В первые месяцы Великой Отечественной войны командир пулеметной роты Александр Ильич Шумилин оказался со своими пулеметчиками на самом, что называется "передке" боевых действий. Ночью пехотная рота заняла немецкие окопы, а утром немцы ударили по этим заранее пристрелянным позициям плотным артиллерийским огнём. Потери были ужасными. Шумилин спас своих пулеметчиков тем, что отвёл их на сотню метров вперёд и заставил окопаться у кромки поля. Статья, однако, не об этом, а о том, как управлял батальоном, в состав которого входила упомянутая рота, его командир - гвардии капитан N.
Высота Пушкари
Со слов Шумилина, кроме него, командира взвода и политрука Сокова офицеров на высоте не оказалось. Командир полка, его замы и помы, батальонные и прочие офицеры, артиллеристы, саперы, связисты, химики, оружейники и прочие сидели во время обстрела, укрывшись в лесу. "С исходных позиций, когда командиры рот поднимали своих солдат и шли вперед, политруки стрелковых рот смылись в тыл под всякими предлогами". По этой банальной причине в штабах и среди тех, кто прятался в лесу от обстрела, никто не знал, что делалось на высоте. Кто держал оборону? Кто остался жив? А между тем, по всей цепочке требовали данных о Пушкарях.
Нюансы штабной работы
Что оставалось делать полковым и ротным штабам под напором вышестоящего командования? Чтобы разузнать обстановку, командир батальона посылал в Пушкари связных, но только один из них вернулся назад, раненный в голову и ничего не узнавший. Остальные, видимо, погибли. Информационная пустота нарастала. Вот и приходилось в рапортах плести догадки и строить "версии, стараясь угодить ответами вышестоящим начальникам".
Наиболее сообразительные устраивали свои укрепленные наблюдательные точки рядом с перевязочными пунктами.
"Пока солдату делали перевязку и вправляли кости, - пишет Шумилин в своих мемуарах, - комбат стоял над раненым и задавал ему вопросы. После перевязки с раненым не поговоришь. Он отмахнется рукой и потребует кормежки".
Бесполезные расспросы
Комбат подходил к очередному раненому, которому оказывали помощь, и спрашивал:" Где командир роты? ". А солдат, контуженный, испуганный, злой и голодный, рассказывал ему про свое: как рядом взорвался снаряд, как его засыпало землёй, как солнце померкло в глазах и прочее, не относящиеся к сути вопроса. Бывали случаи, когда можно было выудить из бессвязных ответов какую-то крупицу правды, но проверить ее было не возможно, и общая картина не связывалась.
Успех продвижения вперед
Отчаявшись получить знания о тактической обстановке на поле боя от вернувшихся в передовой раненых бойцов, комбат гвардии капитан N и другие командиры начинали искать выход из положения. Вот как описывает А.И. Шумилин штабную нервотрепку:
"День был на исходе. В штабе полка кипела работа. Из дивизии требовали доклада о ходе наступления на высоту. В телефонной перебранке с комбатами постепенно вырисовывалось, что наши взяли высоту, что и требовалось доказать. В ситуации, когда достоверные данные отсутствуют важно доложить и попасть в струю. Тебя потом не забудут, непременно отметят, глядишь и представят к награде. Не будут же писать представление на Ваньку ротного, который отсиживался на высоте. Штабная работа требует изворотливости, ты все время на глазах у начальства. Это не то что ротный, взял ушел на высоту и сидит там. Если ты даже и не в курсе, ты все равно должен придать своим словам уверенность, если хотите лихость, в этом успех продвижения вперед".
P. S.
Такой вот мыслью закончил рассказ о попытках взятия высоты Пушкари лейтенант А.И. Шумилин. Вряд ли стоит слишком уж осуждать штабных офицеров за их нежелание лично лезть на передовую. В конце концов, не для того они учились военной премудрости, чтобы гибнут зазря в окопах. Их задача - планировать наступательные операции, а бежать в атаку и гибнуть в боях - задача рядовых бойцов. Так было и так будет всегда.
А что вы думаете по этому поводу? Высказывайте мнения в комментариях, ставьте лайки и будьте здоровы
О неточностях и опечатках просьба сообщить автору
