Документы об отношении Сталина к церкви вполне существуют. Для историков большой загадки тут нет, хотя опровергнуть пару либеральных бредней вполне стоит. Есть два лагеря, одинаково далёких от исторической правды.
Одни рассказывают басни о крайней религиозности вождя. Например, американская журналистка «Комсомолки» Лана Паршина пишет про зашитую в сапоге Сталина икону. На которую тот, якобы, молился каждый день утром и вечером.
Из той же серии сказки про духовника Сталина Илию, про тайную службу в подземном храме осенью сорок первого с целью отвадить фашистов от столицы. Ну а рассказом, что Москву и Сталинград спасали исключительно облётами на самолёте с чудотворной иконой, только что голову не пробили.
Некоторые либеральные сказочники пошли дальше. Совершенно точно известен личный исповедник Сталина – Митрополит Николай. Якобы, он даже принял последнюю исповедь вождя в марте пятьдесят третьего. Якобы, перед смертью Сталин долго каялся в ужасающих злодеяниях, а потом принял постриг под именем монаха Бориса.
Другой лагерь, напротив, рассказывает как страшно ненавидел попов товарищ Сталин. За то, что в семинарии над ним измывались неприличными способами. А потом и вовсе отчислили за неспособность запомнить псалмы о царе Соломоне.
Спору нет, рассказывать такое гораздо зубодробительнее, чем открывать в архивах подлинные документы. Только сплошь и рядом бред несусветный. Взять того же митрополита Николая. Насквозь реальный деятель, вполне государственного масштаба. Сделал для родной страны очень много полезного.
Например, Борис Ярушевич (он же в крещении Николай) участвовал в исторической встрече со Сталиным, когда в сорок третьем решили возродить патриархат. Он во многом ведал сборами пожертвований в фонд обороны. И лично на фронте передавал танкистам построенную на эти деньги танковую колонну Дмитрий Донской.
Именно Ярушевич после освобождения Украины от фашистов наводил порядок с тамошними церквами. А после Победы именно ему было поручено налаживать отношения церкви с зарубежными церквями от Британии до Парагвая. Много чего было в жизни митрополита Николая, но вот монах Борис Сталин как-то не случился.
Товарищ Сталин был большевик и с религиозными предрассудками как мог боролся. В первую очередь – просвещением, выстраиванием лучшей в мире научной школы. Поинтересуйтесь как-нибудь, на какие денежки папа Капицы десять лет жил в Британии и работал в самой престижной лаборатории мира у Резерфорда. Чтобы потом эти знания привезти в родную страну.
При этом заподозрить вождя в людоедском отношении в церкви довольно сложно. Позиция Сталина всегда была наименее жёсткой из других революционеров. Тёмных людей и мракобесов учить надо, а не к стенке ставить.
После двенадцатого Съезда Сталин в 1923 году направил в регионы письмо «Об отношении к религиозным организациям». Губкомам запрещалось:
«Закрывать церкви по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, а также за неуплату налогов, аресты религиозного характера, если они не имеют связи с контрреволюционными деяниями.»
Была и вполне понятная мотивация такого решения, она указана в том же письме:
«Гонения на верующих только укрепляют религиозные предрассудки».
Дальше всем известно, что Сталин повзрывал все церкви в стране. Включая Храм Христа Спасителя и построил на его месте замечательный бассейн под открытым небом.
Дело вкуса, конечно, но на мой взгляд уж лучше бы оставался бассейн. Место для главного храма страны крайне неудачное, строить церковь не на холме, как положено, а в гигантской яме - затея довольно странная.
Да и архитектура храма не самая удачная. Тяжеловесное здание, поздней постройки, девятнадцатый век, имперский стиль. Не красиво и не возвышенно, на мой взгляд. А ведь сколько есть совершенно воздушных старых церквей, неужели нельзя было за образец возрождаемого храма взять шедевры зодчества? Но тут на вкус и цвет, как говорится.
Зато документы про отношение Сталина к церковной архитектуре говорят совсем другое. Открываем письмо вождя главе ОГПУ, преемнику железного Феликса, товарищу Менжинскому от 1933 года:
«ЦК считает невозможным проектирование застроек за счёт разрушения храмов и церквей, что следует считать памятниками архитектуры древнерусского зодчества».
Когда Сталину представляли проект обновлённой Красной площади сделали красивый макет. Архитектор на макете так и так переставлял здания из папье-маше. А когда потянулся к Храму Василия Блаженного, был остановлен словами Сталина:
- Товарищ архитектор, церковь поставьте где взяли!
Или, к примеру, тридцать шестой год. В Московском камерном театре Демьян Бедный ставит пьесу «Богатыри». Демьян в принципе славился стремлением бежать впереди паровоза и меры не знал. Вместо русской былины получился довольно мерзкий пасквиль.
Богатыри рисовались с явным намёком на жандармов царской охранки. Владимир Красно Солнышко был изображён мерзким и жадным старикашкой. Да и простой русский народ рисовался в лучших традициях либералов сегодняшних – ленивыми пьяницами, не слезающими с печек.
Когда пьеса дошла до Сталина, её немедленно сняли с подмостков и запретили. В гневном письме товарищ Сталин писал:
«Спектакль даёт антиисторическое и издевательское изображение крещения Руси, являющегося в действительности положительным этапом в истории русского народа».
В тридцать девятом товарищ Сталин подписывает решение Политбюро. По сути – распоряжение НКВД поумерить пыл в отношении религиозных деятелей. Особенно после того, как Берия вскрыл факты чего понатворили ребятки Ежова. Там есть такие слова:
«Признать нецелесообразной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследования верующих».
Церковь во время Великой Отечественной – тема отдельная. Религия стала оружием Гитлера. Хорошо известно, на оккупированных территориях фашисты первым делом закрывали школу и открывали церковь. Идеологи нацизма очень рассчитывали на пятую колонну - обиженных верующих, которые начнут стрелять в спины красноармейцам. Расчет не оправдался.
Тем не менее, уже в октябре сорок первого Сталин, что называется от греха, отправляет всё церковное начальство на Родину Ленина - в Ульяновск. Официально это эвакуация, но и тонкий намёк на чьей стороне неплохо бы оказаться митрополиту Сергию.
Священники намёк поняли и развернули проповеди о необходимости сражаться за свою Родину против фашистов. Кроме того, значительные средства собирались в фонд обороны. Священников, служивших под началом фашистов на оккупированной Украине, мягко говоря, не приветствовали.
А осенью сорок третьего Сталин провел совещание с духовенством и разрешил избрать нового Патриарха. Кроме того, разрешили открывать семинарии и создан при Совнаркоме особый орган для помощи церкви.
Именно тогда прозвучала известная шутка Сталина. Когда один из церковных начальников пришёл в гражданском костюме вместо рясы, вождь шутливо показал пальцем наверх:
- Меня, значит, боишься, а Его не боишься?
Резиденция новому Патриарху тоже была предоставлена с одной стороны в центре Москвы, а с другой с явным намёком. Патриарха поселили в бывшей резиденции послов Германии в СССР в Чистом переулке. Мол, не зазнавайтесь.
По сути, Сталин дал церкви новую жизнь. Людям прогрессивным, коммунистам это вряд ли надо. Но если кому-то невмоготу – верьте на здоровье. Все условия созданы.
За годы Сталинского правления отреставрированы и введены в действие около двадцати тысяч храмов. Во многом, конечно, как культурные, исторические объекты. Но и службы начали проводиться. Заработала Троице-Сергиева лавра.
Союзу воинствующих безбожников прикрутили фитилёк. Накал антирелигиозной пропаганды в журналах существенно снизился. Новая волна гонений на церковь пошла уже при Хрущёве, да такая, что Сталину даже не снилась.
Сталин был, прежде всего, государственным деятелем, мудрым политиком. На определённом этапе церковь могла оказать помощь родной стране. И во внутренних делах, и как дополнительный канал переговоров с зарубежными странами. Сталин этими каналами активно пользовался.
Таковы исторические факты. Увы, к революционным годам наша церковь в глазах народа себя полностью дискредитировала. Деревенский поп в массовом сознании воспринимался наряду с кулаком и старостой. Власть, несправедливая и жирующая на шее простого крестьянина.
Были ли порядочные, истовые в вере, добрые и честные священники? Были конечно. Так и поповская усадьба не в каждом селе горела. Но в массах церковь оказалась гонима, в первую голову, не Советской властью – народными массами. В этом её историческая трагедия.
Честный же анализ документов показывает, что, как ни смешно, именно товарищ Сталин сделал для возрождения церкви гораздо больше любого деятеля двадцатого века. Не зря великий хирург и видный враг Советской власти святитель Войно-Ясенецкий говорил, что за свершения готов Сталину поклониться, хоть и не приемлет большевиков как идею.
А что там на самом деле было зашито в сапоги товарища Сталина – какая теперь разница. Намекнём американской журналистке Паршиной, что молиться сапогу для человека верующего – как бы святотатство, что ли. Чего туда не зашей.
