий карабин и множество военных игрушек-моделей.
Постепенно игра в войну становится основным занятием Петра. Пользуясь своим официальным положением младшего государя, он постоянно требует привезти из столицы оружия, зарядов и пороха, боевых знамен, барабанов. Старый кремлевский арсенал постепенно перевозится в Преображенское. Из Оружейной палаты привозят также большой механический глобус. Что с ним Петр собирался делать, неизвестно, но через некоторое время глобус оказался сломан, и его отправили в починку к часовых дел мастеру. Повзрослев, царь стал требовать из кремлевской библиотеки книги по военному делу, которые изучал с большим вниманием, пренебрегая в это же время прочим чтением.
Царевна Софья не замечала или не хотела замечать явного интереса Петра к военному делу. Возможно, она не считала это увлечение подростка серьезным и чем-либо, угрожающим ее власти, полагая, что пусть лучше младший братец играет в свое удовольствие, чем лезет в государственные дела.
Постепенно в этих военных играх вокруг Петра сформировалась его личная гвардия, так называемые «потешные», которых набрали из традиционно полагавшихся царю различных чинов государевых служилых людей. Первые потешные роты были сформированы Петром из дворцовых спальников, конюхов, сокольников и кречетников. Эти молодые люди изнывали от безделья в принадлежавших царю подмосковных селах.
Конюхи и сокольники тоже лишены были своих привычных занятий. Их обычно использовали для организации любимого занятия русских государей соколиной охоты, но Петр ее терпеть не мог, а старший царь Иван не охотился по причине плохого здоровья. Десятки людей оказались не у дел. И вот они с большим или меньшим энтузиазмом стали принимать участие в царских военных развлечениях: учились маршировать строем, ходить в атаку, штурмовать и защищать крепости.
В это же время Петр сводит близкое знакомство с иностранными офицерами и специалистами, жившими недалеко от Преображенского в Немецкой слободе, куда их отселил из Москвы еще отец молодого государя Алексей Михайлович. Они научили его новым потехам и военным играм. Особенно Петру понравилась гранатная стрельба, которую ему показал в 1684 г. немецкий мастер Зоммер.
Под влиянием иноземцев Петр все более интересовался военными и инженерными науками, которые проходил, в общем-то, бессистемно, под руководством случайных «знатоков» все из той же Немецкой слободы.
Его занимали всякие мудреные приборы, годные в военном деле. В 1687 г. русский посол во Франции князь Долгорукий рассказал Петру, что когда-то у него была астролябия, с помощью которой можно было определять расстояния до различных предметов и целей, но ее у него украли. Царь тут же попросил купить ему за границей такую же. Долгорукий привез прибор, но никто при дворе не знал, как им пользоваться.
Петр обратился за по мощью к немецкому доктору, тот тоже ничего не понимал в астролябиях, но пообещал найти знающего человека. Так Петр познакомился с будущим своим товарищем и наставником голландцем Францем Тиммерманом. Он не только научил царя применять астролябию, но и приохотил его к точному знанию: арифметике, геометрии, артиллерии и фортификации.
Сам Тиммерман не был особым знатоком этих дисциплин и делал ошибки даже в довольно простых вычислениях, но старания учителя и прилежание ученика принесли свои плоды. Петр научился вычислять полет пушечного ядра и чертить планы крепостей. В немецкой слободе он не только постигал науки, но и кутил, пьянствовал, там он познакомился со своей первой любовью дочерью немецкого купца Анной Монс, от которой не отказался даже после женитьбы. Но это уже другая история.
Так, что в изменении внешности и поведении Петра нет ничего удивительного. Мальчик быстро рос, взрослел при тех обстоятельствах и дружил с теми, кто мог удовлетворить его любопытство и стремление к знаниям. Его не интересовала орфография русского языка, но интересовали военные науки и диковинные приборы. А неусидчивый характер, (сегодня бы сказали гиперактивность), заставлял его постоянно двигаться.
