Я работаю врачом на скорой помощи больше двадцати лет. Уже знаю каждый дом в районе, который обслуживает Восточная подстанция скорой помощи, и часто встречаю там знакомых больных. Раньше мы ездили только по своему району, а теперь и по всей области. Вообще это работа интересная, с людьми работать всегда увлекательно, иногда бывают очень веселые случаи, они обычно связаны с бестолковыми больными или с неопытными медсестрами и водителями и заканчиваются happy end. Правда чаще бывают невеселые случаи, они связаны с неизлечимыми, тяжелобольными и с пациентами, попавшими в трудные жизненные обстоятельства. Больные вообще очень любят рассказывать о своих проблемах, а врач, как психолог, выслушай, посочувствуй, и что-нибудь посоветуй. Еще бывают страшные вызовы – это когда в три часа ночи одна идешь по темным переулкам, подъездам и другим неблагополучным местам к больному, например с ножевым ранением или к какому-нибудь наркоману. Также встречаются ложные вызова – приезжаешь в указанное место, а такого дома или нет, или жильцы говорят, что скорую помощь не вызывали. Или говорят, что на такой-то улице, у такого-то дома лежит человек без сознания. Приезжаешь – никого нет, наверное, бомж просто спал, потом проснулся и ушел. Или, например, «больные» говорят, когда приедешь: «У меня палец болит», «Спина сильно заболела, когда разогнулась, но сейчас уже прошла», «Ребенок манту намочил, а в больнице сказали нельзя мочить. Отвезите нас быстрее в больницу». Такие вызова и правда были, и вызывали взрослые и вроде бы умные люди. Еще есть один тип вызовов – это аритмия и повышенное давление. Иногда вызывают одинокие старушки, которым не с кем поговорить, особенно вечером и ночью, некому пожаловаться на неблагодарных детей, соседей, про то, что утром болел палец на ноге, а вчера вечером чихнула два раза. Я всегда делаю одно и то же: снимаю кардиограмму (вдруг инфаркт или что-то серьезное), измеряю давление (чаще всего бывает как у космонавта), делаю уколы, понижающие давление, выслушиваю жалобы, и если после инъекций давление нормальное, уезжаю, посоветовав пить аспирин, и не нервничать.
Также вызывают люди, у которых действительно проблемы с сердцем. Аритмия и гипертония попадаются 8-10 раз в сутки.
Я сейчас хочу рассказать про самые смешные и интересные вызовы, которые вспомнила.Вот, например, совсем недавно был такой случай: без двадцати восемь, до конца рабочего дня двадцать минут. Я выхожу из больницы, надеясь, что сейчас приеду на подстанцию, подожду двадцать минут и пойду домой. Но когда я отозвалась по рации, мне диспетчер, Елена Юрьевна, дала новый вызов. Улица Степана Разина, дом 36, квартира 10, Полякова Ольга Николаевна, 55 лет, плохо себя чувствует.
Вызовы, поступающие без двадцати восемь, без десяти восемь, а особенно без пяти восемь, самые неприятные. Значит, что домой придешь в десять часов, если повезет. Водитель забивает адрес в навигаторе. Он работает, наверно, третье дежурство. Старые водители никогда не пользуются навигатором, они в городе уже каждый дом и поворот знают, а если и спрашивают что-то, то начинают ругаться с этим навигатором: «Ну что ты все повторяешь: поворачивай направо, поворачивай направо! Не видишь, что красный горит! И куда теперь предлагаешь? Там никогда не проедешь без пробки и светофоров там пять штук! Без тебя разберусь! Всю жизнь без всего этого ездили, а теперь выдумали!» Но этот водитель, которого зовут Игорем, хороший – в машине не курит, больных переносить на носилках помогает, не возмущается, тихий такой. А один раз я работала с таким водителем, что до сих пор вспоминаю и смеюсь. Пришел он первый день на работу, поставили его со мной работать . И ему все не нравится, на все жалуется: «А что, мнебольного нести? У меня спина болит, пусть родственники несут». Или: «Уже три часа, а мы еще ни разу на подстанцию не заехали! Я уже есть хочу!» В шесть часов говорит: «Я уже устал и жрать хочу!» Фельдшер говорит: «Ты еще днем говорил, что хочешь есть». Он отвечает: «Днем я хотел есть, а сейчас хочу жрать!» Смешил нас целый день, а когда мы в час ночи все-таки приехали на подстанцию, устроил номер еще смешнее всего предыдущего. Приехал, наелся, чаю напился и лег спать. Только уснул, нашей бригаде дают новый вызов, а он не слышит, храпит на всю подстанцию. Стала я его будить, он еле проснулся и спрашивает, почему я ему не даю спать. Я говорю, что дали вызов, надо ехать. Он очень удивился и спрашивает: «Какой еще вызов!? Сейчас же ночь!? Нам что, еще и ночью надо ездить!!!???» Я когда отсмеялась, сказала, что да, и ночью люди тоже могут заболеть, поэтому придется спать и есть дома. На это он ответил, что лучше пойдет работать в такси, платят столько же, и спать можно дома. И правда, положил ключи и пошел домой.
Возвращаясь к Игорю, хотела сказать, что хоть он человек хороший, но, похоже, очень безграмотный. Он говорит: «Что такое, третий раз спрашиваю маршрут, а навигатор показывает, что улицы Степана Разина нет». Я смотрю, а он в навигаторе написал: «Улица Стипана Разина». Сказала ему, что улица не Стипана, а Степана Разина, и когда он забил в навигаторе улицу Степана Разина, она сразу появилась.
Когда мы приехали к Поляковой О.Н., на улице нас встречал какой-то мужчина, наверное, сын Ольги Николаевны. Ольгой Николаевной оказалась довольно крепкая и на вид здоровая бабка, которая сразу начала с претензий: «Почему вы так долго ехали? Я засекала, целых сорок восемь минут! За это время можно и вылечится, и умереть! У меня сын стоял на морозе, вас ждал!»
- Я, как только освободилась, так мне сразу дали ваш вызов, и я через пять минут приехала. Значит, все бригады были заняты. Много сейчас вызовов, все болеют.Но бабка, похоже, хотела поскандалить, и еще несколько минут что-то говорила. Я ее перебила, спросила, что болит. Та отвечает, что ей плохо. Давление нормальное. Измерила температуру – 37,5. Спрашиваю:
- Вы прививку от коронавируса делали?
- Нет, не делала.
- Почему?
-ПОТОМУ ЧТО Я ТАК ХОЧУ!
Ольга Николаевна еще что-то добавила про свои права, про то, что она имеет право не делать прививки и ее никто не заставит, про саму прививку и из чего, как она думает, эта прививка состоит и еще то, что обычно говорят антипрививочники. Короче, за десять минут она мне смогла так испортить настроение, как не смогли испортить предыдущие двадцать три больных. Взяла у нее экспресс-тест на коронавирус. Через пятнадцать минут посмотрела и говорю:
- Поздравляю, у вас коронавирус. Тест положительный.
Бабка немного помолчала, обдумывая, а потом завизжала:
- Какой еще коронавирус? Быть такого не может! Я с больными не общалась! Это у вас ошибка какая-то, тест неправильный, сделайте еще!Тест правильный, вы лучше скажите, у вас есть симптомы, например сухой кашель, боль в горле, утомляемость, одышка…
- Ну, мне просто плохо, слабость, потливость и еще трудно дышать.
Ее сын тоже испугался, надел сразу две маски, отошел в уголок и кажется, задерживает дыхание. Ольга Николаевна говорит, даже скорее приказывает:
- Дайте мне таблетки или сделайте укол от температуры.
- У вас температура невысокая, поэтому понижать ее не надо. Это так организм борется с вирусами. Давайте я вас в больницу отвезу, в первую городскую, сделать МРТ.
- Давайте, только почему в первую городскую? Отвезите меня лучше в ЦРБ, мне там в прошлом году операцию делали, мне очень понравилось в этой больнице.
- Но у вас же сейчас не операция, а коронавирус, поэтому вас возьмут только в первую городскую, там ковид-центр.
- Ковид-центр? Я же там могу от больных заразиться! Нет, отвезите меня в хорошую больницу.
- Вы уже заразились. И вас все равно больше никуда не возьмут с температурой. Вам в первой городской сделают МРТ, посмотрят, нет ли пневмонии, назначат лечение, это хорошая больница, зря вы так говорите.
- Нет, я знаю, как там лечат, на больных там всем плевать, лекарств не дают, все там умирают, я читала, что трупы оттуда вывозят грузовиками и потом сжигают.
Она это сказала таким тоном, что ее сын начал сдавленно хихикать, и она добавила:
- Но это наверно преувеличение.
Она долго не соглашалась ехать, и мне приходилось снова и снова ей объяснять, что все страшилки, которые ей рассказывали, неправда, что как бы она не хотела, ее все равно больше никуда не возьмут: температура – значит, езжай в ковид-центр. И что если мы ее привезем в «хорошую» больницу, то ее или сразу отправят домой, или заставят нас везти ее опять-таки в этот ковид-центр. Или если она вообще никуда не хочет ехать, то пусть пишет отказ от госпитализации и не задерживает меня. Ольга Николаевна, поспорив со мной и с сыном, все-таки согласилась ехать в первую городскую больницу.
Приехали мы в больницу, она заставила ехать с собой сына, который явно не хотел ехать, но мать высказала речь о неблагодарном ребенке, который не заботится о своей несчастной, больной матери, а она кормила и воспитывала его всю жизнь и т.д., и все-таки достучалась до его совести. Приехали в больницу, ей на входе померяли температуру – на электронном термометре
36 градусов. Она радостно:
- Я же говорю, нет у меня температуры, и коронавируса нет, я же говорю, не надо было меня сюда везти. Что за «скорая» помощь, ничего не могут нормально сделать: ни полечить, ни отвезти куда надо.
Я говорю медсестре:У нее есть температура, дома измеряла – была, и тест положительный. На улице холодно, она замерзла, вот показывает неправильную температуру. Померяйте попозже еще раз.Медсестра ушла звать врача, он сразу же пришел, я стала объяснять ситуацию, Ольга Николаевна стала говорить, что у нее не коронавирус т.к. у нее нет температуры, и ее не туда привезли. Я сказала, чтобы еще раз измерили температуру, и когда врач измерил температуру, то даже удивился – 39 и 5! А по ее поведению не скажешь, выглядит довольно бодренько. Тогда уже она согласилась пройти обследование, а я поехала наконец-то на подстанцию.
А еще был такой случай: эпилептический приступ.
Мы с фельдшером быстро поехали на этот вызов, приехали, быстрее хватаем сумки с лекарствами, бежим в квартиру, открывает какой-то мужчина, мы забегаем, спрашиваем: «Куда идти, где больной, когда начался приступ?» Он говорит:
- Это я вызывал. У меня сейчас начнется приступ.
- Почему вы так думаете?
- Я чувствую. У меня, когда прошлый раз приступ был, я себя точно так же чувствовал.
- А как у вас этот приступ проявляется?
- У меня тогда друг в гостях был. Мы с ним разговаривали, и тут у меня приступ начался. У меня вытаращились глаза, оскалились зубы и так заклинило. А друг выскочил из квартиры на лестничную площадку, стал стучать в двери и кричать на весь дом: «Помогите, помогите, убивают!!!»
Я себе представила это, оглянулась на фельдшера, она оглянулась на дверь, как будто намечает путь для отступления. Но приступа у него так и не было, как он вытаращивает глаза, так что люди убегают, мы не увидели, сделали магнезию для профилактики и уехали.
Эпилепсия - очень неприятная болезнь. Выражается по-разному: судороги, оцепенение, потеря сознания, нистагм, и много всего, никогда не знаешь, какие симптомы мозг выдаст. Один раз приехали к женщине, у нее были судороги, она так дергалась, что ее вдвоем держали – муж и фельдшер, не могли удержать, руки вырывала, фельдшеру по голове ощутимо ударила. Никак не получалось укол сделать, несколько приступов подряд было, лекарства не помогали, чуть не умерла. А еще одна женщина потеряла сознание, упала прямо лицом на асфальт и выбила два передних зуба. Когда мы ей оказали медицинскую помощь, она более-менее пришла в себя и обнаружила, что осталась без передних зубов. Она стала плакать, устроила истерику, хотя, если она говорит, что у нее эпилептические приступы раз в неделю, а то и чаще, то какие-то зубы ее не должны были так расстроить. Я спросила, поедет ли она в больницу? Она говорит уже спокойнее:
- В стоматологию, зубы вставлять?
- Нет, в неврологию поедете?
- Не поеду!
И опять начала рыдать.Еще случай вспомнила: вызывает женщина, 59 лет, с высоким давлением. Открывает дверь какая-то девушка. Я спрашиваю:
- «Скорую» вызывали?
- Нет.
- Это улица 9-го января, дом 36, квартира 3?
- Да.
- Но мне дали ваш адрес.
- Я не вызывала «скорую».
Понятно, значит ложный вызов. Собираюсь уже уходить, но все-таки еще спросила:
- А вы знаете Бикбову Альбину Альбертовну?
- Это моя мать.
- Может, это она вызывала?
- Да, она сегодня вызывала. У нее давление подскочило. И еще маразм. А нельзя было сразу сказать, чуть не ушла из-за нее! «И еще маразм». Тут надо разобраться, у
кого маразм. Так про свою мать говорить!
Когда я зашла в квартиру, то сразу почувствовала отвратительный запах. На кухне, куда я зашла мыть руки, стояли просто черные, в сгоревшем жиру, гнутые сковородки, с остатками того, что там жарилось, сгоревшие кастрюли с отломанными ручками и покрытые черной блестящей коркой, какая-то грязная посуда, стаканы с обколотыми краями, и почти в каждой не дырявой емкости что-то было. Остатки еды, покрытые плесенью, открытые баночки с чем-то, что может быть, когда-то давно было съедобным. Это стояло на деревянном, покосившемся столе, и на других горизонтальных поверхностях. Еще было полно всякой мелочи и мусора, который занимал оставшееся пространство между крупными предметами на столе, вроде рваных пакетиков, крышечек разного калибра, обгоревших спичек, тряпочек, и другого самого настоящего мусора, как будто мусорное ведро вытряхнули на стол и разложили. Пациентка была в комнате, примерно три на три метра. Комната тоже очень грязная, как будто там ни разу не убирались, и даже запах с кухни не перебивал запах жизнедеятельности кошек, которых было три штуки. Но самое страшное – это тараканы. Таких тараканов я не видела ни до, ни после. Огромные, толстые, рыжие, они выглядывали отовсюду, бегали по полу, ползали по стенам, по дверям, по столам, и даже вылезали из щелей на потолке. Когда я осторожно положила на стол сумку с лекарствами, мне показалось, что несколько тараканов, сидевших на столе, не отбежали, а отошли медленно и лениво. Людей они не боялись, бегали чуть ли не под ногами, хорошо сливались с окружающей
обстановкой.Пациентка для 59 лет выглядит вполне здоровой и адекватной. Кажется странным, почему она не может убраться дома, а дочь тем более должна была навести порядок. Неужели нравится жить в таком свинарнике?Я еще раз спросила, точно она вызывала или нет. Она стала говорить, что давление, голова
болит и т. д. Я измерила давление – уже 180 на 120, сделала кардиограмму – аритмия, инфаркта нет. Ну, значит сейчас сделаю магнезию и давление должно понизится. Наверно, даже меньше чем через пять минут, бабушка спрашивает:
- А вы давление мерили? «Скорая» мне всегда давление измеряет.
- Конечно. Только что.
- Да? Странно. А кардиограмму сделали?
- Только сейчас же делала. Электроды ставила, вы что, забыли?
- Да? А я и не помню.
Потом я поговорила с ее дочерью, и она рассказала, что у матери сильный маразм, все забывает, и приходится ее постоянно охранять. А сама дочь, Диана, тоже состоит на учете у психиатра. Когда я ей сказала, что неплохо было бы убраться и первым делом вывести тараканов, она сказала, что у них дома чисто, она убирается, и она не понимает, почему ей все говорят вывести тараканов, даже соседи жаловались в полицию. Еще у Альбины Альбертовны есть вторая дочь, Зульфия, она нормальная, и, как говорит Диана, уехала отсюда в шестнадцать лет и больше не приезжала. Что удивительно, про эту женщину на первый взгляд нельзя сказать, что у нее маразм или что-то с психикой. Таких людей я видела предостаточно, и у них по лицу понятно, что у них маразм. Хуже, когда такой человек с маразмом или шизофренией попадается потерявшийся на улице, уснувший на каком-то дворе, и не помнит ни адрес, ни что он здесь делает, ни как его зовут. И что с ним делать? Родственники не уследят, уйдет куда-нибудь и потеряется, а если зимой, то вообще может замерзнуть.
После укола у нее давление снизилось, аритмия прошла. Я спросила, что еще беспокоит.
- Да вот, голова по утрам кружится, давление всегда повышенное и похудела сильно за последнее время.
- Пройдите обследование, сдайте анализы, какие вам скажут. Пройдите УЗИ, рентген. И к кардиологу сходите обязательно.
- А что такое кардиолог?
- Альбина Альбертовна, ну это врач, который лечит сердечно-сосудистые заболевания.
Неужели вы не знаете?
- Нет, никогда не слышала. А куда еще пойти, повторите, пожалуйста.
- УЗИ нужно пройти…
- А что такое УЗИ?
И вот такие подобные вопросы задавала всегда с таким удивленным и бессмысленным выражением лица, когда ей что-нибудь говорила. Действительно, маразм. Я предложила АльбинеАльбертовне поехать в неврологию, но она после вопроса: «А что это такое?», сказала, что не поедет, потому что она здорова. Психически больные почти всегда утверждают, что они здоровы.
Когда я вышла из ее квартиры, то еще долго отряхалась, даже сняла куртку и как следует проверила, нет ли на ней тараканов. Пока я там стояла, мне казалось, что тараканы сейчас упадут за шиворот и залезут в сапоги.
Еще нужно рассказать про очень важную группу больных – про бомжей, алкоголиков и наркоманов. Они вызывают (или им вызывают) «скорую» очень часто, за день обязательно кто-нибудь попадется. Бомжи вызывают с обморожениями, с отравлениями, с воспалением легких, с флегмонами, с абсцессами и особенно часто с алкогольной интоксикацией. И всегда просят, по понятной причине, отвезти в больницу. Если болячек нет, то что-нибудь придумывают, чтобы хотя бы переночевать. Например, недавно вызывает абсолютно трезвый бомж (что странно) и говорит, чтобы его отвезли в больницу, потому что он просто замерз. Жалоб у него никаких нет, просто его из магазинов выгоняют, из подъездов выгоняют, и если я его куда-нибудь не отвезу, то он ночью на двадцатиградусном морозе замерзнет до смерти. И думай – куда такого отвезти? Хорошо, что у него документы были, отвезла в бомжприемник (центр социальной адаптации лиц без определенного места жительства). С буйными наркоманами и алкоголиками с белой горячкой сложнее и опаснее. Приходится вызывать полицию, чтобы они наркоманов связали, и их можно было как-то полечить. Чаще попадаются наркоманы с передозировкой, синие, без сознания, не дышат. Что интересно, наркоманы с передозировкой лежат почти при смерти, когда приезжаю, делаю уколы, и они приходят в сознание, и вопрос как их зовут, они не отвечают, и если могут, пытаются как-то убежать. После клинической смерти, передозировки, им хватает ума не говорить свое имя. А совсем недавно попался буйный. Бегал голым по улице. Я вызвала полицию, они приехали, подошли к нему, стали спрашивать, почему он здесь голый бегает. Он сначала просто раскачивался и мычал, а потом как ударил одного полицейского, потом второго. Они его пытались связать, одеть наручники, но никак не получалось, вырывался. Они, наверно, пятнадцать минут катались по земле, потом все-таки связали. Я ему сделала укол, он долго не приходил в себя, потом очухался и говорит таким тихим голосом: «Отпустите меня, пожалуйста». Как зовут и откуда так и не ответил. Полицейские отвезли его в участок, разбираться. Почти все бомжи и наркоманы грязные, вонючие, вшивые, пьяные, и эти вызова не хочется вспоминать, потому что все это очень и очень грустно. Часто бывает, что два алкаша напьются и начинают драться и резать друг друга ножами. Приходят соседи, вызывают полицию, а полиция вызывает «скорую». Один раз приехала на вызов – соседи говорят, что кто-то кричал и звал на помощь. Когда я приехала, полиции еще не было. Соседи сказали, из какой квартиры доносились вопли, а сами заходить не стали. Сначала хотела подождать полицию, но потом подумала – вдруг человек умирает. Захожу и вижу, что прямо перед входом лежит человек на боку, спиной ко мне. Осторожно перевернула его на спину, а у него воткнут в голову длинный кухонный нож. Прямо в центр лба. Проверила пульс – живой. Измерила давление – низкое, сделала уколы. Тут как раз приехала полиция, мы занесли его в машину и поехали в больницу. Когда ехали, нож очень неприятно раскачивался в такт движению, когда машина тормозила перед светофорами и подскакивала на ямах. Позже я спросила у врача, которому передала больного, что дальше произошло с этим больным. Он сказал, что больной скоро выписался, живой и здоровый, нож отказался забирать. И нож врачи оставили себе, на память, пригодился в ординаторской – режут хлеб и колбасу.
А один раз вызывает женщина, говорит, что у мужа белая горячка и ехать нужно на какие-то дачи, очень далеко. Дороги там плохие, какие-то узкие переулки, то яма, то бугор , кое-где нет асфальта. Никак не может найти нужную улицу, потом все-таки каких-то детей встретили, ониобъяснили, как доехать. Захожу во двор, и рядом с домом сидит мужчина. Я подхожу поближе, спрашиваю: «Скорую вызывали?» Он поглядел на меня, и я по взгляду поняла, что надо быстрее уходить и вызывать психиатров. Он даже ничего не сказал, но по лицу понятно, что тут нужны другие специалисты и еще желательно полиция. Взгляд такой агрессивный, и как будто смотрит на человека, а не видит. Я начала медленно пятиться к воротам, а он встал, взял лежащий рядом топор и пошел ко мне. Я быстро выскочила на улицу, запрыгнула в машину и закричала водителю, чтобы он быстрее уезжал, тут больной с топором. Он не переспрашивал, за две секунды завел машину, резко сдал назад, машина заехала в лужу и забуксовала. Псих выходит на улицу и бросает топор. Водитель закрыл двери, я стала кричать по рации, что на нас напал больной, и чтобы вызывали полицию. Он подошел к машине и стал откручивать, отламывать зеркало на машине. И ведь отломал! Потом он посмотрел, что еще можно отломать, но водитель выехал из лужи, развернулся и на огромной скорости поехал прочь, остановился только когда выехал на другую улицу. Тогда я позвонила в полицию и вызвала психиатрическую бригаду. Когда они приехали, мы поехали с ними, полиция его быстро скрутила, психиатры его погрузили в машину и отвезли в психбольницу.
