Для нас самое ценное из флоры городского двора – деревья. По счастью, взрослые деревья у нас за каждым окном. Летом их зелень скрывает фасады соседних домов. Благодаря им мы почти никогда не включаем кондиционер. Мы не обращаем внимания на жалобы некоторых соседей, что надо бы эти деревья все снести, они старые, под ними трава не растёт: снести просто так ничего нельзя. Сносят только больные деревья по предписанию городских служб. Или аварийно наклонившиеся, или угрожающие газовым трубам.
Но и задернение мы считаем очень важным. Трава защищает от пыли. Она красива. Трава у дома – это основополагающий добрый символ.
Итак, мы хотели задернить палисадник с истощенным плотным грунтом:
Участок полностью затенен высокими деревьями и двумя стенами дома. Никогда управляющая компания сюда не подсыпала плодородную землю. Каждую осень в палисаднике сгребают и вывозят палую листву, которая могла бы стать удобрением. Здесь небольшими пятнами жили барвинок, сныть пестролистная и лилейник. На участках с хотя бы кратковременно скользящим солнцем эти растения успешно расширяются и заполняют пространство – советуем их. Но не у нас.
Постепенно, за несколько лет, мы нашли подходящие растения. Подошли вот кто (они же живые, значит кто): подорожник большой, неопознанные дикие злаки и сныть обыкновенная. Да, это сорные растения. Ну и что, они прекрасно выполняют задачу в наших условиях.
Семена подорожника собирали сами в дикой природе. Сеяли под зиму, после первых заморозков, чтобы семена прошли естественную стратификацию. Посеяли на самые трудные, вытоптанные, голые места. Ничего не копали - у бордюра это и невозможно: камни, бетон. Чуть-чуть, кое-как поцарапали тонкий верхний слой грунта грабельками. И рассыпали семена, не заделывая. Весной появились обильные мельчайшие всходы. Подорожник медленно рос, к концу лета стал вполне заметен. Некоторые куртинки были потоптаны и исчезли. На следующее лето подорожник возобновился и был очень хорош, плотным ковром торчали зеленые уши. Подорожник второго года устойчив к вытаптыванию. Но он пострадал от косильщиков. Они пытались скосить под ноль траву, которая высотой 15 см и выше в принципе стать не может. Ещё через год выживший подорожник стал уступать другим травам, самосевным – это нас вполне устраивало. Такова его роль первопроходца.
Семена диких злаков собирали в тенистом месте природного парка и сеяли в августе. Под них по-настоящему копали полоску. Трудная работа. Но злаки тоже не подвели. Выжили. Это, конечно, не плотный газон, а разреженные травы, но вполне заметные и слегка прикрывающие грунт.
Хорошим материалом оказалась сныть обыкновенная. Мы привезли корневища из леса. Имевшаяся декоративная сныть с бело-зелеными листьями, что посадил наш предшественник, не желала разрастаться. Она занимает одно и то же небольшое пятно. А лесная разрастается. Она заняла треть палисадника с самой проблемной стороны, выползла за ограду на вытаптываемую землю и живёт. Мы выстригаем её цветоносы, чтобы не раздражать управляющую компанию «сорняками». Кстати, невзрачные сами по себе, цветы сныти прекрасны в букетах из местных цветов. Сныть не хуже гипсофилы создаёт второстепенные заполняющие облачка.
Важно! Предостерегаем от высадки сныти обыкновенной на сколько-нибудь освещенных и окультуренных участках, там она будет агрессивно выживать всё остальное. Хотя нам известны газоны в парках, состоящие из одной сныти. Наверное, так получилось непреднамеренно, но ковёр плотный, красивый и на солнечном участке выдерживает выкашивание.
Но нам не удалось найти общего языка с косильщиками. Не доглядишь – скосят и пестролистную сныть, и лесную само собой, и даже цветущий барвинок. Тогда до конца лета наблюдаем лунный ландшафт. Только следующей весной сныть восстанавливается. А барвинок ещё больше страдает.
В нынешнем сезоне в нашем дворе проводится благоустройство, и палисадник претерпел большие потрясения. Он перестал быть собственно палисадником, т.к. ограждение убрали. По ходу дорожно-земляных работ весь участок был вытоптан и укатан техникой. Тем не менее сныть выжила. И лилейник местами пробился.
Есть на чем глазу успокоиться и есть над чем дальше работать.
