Данная статья относится к Категории 📊 Классификации творческих личностей
Это произведение И.В. Гёте написано в виде серии писем от лица девушки. Далее изложена классификация деятелей искусства:
«Итак, к делу.
ПЕРВЫЙ РАЗДЕЛ. Подражатели. Можно считать, что пластическое искусство базируется на подобных талантах. Но порождено ли оно ими - пусть останется открытым вопросом. Если художник начинает с подражания, он при случае сможет подняться до наивысшего; если же он на этом застрянет, его можно будет назвать копировщиком, связывая с этим словом довольно нелестное понятие. Но когда подобная натура стремится в своей ограниченной области постоянно идти вперёд, то в конце концов возникают известные требования к действительности, которые художник стремится выполнить, а любитель познать. Не найдя перехода к подлинному искусству, легко очутиться на глухом перепутье и в конце концов дойти до раскрашивания статуй или до того, чтобы, как это и сделал наш добрый дедушка, увековечить себя для потомства в камчатном шлафроке. […]
Подражатель лишь удваивает объект подражания, без того, чтобы что-либо к нему прибавить или же повести нас дальше. Он втягивает нас в круг единичного и в высшей степени замкнутого существования, мы дивимся возможности подобной операции, мы даже испытываем известное удовольствие, но удовлетворить нас по-настоящему такое произведение не может, ибо ему недостаёт правды искусства, этого признака красоты. Как только она проступает наружу, картина приобретает то великое очарование, которое мы испытываем, рассматривая некоторые немецкие, нидерландские и французские портреты и натюрморты. [...]
ВТОРОЙ РАЗДЕЛ. Фантазёры. В отношении этой компании наши друзья очень уж резво повели себя. Казалось, что эта тема заставила их несколько съехать с колеи, и, хотя я сама при этом присутствовала и, признавая себя причастной к этому классу, не переставала взывать к справедливости и вежливости, мне всё же не удалось воспрепятствовать изобретению огромного количества прозвищ, которыми они клеймили этот класс и которые далеко не всегда заключали в себе похвалу.
Подобных любителей называли поэтизаторами, ибо, вместо того чтобы познать поэтическую часть изобразительного искусства и к ней стремиться, они соревнуются с поэтом, по пятам следуя за преимуществами его искусства, не замечая и пропуская мимо глаз преимущества своего. Их прозвали «рыцарями видимости», ибо они гонятся за видимостью, пытаются всячески занять ею воображение, не заботясь о том, удовлетворяет ли она требования искусства. Называли их и фантомистами, потому что их влечет к себе пустая призрачность; фантастами, ибо им свойственна бессвязность и разорванность образов, искажённых как в сновидении; «облачниками», так как они не могут обойтись без облаков, которые должны служить достойной почвой для их видений. Под конец с ними расправились ещё и при помощи рифмы, окрестив парителями и затемнителями. И тут же стали утверждать, что у них нет реальности, что их образы нигде и никогда не существуют, что им не хватает правды искусства - прекрасной действительности.
Невзирая на то, что фальшивую натуральность приписывали уже подражателям, от этого упрека не спаслись и фантазёры, и какие только ещё обвинения не были выдвинуты против них! Хоть я и заметила, что господам хотелось заодно и подразнить меня, я всё же доставила им это удовольствие и взаправду рассердилась.
Я спросила их: разве же гений не проявляется главным образом в изобретательности и разве можно оспаривать это качество у фантазёров? И не заслуживает ли благодарности уже то, что испытываешь радость при виде этих приятных сновидений? Разве же в этом свойстве, которое вы попытались очернить всевозможными причудливыми прозвищами, не заложена основа и условия высшего проявления искусства? Что можно с большим правом противопоставить жалкой прозе, чем эту способность созидать новые миры? Разве же это не редкостный талант, не редкостное заблуждение, если о нем всегда, даже встретившись с ним на перепутье, говорят с уважением? Господа недолго сопротивлялись. Они напомнили мне, что здесь речь идет только об односторонности и что именно это качество, могущее столь благоприятно влиять на искусство в целом, так много вредит ему, проявляясь обособленно, самостоятельно и независимо.
Подражатель никогда не может повредить искусству, ибо он старательно возводит его на ту ступень, где им может и должен завладеть подлинный художник, и, напротив, фантазёр безмерно вредит искусству тем, что изгоняет его за пределы всех его областей, и здесь требуется величайший гений, чтобы из этой неопределённости и неосязаемости самого фокуса искусства поставить искусство в надлежащий и предназначенный ему круг.
Мы ещё немного поспорили, и под конец они спросили меня, не вынуждена ли я согласиться, что именно на этом пути возникло и возникает столь пагубное для искусства, вкуса и нравов заблуждение - сатирическая карикатура.
Разумеется, её-то я уж не смогла взять под свою защиту, хотя, впрочем, не буду отрицать, что это безобразное порождение порой забавляет меня и в качестве пикантной приправы часто приходится по вкусу моему злорадству - этому наследственному и первородному греху всех детей Адама.
Но обратимся к дальнейшему!
ТРЕТИЙ РАЗДЕЛ. Характеристы. С ними Вы уже достаточно знакомы по подробным отчётам о споре с одним замечательным представителем этой породы. Если бы этот класс нуждался в моём одобрении, я смогла бы ему его гарантировать, ибо, если мои милые фантазёры хотят играть на характерных чертах, то эти черты прежде всего должны находиться в наличии. Если значительное должно доставить мне удовольствие, то я охотно стерплю, чтобы кто-нибудь всерьёз им занялся. Итак, если поклонник характерного хочет совершить черновую работу, чтобы не дать поэтизаторам превратиться в фантастов или, что ещё хуже, потеряться в парении и затемнении, то он будет для меня всегда достоин всяческих похвал и превозношений.
Дядюшка после последнего разговора, видимо, начал склоняться в пользу своего недавнего гостя и потому стал на сторону этого класса. Он заметил, что в известном смысле их можно было бы назвать ригористами. Их тяга к абстрактному, их восхождение к отвлечённым понятиям всегда что-то обосновывает, к чему-то ведет, и в этом смысле характернее особенно по сравнению с бессодержательностью других художников и любителей, становится ещё более ценным. Но маленький упрямый философ снова выказал здесь свой нрав и начал утверждать, что их односторонность, как раз в силу их кажущейся правоты, ограничивая возможности искусства, вредит ему куда больше, чем парение фантазёров; при этом он заверял, что никогда не перестанет враждовать с ними. [...]
Сейчас, заглянув в бумаги, я вижу, что наш философ преследует их безобразными кличками. Он называет их скелетистами, геометрами, схематиками и в примечании добавляет, что одного только логического существования, одной выкладки рассудка недостаточно для искусства. Над тем, что он хочет этим сказать, я не стану ломать себе голову.
Далее, он утверждает, что у характерных художников недостает прекрасной легкости, без которой немыслимо искусство. С этим, пожалуй, придётся согласиться и мне.
ЧЕТВЁРТЫЙ РАЗДЕЛ. Ундулисты. Под этим наименованием мы разумеем тех, кто находится в противоречии с вышеупомянутыми, тех, кто любит мягкость и приятность, лишённую характера и значительности, благодаря чему в результате возникает разве что безразличная прелесть. Их окрестили ещё и навивальщиками, вспомнив о времени, когда змеевидную, извилистую линию считали образцом и символом красоты, думая с её помощью достигнуть весьма многого. Эта извилистость и мягкость у художника, как и у любителя, переходит в некоторую слабость, сонливость и, если хотите, даже в известную болезненную чувствительность. Подобные произведения искусства стяжают славу у тех, которые в картине хотят видеть только немного больше, чем ничего, в которых и мыльный пузырь, переливающийся в воздухе, возбуждает приятное чувство. Так как такого рода произведения едва ли имеют плоть или какое-нибудь конкретное содержание; достоинства их обычно исчерпываются техникой выполнения и известной миловидностью. В них нет значительности и силы, а потому их обычно терпят так же охотно, как бесцветную фигуру в обществе. Ибо, по существу, ведь светский разговор и должен быть почти лишёным содержания.
Стоит только художнику или любителю односторонне предаться этой страсти, как искусство умолкает подобно оборвавшейся струне, теряется, как ручеек в песках. Техника выполнения становится всё более плоской и слабой, на картинах исчезают краски, штрихи гравюр превращаются в точки, и так мало-помалу в угоду изнеженному любителю всё рассеивается как дым.
Из-за моей сестры, которая, как Вы знаете, в этом пункте не терпит никаких шуток и начинает сердиться, как только пытаются разрушить милые ей миражи, мы постарались быстро обойти эту тему. Иначе я попыталась бы навязать этому классу облачность, избавив от неё моих милых фантаёров. Я надеюсь, милостивые государи, что, ревизуя этот процесс. Вы примете сие во внимание.
ПЯТЫЙ РАЗДЕЛ. Художники малых форм. Этот класс прошёл у нас довольно благополучно. По-видимому, ни у кого не нашлось причины их преследовать, многое говорило за них и лишь очень мало - против.
Если подходить к ним только с точки зрения эффекта, то они кажутся довольно приемлемыми. Они с величайшей тщательностью испещряют точками маленькую дощечку, и плоды долголетних работ любитель может хранить в небольшой шкатулке.
Поскольку подобные работы заслуживают похвалы, этих художников можно назвать миниатюристами; в иных случаях, когда они лишены вдохновения, чувства единства целого, когда они не умеют сообщить произведению необходимую целостность, можно обругать их кропателями и пунктирщиками.
Они не удаляются от подлинного искусства, с ними только происходит то же, что и с подражателями, они всегда напоминают подлинному художнику, что это качество, у них проявляющееся обособленно, ему следует присоединить к другим, дабы стать законченным мастером и привнести в свои произведения совершеннейшую технику. [...]
ШЕСТОЙ РАЗДЕЛ. Эскизники. Дядюшка некогда причислил себя к этой категории, и мы уже склонялись к тому, чтоб не слишком жестоко о ней отзываться, когда он сам обратил наше внимание, что набрасыватели могут способствовать такой же опасной односторонности в искусстве, как и герои всех остальных рубрик. Пластическое искусство должно не только через посредство прения взывать к духу, оно должно удовлетворять и самое зрение: тогда сюда присоединится и дух и не откажет художнику в одобрении.
Эскизник же обращается непосредственно к духу, он подкупает неискушенного зрителя, вызывает его восхищение. Удачная мысль, лишь наполовину ясная, но мнимо символически изображенная, проникает сквозь органы зрения возбуждает дух, остроумие, воображение, и пораженный любитель начинает видеть то, чего там на самом деле и нет. Здесь уже не может быть и речи о рисунке, пропорциях, формах, характере, выразительности, композиции, гармонии, выполнении, всё это подменено одной только видимостью этих качеств. Здесь дух непосредственно взывает к духу, а средство, которое должно осуществить этот контакт, превращается в ничто. Превосходные эскизы великих мастеров, эти чарующие иероглифы, являясь возбудителями подобного пристрастия, постепенно подводят настоящего любителя к порогу всего искусства в целом, откуда, если только он успеет дослать туда свой взор, ему уж нет возврата. Начинающему художнику следует, однако, больше, чем любителю, опасаться длительного вращения в кругу изобретений и набросков; ибо, если он через эти ворота наиболее быстро войдёт в круг искусства, он там же легче всего столкнется с опасностью застрять на пороге. Таковы приблизительно слова дядюшки. [...]
У дядюшки в его коллекции имеется специальный портфель с рисунками художников, которые никогда не сумели пойти дальше набросков, и он утверждает, что особенно интересные наблюдения можно сделать, сравнивая их с эскизами тех великих мастеров, которые одновременно умели и завершать».
И.В. Гёте, Коллекционер и его близкие / Собрание сочинений в 13-ти томах, Том 10, М., «Гослитиздат», 1937 г., с. 498-505.
Если публикация Вас заинтересовала – поставьте лайк или напишите об этом комментарий внизу страницы.
Дополнительные материалы
+ Плейлист VIKENT.RU из 17-ти видео:
КАК СТАТЬ ГЕНИЕМ? ЖИЗНЕННАЯ СТРАТЕГИЯ ТВОРЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ
Ваша свободная подписка на видеоканал VIKENT.RU 1-м кликом
+ Ваши дополнительные возможности:
Идёт приём Ваших новых вопросов по более чем 400-м направлениям творческой деятельности – на онлайн-консультацию 21 августа 2022 года в 19:59 мск (воскресенье). Это принципиально бесплатный формат.
Задать вопросы Вы свободно можете здесь: https://vikent.ru/w0/
Изображения в статье
- Иоганн Вольфганг Гете — немецкий поэт, писатель, естествоиспытатель. Полное собрание сочинений (так называемое Веймарское) насчитывает 143 тома. Оставил после себя около 3150 стихотворений / Изображение WikiImages с сайта Pixabay & Изображение Peter Nguyen с сайта Pixabay
- Изображение Barbara A Lane с сайта Pixabay
- Изображение ImaArtist с сайта Pixabay
- Изображение natassa64 с сайта Pixabay
- Изображение Kseniya Lapteva с сайта Pixabay
- Изображение Pexels с сайта Pixabay
#vikent_ru #культура #искусство #искусствоведение #деятеликультуры #уровнисознания #выдающиесяличности #творческиелюди
