Мне сложно в небольшом очерке рассказать о человеке, которого я уважала, любила и всегда буду помнить, который принимал меня на работу и самозабвенно учил профессии, учил иметь свое неповторимое лицо исследователя, иметь свое мнение. Наверно, у нас было много общего. Поэтому наша любовь взаимна.
Анатолий Васильевич Иванкин почти десять лет проработал в нашем коллективе. Пришел в музей 31 июля 1978г. , а спустя два месяца, 1 октября, его назначили заведующим Сталинградским отделом. Тогда Анатолию Васильевичу исполнился пятьдесят один год, это был широкий, добрый, независимый и уже умудренный опытом человек, но сумевший в свои годы сохранить юношескую романтику в душе. О самом себе писал:
«Авиации я отдал тридцать два лучших года жизни. Военная служба швыряла меня в разные края страны, иногда забрасывала за ее пределы. Везде я находил друзей по нелегкой авиационной службе, с которыми делились радости, невзгоды, а подчас и горе утрат безвременно ушедших из жизни товарищей. Самые прекрасные часы из дней авиационной службы все же промчались у меня в небе…»
Анатолий Васильевич был необыкновенно талантливым человеком. Придя в музей, стал с азартом и дотошностью изучать Сталинградскую битву. Его отличало неординарное мышление, свое мнение и свой особый взгляд на историю, который он никогда не боялся высказывать, разрушая стереотипы сознания и взгляд на историю Второй мировой войны:
- Почему наша «непобедимая и легендарная», о которой в 30-е гг. пели, что «…от тайги до Британских морей Красная Армия всех сильней», в июле 1942 г. оказалась отброшенной к берегам Волги?
- Почему, кроме Сталина, никто не верил в прочность договора о ненападении, заключенного с Гитлером? Все, даже мы, мальчишки, чувствовали предгрозовую обстановку в стране.
- Почему мы не можем говорить о немецкой армии как о сильной, хорошо вооруженной?
На все эти вопросы он искал ответы, всегда много спорил, но его запальчивость не была обидной, она объяснялась искренностью и выстраданностью сиюминутного переживания прошлого.
14 июля 1981 г. его назначили директором музея. В принципе, его можно считать первым директором комплекса музея-панорамы «Сталинградская битва». Соглашаясь на эту должность, он понимал, что впереди были огромные проблемы: предстояло завершить строительные и художественные работы на панораме, написать тематические задания на диорамы, вместе с Олегом Авакимяном слетать на Тацинский аэродром, предстояло руководить созданием экспозиции нового музея.
Любовь к небу не покидала его и в стенах музея. Собрав богатый архивный материал, перелопатив множество воспоминаний, исследовав музейные предметы, он приступил к монографии «Восьмая воздушная в боях за Сталинград». Поражала его дотошность, с какой он стремился узнать как можно больше подробностей и деталей. Многие сотрудники музея были очевидцами его бесед с ветеранами войны – летчиками и удивлялись, какие он задавал вопросы: какой звук у такого снаряда, какая музыка у огнемета, но все эти мелочевки затем отчетливо проявлялись на страницах его книг.
Иванкин очень любил и с удовольствием ездил в экспедиции. Они дарили ему новые встречи с людьми, новые знания, новые впечатления, а музею – новые экспонаты. Он был инициатором раскопок на месте падения пикирующего бомбардировщика Пе-2, и в августе 1985 г. в третьем зале музея появился привезенный с раскопок неподалеку от хутора Сухановского Суровикинского района V-образный 16-цилиндровый двигатель этого самолета, а позднее были установлены и фамилии летчиков – К.Г.Гаряга и М.В.Березин.
Мне же особенно запомнилась наша последняя совместная экспедиция в августе 1989 г., он уже тогда не работал в музее, но был инициатором этой поездки. Нина Карповна Червинская, Лев Яковлевич Ларин, Анатолий Васильевич и я отправились в Калачевский район на поиски реактивного снаряда РС-82, который подвешивался в качестве вооружения, а также в хутор Голубинский, где располагался штаб 6-й немецкой армии. Он тогда начал работу над новой книгой о 6-й немецкой армии и хотел вернуться в те места за мельчайшими подробностями. Его тогда интересовали даже такие детали, как, например, какой цветок стоял на подоконнике в комнате Паулюса, и множество других удивительных вещей. В экспедициях с ним можно было посидеть у костра, болтая обо всем. Меня тогда поражали его энциклопедические знания от строения самолета до изысканного элитарного искусства Востока. Анатолий Васильевич был широкой русской души человек, он любил жизнь во всех ее проявлениях, и это было основой, определяющей чертой его личности. С ним можно было рыть песок в поисках обгоревшей обшивки самолета, прочесывать балки, лазить по оврагам и все же найти тот самый блиндаж.
Несмотря на то, что Анатолий Васильевич начал свою работу в музее в экспозиционном отделе, в душе он не был экспозиционером, хотя и обладал вкусом, чувством меры, неплохо рисовал и владел композицией, т.е. у него было все, включая его знания и опыт, чем необходимо обладать экспозиционеру. Все же в музее Анатолий Васильевич больше любил фонды и фондовую работу. Если он надолго исчезал из поля зрения, то всегда его искали в 10-й комнате исследователей. Составлял карточки и картотеки, писал научные паспорта, и самой значительной его фондовой работой явилось создание полного каталога «Ордена, медали СССР и награды иностранных государств, хранящиеся в фондах нашего музея», причем и сам иллюстрировал. Эту работу он выполнил совместно с Натальей Саввиной, которую он очень ценил как специалиста.
Профессия военного летчика, научные исследования, проводившиеся в стенах музея, предопределили тематические предпочтения писателя, сферу его эстетических интересов. Его ранние книги все были о летчиках и об истории авиации: «Последний камикадзе» (1978), «Конец «Гончих псов» (1981), «Оглянись на ушедших» (1985). Но все эти книги не были сухими научными исследованиями, в них был сюжет, была интрига, даже авантюра и любовь. Он считал, что наша литература о войне была целиком лжива и замешана на лжи. Мечтал написать хорошую книгу о войне, в которой была и правда, и любовь во всех ее проявлениях, но где была бы написана правда и о немецкой армии. Но, говоря о сильном противнике, он не умалял героику войны, мужество и самоотверженность наших бойцов. У него была почти голубая мечта вступить в Союз писателей Советского Союза, и он по-детски радовался, когда в апреле 1984 г. его приняли в Союз писателей, радовался, когда его книга «Последний камикадзе» вышла в Чхословакии. Анатолий Васильевич любил дарить свои книги, и практически тогда каждый сотрудник музея, от руководства до рабочих, получал его книги, причем всегда с персональной дарственной надписью.
Еще хочется отметить черту Анатолия Васильевича, свойственную человеку неординарного мышления и большого ума, - он любил молодежь, любил бывать с нами (мне тогда было 22 года, и такого возраста нас было немало в то время в музее). Он понимал, что мудрость и опыт к нам приходит с возрастом, но ровно столько с возрастом и уходит, в частности, юношеский максимализм, юмор, уверенность в том, что ты знаешь все. Он никогда не относился к молодежи со снисходительностью, характерной опытным сотрудникам, верил в наши знания и ум, поддерживал эту уверенность и целеустремленность. Меня поразил и вдохновил еще один его подарок с надписью:
«Моему юному коллеге Светлане Аргасцевой с надеждой, что в скором времени на небосводе панорамного искусства взойдет новое светило, а это вполне возможно при твоем уме, знаниях и целеустремленности. От души автор Иванкин».
В этот год я успешно сдала экзамены в целевую аспирантуру Академии художеств СССР в Москве. К сожалению, когда я защищала диссертацию в октябре 1993 г. Иванкина уже не было с нами, мне его не хватало, но я знала, что если бы он был жив, он был бы в зале защиты.
И сегодня в музее, когда его нет с нами, самозабвенный труд ученого мы видим в экспозиционных залах. В 1996 г. во втором зале музея появился необычный экспонат – «Золотая Звезда» Героя Российской Федерации летчика 297-го иап 268-й иад 8-й воздушной армии С.М.Королькова, материалы для представления его к этой награде собрал А.В.Иванкин.
Вся его жизнь была полетом в небе, полетом в мечтах, полетом в творчестве. Да и смерть объединила его две любимые профессии – стала «прерванным полетом», как у летчика в одно мгновение и на глазах практически у всего коллектива 18 мая 1990 г., в наш (для музейщиков) профессиональный праздник – Всемирный День музеев.
Светлана Аргасцева, заведующий отделом экспозиционно-выставочной работы Музея-заповедника "Сталинградская битва"