У Старшины в голове был предустановлен мощнейший радар, заточенный на ловлю всякого рода опасностей и странностей. Да и сам он был очень странный. Из его скупых рассказов об Афгане, где он провёл все 10 лет войны(!), я знал, что однажды, ещё на "срочке", его убили. По-настоящему, насовсем. Потому, что его выводила обратно некая сущность или дух, а он очень сильно пытался там, на той стороне, остаться. Немного позже, спустя три года от его рассказа, я тоже побывал в посмертии и меня тоже выводили обратно. И только тогда я понял, о чём он говорил на самом деле. А говорил он о том, что страх смерти преследует человека только потому, что он ничего не знает о ней. А когда ты знаешь, что тебя ждёт по ту сторону, то смерть уже не воспринимается, как отдельное, значимое событие. Тогда смерть в сознании человека становится лишь ценой, платой за то, что ты делаешь, неким разменом. И потому, не важно когда ты умрёшь. Важно, как или во имя чего. А когда смерть тебя больше не пугает - она больше не властна над тобой. Она больше не управляет твоими действиями и твои поступки и суждения становятся чище и острее, одновременно.
Радар Старшины никогда не ошибался. Много лет я пытался добиться некоего подобия, но нет. Ничего подобного не получалось. Предчувствие - да, сверхразвитая эмпатия - да, но всё-равно, не то. Он в одну дверь входил свободно, а в другую только после гранаты. И это всегда было оправдано. Он стрелял не туда, где боевик, а туда, где он должен быть. Он тратил меньше всех боеприпасов и он-же имел самый высокий боевой показатель точности. Он из подствольника мог попасть в голову перебегающего улицу боевика и это было сродни магии, если учесть низкую скорость ВОГа и, соответственно, высокую степень погрешности стрельбы из ГП-25.
Последний его день войны начинался, как раз, с того дня, когда рота, фактически, отказалась выполнять боевую задачу. Только много позже я начал понимать, о чём он говорил в ту, праздничную предпоследнюю ночь. Много странных, много пугающих вещей, в которые я даже не вслушивался. Настолько они звучали дико и ненормально.
Спустя много времени, я почти убеждён в том, что он что-то знал, чуял свою смерть, которая просто взяла паузу. И дала ему возможность сделать выбор. И он его сделал. А пока, мы, ничего не знающие, продвигались к своему блок-посту, мрачные в недобрых предчувствиях и злых от ощущения невозможности ничего противопоставить тотальному предательству. Когда выполнение приказа означает смерть, а невыполнение - утрата чести. И если бы не предательство, выбор решения даже не вставал бы. Смерть в бою - достойное решение. Но, вне боя, как скот на убое, ради чего? И когда солдат начинает ставить перед собой такие вопросы, то он уже не солдат, а философ и делать ему в бою точно нечего.
Рота, почти в полном составе, была выстроена в центре блок-поста. Вдоль хмурого строя вышагивал злобный майор, который примчался на блок-пост, практически одновременно с нами. Откуда знал, что мы живы, да? Как же он орааал. Его буквально красная от злости репа, казалось, готова была лопнуть. Он много махал руками, грозил трибуналом, расстрелом (ага, в мирное то, типа, время, дебил). Когда голос уже срывался на визг, затребовал немедля предоставить ему автора приказа, который отменил его приказ. На несколько секунд случилась заминка, которая вполне понятна. Это не было страхом ответственности, который сейчас распространён, нет. Это был тяжёлый выбор к признанию утраты чести. Потому, что приказу всё равно, справедливый он или нет, правильный или нет. Его просто нужно выполнять. И в тот момент, когда одновременно набрали в грудь воздуха комроты и комвзвода, сзади послышалось чёткое "Я!".
Старшина раздвинул ребят в стороны и вышел вперёд.
-Это я отдал приказ на возвращение подразделения в место временной дислокации - спокойно пояснил Старшина.
-Да по какому! Да я тебя сгною! Сдать оружие!
-Тебе, морда продажная, я оружие не сдам. Потому, что ты, мразь, пацанов русских столько положил, за деньги чеченские, что тебя земля русская носить не должна. Ты - кровавый палач и твоя жалкая душонка чернее чеченской ночи - закончил Старшина и продолжил спокойно смотреть в ещё больше раздувавшегося майора.
-Взяяять! Взять его! Арестовать! - блажил майор, требуя исполнить свою хотелку сначала от нас, потом от своих телохранителей.
В ответ, весь взвод демонстративно передёрнули затворами автоматов, хотя они и так всегда заряжены и готовы к бою. Это было сделано предупреждение, мол тронешь нашего, завалим и спишут твою тушку на злых чеченов. если вообще её найдут. Майор резко сменил окраску репы с красного на серый, спешно забрался в БТР и тот резво рванул в сторону Грозного. А Старшина спокойно взял "Муху", спокойно взвёл, приложился и выстрелил. Граната ударила в землю прямо перед бэтром, который резко встал.
-Промазал?- удивлённо спросил я и протянул ему, заботливо снаряженный гранатомётчиком РПГ-7.
-Нет. Это послание. Высшая мудрость мужчины - самоотречение. Высшая доблесть воина - самопожертвование. Это высшая ведическая воинская мудрость наших предков-воинов народа русь. Запомни её. И никогда от неё не отступай. Если ты мужчина-воин.
Как именно продажный майор понял послание стало известно немногим позднее, когда информацией поделились его обозлённые телохранители. Он отобрал у них бронежилеты, обложился ими в несколько слоёв и приказал развернуть башенный крупнокалиберный пулемёт в сторону блок-поста и открыть огонь на поражение. Телохранители сымитировали отказ оружия и на полной скорости удалились восвояси.
Уже к вечеру этого дня на блок-пост заехала бэха из соседнего блок-поста и ребята рассказал такую историю. С их слов, майор-"красная репа" натравил комендачей на Старшину с приказом его немедленно арестовать и предупредил, что за ним стоит банда отморозков, которыми нужно будет заняться позже. Поэтому, комендачи решили устроить на него засаду. Старшина - это не только имя, но и должность. И, в силу своих обязанностей, он на Урале развозил еду по блок-постам. Когда комендачи попытались остановить Урал Старшины, водитель просто объехал их по обочине и рванул дальше, под прикрытие следующего блок-поста. Со слов водителя, он даже и не думал останавливаться, памятуя о том, сколько таких вот "проверок на дорогах" устраивают боевики и сколько наших пацанов положили при этом. В общем, Урал с ускорением рванул дальше, а когда комендантский Урал устроил погоню с предупредительными выстрелами в воздух, дверь будки распахнулась и показавшийся в проёме Старшина отправил в двигатель грузовика преследователей очередь, примерно на пол-короба, из своего любимого ПКМ. Пули кучно легли. Грузовик встал. Но комендачи, почему-то, не успокоились и примерно 3 км бежали по дороге вслед за Старшиной, предупреждению не вняв. По жаре. В бронежилетах "Черепаха". В полной выкладке с оружием, боекомплектом "боевой, повышенной навески" и даже "Мухи", зачем-то, прихватили.
Старшина их ждать не стал, приказал водителю возвращаться одному, а сам махнул пешком через "зелёнку" обратно. Старшина в "зелёнке" чувствовал себя как дома. А комендачи - нет. И старшим у них был просто упоротый баран. Который отправил своих пацанов в "зелёнку" вслед за Старшиной. И там эти пацаны начали один за другим подрываться.
Тогда Старшина вернулся, собрал всех и вывел их обратно на блок-пост. А там дал себя повязать.
Ходили разные слухи о его дальнейшей судьбе, но самая достоверная информация гласила о том, что его отправили в Москву и там, то ли на этапе, то ли в тюрьме его зарезал один из чеченцев...
Так бесславно погиб никому не известный герой. Один из десятков, сотен настоящих воинов, гордость нашей нации. Его не смогла пережевать война, ни Афган, ни Чечня. Но не устоял перед подлостью. Потому, что это было подлое время и подлость правила бал.
И как только погиб Старшина, все забыли про наш проступок, никто нас не кошмарил и не требовал расправы. Как будто Зверь, получив свою законную жертву, успокоился. На время.
Хотя, я думаю, что о Старшине знали, следили за ним и, при первой же возможности, убили. Очень уж много крови дудаевской нечисти он попортил.
