Маршруты передвижения тюркских памятников Большого Алтая
Материал предоставлен информационным центром НОЦ алтаистики и тюркологии "Большой Алтай".
В Барнауле на улице Ползунова, у входа в Алтайский краеведческий музей, можно увидеть скульптуру в виде фигуры барана. Немногие смогут узнать в ней тюркский памятник, датированный приблизительно VI−X вв. н.э. Такие скульптуры встречаются на территории Большого Алтая в составе погребальных и поминальных комплексов представителей тюркской аристократии. Впервые о барнаульском изваянии написал немецкий ботаник и путешественник Карл Ледебур, побывавший в Барнауле в 1826 г. В работе «Путешествие по Алтайским горам и предгорьям Алтая» он сообщает: «В вестибюле стоял сфинкс, изваянный из камня и покоящийся на обтесанном четырехугольном блоке…». В каталоге музейных предметов 1836 г. также встречается запись об «изображении барана на камне».
Загадка «барнаульского сфинкса» состоит в том, что на территории Алтайского края не было обнаружено богатых поминальных комплексов тюркской знати, такие скульптуры находили в Хакасии, Тыве либо в Монголии, находящихся от Барнаула довольно далеко. Поэтому резонно возникают вопросы – кто и каким способом доставил этого барана в Барнаул? Такую перевозку и сегодня было бы трудно сделать, поскольку баран весит около тонны, а в начале XIX века транспортировка огромного изваяния была бы просто невозможной.
– Баран – один из ключевых образов тюркской мифологии, символ достатка и богатства. Поэтому мы встречаем их в составе поминальных комплексов. Фигуры крупных упитанных баранов являлись наглядным символом благосостояния кочевника. Бараны и львы для тюркской знати являлись посмертными хранителями их тела, души и богатства.
Поясняет эксперт НОЦ алтаистики и тюркологии «Большой Алтай», разработчик виртуального музея «Большой Алтай – прародина тюрков», доцент АлтГУ Ярослав Фролов.
Перевозка древних памятников – не уникальное явление. Один из известных примеров – установленные на Университетской набережной в Санкт-Петербурге сфинксы из древнеегипетского храма Аменхотепа III. Транспортировка подобных скульптур – сложный процесс, поэтому мотивация перемещения должна казаться очевидной. Контекст появления египетских сфинксов в Петербурге детально исследована: они были перевезены в период египтомании. Однако история появления каменного изваяния в Барнауле пока что не обладает такой ясностью. Анализ научных источников дает нам по меньшей мере две версии о том, как тюркский погребальный баран стал «барнаульским сфинксом».
Версия первая: барана привезли из Хакасии
Вдоль течения Енисея ученые и путешественники по Сибири не раз фиксировали древнетюркские памятники, в том числе и те, которые напоминают скульптуру из барнаульского музея.
Так, историк и путешественник Григорий Спасский (1783−1864) во время экспедиции по Сибири в 1803−1817 гг. сделал рисунок и описание скульптуры в виде барана: «При всей грубости обтески его и повреждении в некоторых частях, нельзя не узнать по размерам тела и крутозагнутым рогам обыкновенного лежачего барана», – писал путешественник. Кроме того, Спасский отметил в записях, что местные жители (сагайцы и качинцы) были против перевозки скульптуры барана в Томск: они относились к изваянию как к покровителю своих стад.
Григорий Спасский разместил в книге две иллюстрации – собственную и сделанную ранее другим немецким ученым – Даниэлем Готлибом Мессершмидтом – во время сибирской экспедиции (рис. 1).
Детали, размеры и повреждения скульптуры, отмеченные Григорием Спасским, во многом совпадают с данными барнаульского изваяния. Археологи Михаил Грязнов и Евгений Шнейдер считают, что, возможно, это и есть баран Спасского. Действительно, если барана собирались везти в Томск, то скульптура теоретически могла попасть и в Барнаул. С другой стороны, сегодня нет опубликованных документальных свидетельств, подтверждающих перевозку скульптуры в другие места. И есть еще одно отличие: Спасский писал, что хакасский баран сделан из гранита, а скульптура из барнаульского музея выполнена из красноватого песчаника.
Записи Григория Спасского – не единственный источник, отражающий присутствие древнетюркских изваяний на территории Хакасии и юга Красноярского края. До Спасского погребальных тюркских баранов описывали Даниэль Готлиб Мессершмидт (1719−1745) и Герард Фридрих Миллер (1733−1743). Оба ученых родом из Германии, находясь на службе в России, исследовали природу и географию восточных территорий Российской Империи. Обнаруженные во время экспедиций памятники были интересны им как артефакты, связанные с древней историей народов, живших на территории Сибири. В некоторых случаях особо интересные скульптуры по распоряжению ученых перевозились из места их обнаружения в ближайшие города, откуда их затем доставляли в Кунсткамеру в Санкт-Петербург.
Историк Ирина Тункина восстановила хронологию и маршруты первых научных экспедиций по Сибири. Из ее научных работ можно выделить несколько географических локаций, где были замечены тюркские изваяния в виде барана:
- Река Уйбат (приток реки Абакан). Скульптура вывезена в Минусинский музей (сейчас − Минусинский региональный краеведческий музей им. Н. М. Мартьянова), следы теряются, изображений нет.
- Река Туба (правый приток Енисея). Изваяние зафиксировано экспедицией Д. Г. Мессершмидта в Красноярске (художник К. Г. фон Шульман). Возможно, перевезено в Тобольск, о дальнейших перемещениях неизвестно. То же изображение приводит Григорий Спасский вместе с собственным рисунком (рис. 2).
- Устье реки Абакан, гора Кизил-Чебага. По поручению Д.Г. Мессершмидта, скульптура перевезена в Тобольск. Зафиксировано экспедицией Г. Ф. Миллера (художник И.В. Люрсениус), (рис. 3).
Археологи Михаил Грязнов и Евгений Шнейдер, посвятившие монографию памятникам Минусинских степей, не смогли сделать окончательный вывод о том, являются ли скульптуры, зафиксированные экспедицией Д.Г. Мессершмидта и экспедицией Г.Ф. Миллера, одним и тем же памятником, а также могут ли они совпадать с памятником, который увидел Григорий Спасский.
Версия вторая: барана привезли из Монголии
Каменных баранов находили и в древних погребениях на территории Монголии начиная с 70-х годов прошлого века. Во время советско-монгольской экспедиции археологи раскопали большой поминальный комплекс Унгету на реке Толе. За три полевых сезона работ в Унгету на поверхность земли достали 34 скульптуры людей и два зооморфных изваяния, в том числе барана, выполненных из тёмно-серого мелкозернистого гранита. Известны подобные изваяния и на других культовых объектах в честь тюркских правителей Монголии – в поминальных комплексах Шивээт уаалан и в комплексе в честь Бильгэ-кагана, тюркского правителя 7 в. н.э.
Археологи Юлий Худяков и Алиса Борисенко, изучая данный вопрос, отмечали, что монгольские комплексы, подобные Шивээт уаалан, вполне могут быть родиной барана из Барнаула. В то же самое время ученые предложили обратить внимание и на Туву и Горный Алтай как на возможные территории происхождения подобных скульптур.
По словам эксперта НОЦ «Большой Алтай» Ярослава Фролова, транспортировка барана из Монголии в Барнаул кажется ещё более сложной и невероятной для того времени, по сравнению с доставкой из Хакасии: международных контактов у России с Монголией в то время не было.
Как бы то ни было, карта перемещения каменного погребального изваяния так и остается невыясненной, что может стать научным вызовом для исследователей, желающих более точно определить маршрут следования «барнаульского сфинкса».
Изваяние каменного барана из Алтайского краеведческого музея в виде 3 D-модели представлено в виртуальном музее «Большой Алтай – прародина тюрков» Алтайского государственного университета https://bolshoy-altay.asu.ru/museum/artifacts/baran.html
Ставьте лайк, подписывайтесь на "11 ЭКЮ", делитесь с друзьями в соцсетях. Ждем Вас и в нашем теплом уютном Телеграм-канале.
