Итак, «Комсомолка» Старое трехэтажное здание, которое требовалось вычистить изнутри, провести отделочные работы, заменить крышу. Ходили слухи, что там будет военная аптека. Не знаю. Дембельнулся, а конца стройки так и не увидел.
Недавно, после презентации своей книги в «Библио-глобусе», побывал там. Да. Вроде аптека, а может, и нет. Объект закрытый. Испытал сильнейшее чувство ностальгии по своей московской юности. Знакомые стены. Те же, но выросшие деревья. Все-таки тридцать лет прошло…
Кстати о крыше. Я там покрывал стропила каким-то составом против гниения. Другие возились с жестью, которая разогревалась на солнце так, что ее невозможно было взять в руки.
Время мы смотрели по курантам Спасской башни и наблюдали за прохожими на тротуаре.
Попадали на стройку через КПП, а вообще все эти здания относились к Хамовничским казармам.
На окнах первого этажа были установлены решетки, чтобы мы не смущали москвичей и гостей столицы своим затрапезным видом. Однако одна решетка была с завесами. Прыг-скок и ты уже на тротуаре Комсомольского проспекта. По-моему об этом знали и командиры, но ничего не предпринимали.
Система строительства выглядела так. На стройку из части нас привозил комвзвода прапорщик Петушков, а на «Комсомолке» мы попадали в распоряжение прораба – капитана Федоровича. Интеллигентный такой еврей. Почему-то в морской форме. На соседней стройбатовской стройке был другой прораб. Фамилии не помню. Гражданский, но тоже еврей.
Судя по всему, это были очень хлебные места, на которые абы кого не назначали.
А как иначе? В распоряжении прораба была дешевейшая из всех возможных рабочих сил и куча дефицитнейших стройматериалов.
И если мы, обычные военные строители, канистрами продавали мастику (разновидность клея для линолеума, которая отлично подходила для жестяных букв дембельских альбомов), обменивали тот же линолеум на новые сапоги и форму, то сколько же пиздили офицеры!
С капитаном Федоровичем у меня были связаны два забавных случая.
Когда заведовать складом стройматериалов назначили моего одногодку, я частенько сиживал в складе. Однажды, чтобы не испачкать свою форму, искал во чтобы этакое переодеться и напялил старый китель Федоровича. Тот, помнится, просто охуел от такой наглости. Пуговицы на том кителе были с якорями…
В другой раз, от нечего делать, решил поучить жизни молоднячок. По-моему, группу тувинцев. Дело было на пресловутом складе. Я скомандовал «духам»:
- Упор лежа принять! Делай раз, делай два!
Тувинцы, еще слабо разбиравшиеся в табеле о рангах, приказ выполнили.
За этим занятиям меня застал Федорович. Он приказал молодым встать и…
- Антонов, упор лежа принять! Делай раз, делай два!
Но все это было уже на финише моей воинской карьеры, а в самом начале я работал на стройке, как проклятый, получал зуботычины от старослужащих и с завидной частотой принимал упор лежа.
Что еще? Стройбат был на хозрасчете. Военные строители, в отличие от солдат строевых частей, платили за форму и кормежку. По сути дела должны были много зарабатывать.
Говорили, что так и было в прошлые времена. Ходили слухи, что стройбатовцы, за два года службы скапливали на машину. Легенды. В мое время такого не было. Нам поручали самые грязные и низкооплачиваемые работы, напрочь отбивая охоту работать.
Я стал одним из самых неисправимых тунеядцев. Мой долг части, в конце концов, составил шестьсот (!) рублей. Больше было только у одного нагайца, моего дружка-самовольщика Малика – девятьсот.
Маячила реальная возможность, по возвращении в институт получить весточку из части в виде исполнительного листа. Обошлось. Советский Союз развалился.
Напоследок расскажу об одной замечательной солдатской должности – нормировщик.
У нас этим нормировщиком был таджик Хабиб. Он получал не увольнительную, а командировочное удостоверение и мог до посинения шастать по Москве.
Не знаю точно, что он там нормировал, но поскольку не мог умножить два на два, похоже получил эту синекуру за взятку.
Продолжение следует.
