Мы намедни вспоминали фильм 1978 года «Глаза Лоры Марс» (в некоторых переводах она всё-таки Лаура), который внезапно стал культовым явлением много лет спустя после премьеры. Причины для этого были две. Во-первых, игра актеров. Во-вторых, теория жанров.
Начнем со второго момента. Именно эта кинокартина наглядно доказывает, что слэшеры произошли не от фильмом ужасов, а от итальянского джалло (а то некогда было «спровоцировано к жизни» поздним нуаром). Дело в том, что, впечатлившись этой итальянской разновидностью триллеров, ещё не очень известный широкой публике Джон Карпентер создал роман «Глаза», который почти сразу же переделал в сценарий.
А затем, пребывая на волне вдохновения, уже в качестве и режиссера, и сценариста, и продюсера создал свой прославленный «Хэллоуин», давший Карпентеру уверенную путевку на вершину славы мрачного кино.
Но вернемся к «Глазам», которые при «реализации» Ирвином Киршнером обрели фамильную принадлежность. А именно, Лоры Марс – модного нью-йоркского фотографа, которую убедительно сыграла плотно прописавшаяся в недрах нео-нуара Фэй Данауэй («Бонни и Клайд», «Китайский квартал» и т.д.)
Особую пикантность ситуации придает то обстоятельству, что указанная Лора Марс является автором серии провокационных снимков, в которых будто бы пытается объединить интим и смерть. Почти что визуальное выражение нуара, который (как мрачный мета-жанр) ассоциировали с «эротизированным насилием».
В итоге на работах запечатлены модели, дерущиеся на фоне горящих машин, или же манекенщицы, расправляющиеся с пафосным гостем своей вечерники. Провокация, возведенная в ранг некого философского понятия. И всё было ничего, если не одно неприятное обстоятельство.
Как-то Лора Марс начинает видеть «глазами убийцы», который старательно устраняет одного за другим людей, вхожих в окружение художницы. То есть почти что «субъективное зрение» в квадрате. Вы видите не просто то, что делает убийца, а то, как это воспринимает сторонний наблюдатель.
По этой причине многие отмечали, что в подобном подходе было нечто от социального вуайризма. Что не отменят собственно загадки. Злодея надо непременно найти и обезвредить, поскольку тот подобно акуле начинает «сжимать кольцо», приближаясь всё ближе и ближе к фото-художнице.
Вам как зрителю не дадут ответа относительно природы особой способности Лоры Марс, хотя в итоге намекнут, что она не сама по себе дошла до идеи «смертельного эротизма», так как подобного рода идеи стали проходить ей в голову лишь в определенный момент, когда в Нью-Йорке началась серия загадочных преступлений.
И лишь один полицейский, детектив Джон Невил (его блестяще сыграл Томми Ли Джонс) обратил внимание на схожесть отдельных постановочных фото с реальными снимками с мест преступлений. Причем, последние категорически нигде не публиковались. А это означает, что между Лорой и маньяком существует едва ли не особая, «телепатическая» связь.
