Дуэли овеяны ореолом романтики, героизма и любви. Благодаря романам Александра Дюма и фильмам жанра плаща и шпаги может показаться, что мы знаем о них все. Однако художественные и кинематографические произведения значительно упрощают историю, а иногда и вовсе «переписывают» ее в угоду сюжету. Подробнее о том, какими были дуэли, как они проходили на самом деле и как монархи с ними боролись, мы поговорим на выставке «Дуэль. От Божьего суда до благородного преступления». А сегодня расскажем о сражении, которое стало знаком конца эпохи судебных поединков, турниров и единоборств на поле боя за рыцарскую славу и честь.
Дуэль как поединок, в котором защищалась оскорбленная честь, пришла на смену «Божьему суду» — поединку, в котором определялся виновный в преступлении. Торжественный церемониал «Божьего суда» с его строгим ритуалом уступил место неписанным правилам дуэльного кодекса чести.
Один из последних судебных поединков во Франции произошел в первой половине XVI века — во времена, когда страной правил Генрих II. Будучи наследником престола, он крайне неприязненно относился к отцу, королю Франциску I, враждовал с его фавориткой Анной де Писсле, герцогиней д’Этамп, а также всеми, кого он причислял к лагерю ее сторонников. Однажды Генрих II распустил слух, намекающий на любовную связь герцогини с ее зятем Ги Шабо, бароном де Жарнаком. Барон отверг обвинения, назвав человека, распространявшего подобные слухи, лжецом. Генрих II как будущий король не мог лично ответить на оскорбление, поэтому вместо него это сделал его друг Франсуа де Вивонн де Ла Шатеньере. Он объявил, что Жарнак в личном разговоре сознался ему в интимной связи со своей тещей. В ответ на это Жарнак назвал Ла Шатеньере лжецом и получил от того вызов на поединок.
Король Франциск I разрешения на поединок не дал. Он опасался, что исход боя будет неблагоприятным для Жарнака, потому что его противник Ла Шатеньере считался во Франции одним из сильнейших мастеров клинка. 31 марта 1547 года Франциск I умер, к тому моменту дело тянулось уже больше года. Спустя всего три недели после своего вступления на престол, новый король Генрих II отправил к Жарнаку своего герольда с вызовом на поединок от имени Ла Шатеньере. Монарх желал сделать этот поединок символом начала своего правления, ознаменованием полной победы над прежним окружением покойного короля и герцогиней д’Этамп.
Поединок должен был выглядеть как торжество справедливости и божественной воли. Бой пытались провести в полном соответствии с правилами «Божьего суда». Схватке на ристалище предшествовала шестичасовая церемония, включавшая в себя все процедуры, предусмотренные правилами: осмотр оружия бойцов секундантами, принесение предписанных по такому случаю клятв, оглашение дела и кары, которая должна постичь проигравшего, ритуал прохождения по ристалищу бойцов в сопровождении многочисленной свиты и сторонников.
Каждый участник боя должен был биться в полном рыцарском доспехе, вооруженный мечом, щитом и двумя кинжалами, — это был преднамеренный выбор Жарнака. Он имел право выбрать оружие, так как получил вызов на поединок. Его противник Ла Шатеньере был особенно силен в бросках и захватах, но щит и специально оговоренный Жарнаком утяжеленный латный наруч не позволяли Ла Шатеньере прибегнуть к своим лучшим приемам.
Перед боем Жарнак усиленно тренировался, посещал церковные службы и всячески демонстрировал набожность. Ла Шатеньере, напротив, проводил время в пирах и увеселениях, так как был абсолютно уверен в легкой победе. В день поединка, 10 июля 1547 года, в его шатре около ристалища был заранее накрыт праздничный стол, чтобы отметить победу с королем и близкими друзьями.
Во время боя Жарнаку удалось воспользоваться выгодным моментом и подсечь колено противника. Такой удар считался в рыцарской этике подлым приемом, но во время «Божьего суда» участники поединка могли использовать любую, даже случайно представившуюся возможность (впоследствии французские дуэлянты будут называть этот коварный прием «ударом Жарнака»). Получив столь тяжелое ранение, Ла Шатеньере несколько раз пытался подняться и всякий раз снова падал. Несмотря на это король медлил с прекращением поединка. Промедление стоило Ла Шатеньере унижения, поскольку признать себя виновным он отказывался. Жарнак, не желая добивать своего противника, дважды обращался к королю с просьбой остановить бой, а к Ла Шатеньере — с просьбой признать свое поражение и клевету.
Ла Шатеньере отнесли в его шатер, где он, не вынеся позора, сорвал наложенные на рану повязки и умер от потери крови. Поединок, произошедший всего за две недели до коронации Генриха II, вместо триумфа королевской партии стал ее полным поражением.
Результат поединка вызвал раскол среди придворных, военачальников и даже солдат. Победа Жарнака над превосходившим его силой и воинским искусством противником была торжеством правды над клеветой. Весь двор знал, что Ла Шатеньере сражался против истины и собственной совести, исключительно в интересах Генриха II.
Таким образом, была скомпрометирована сама судебная процедура: монарх, выступивший в роли судьи, показал свою неспособность оставаться беспристрастным арбитром. Изменилась и юридическая роль поединка: из судебной процедуры, в ходе которой выявлялся виновный в уголовном преступлении, он превратился в схватку, поводом для которой стало обвинение в клевете и отстаивание чести. Лучше всех новую идеологию поединка чести сформулировал сам барон де Жарнак, сказав королю Генриху II следующее: «Наши жизни и имущество принадлежат королям, души принадлежат Богу, а честь принадлежит только нам самим, поскольку над моей честью у моего короля нет совершенно никакой власти».
Статья написана по материалу каталога выставки «Дуэль. От Божьего суда до благородного преступления». Автор – Василий Новосёлов.
Выставка «Дуэль. От Божьего суда до благородного преступления» проходит в выставочных залах Успенской звонницы и Патриаршего дворца до 14 августа. Билеты доступны по ссылке.
#музеикремля #непоследняя_дуэль
