— Ты позволил ей пялиться на себя весь вечер?
— Кому позволил? Я ни с кем не разговаривал целый вечер, кроме тебя.
— Не притворяйся, что ты не видел. Да, ты, как индюк напыщенный сидел.
— Прошу давай без обвинений. Хороший же вечер был. А ты начинаешь, Вер.
— Для кого-то может и хороший, а я целый вечер сдерживала себя, чтоб не подойти к той женщине и не затаскать её за космы. Мог бы что-то и сделать! Ты видел, что я недовольная, — сказала Вера и ушла в ванную.
— Это твоё обычное состояние, — буркнул поднос Михаил.
— Что ты сказал? Я же слышала, ты пробурчал.
— Я говорил, что не могу отвечать за действия других. Мне надо было подойти к ней и сказать, чтоб она прекратила? И как бы я выглядел после этого? Может, она не на меня смотрела, а это твои лишь догадки.
— Да, ты ни за что не можешь отвечать. Лишь бы скинуть свою ответственность на другого. Авось, прокатит.
— Ве-ра, прошу тебя, это наш вечер, прекрати. У нас годовщина.
— Вспомнил! Только не похоже было в ресторане, что ты об этом вспоминал, пока лыбился на эту фифу.
Михаил громко выдохнул, протёр свои очки. Руки тряслись от напряжения. Невролог сказал, меньше стресса. Ага, как же!
Вера закрылась в ванной, ей хотелось закричать. Ну, сколько же можно! Знали бы, как она устала. Вечно подозревать, вечно злиться. Невыносимо.
— Ладно, закрыли тему. Давай спать. Я завтра уезжаю к родителям, надо... подумать, — сказала Вера.
Михаил отвернулся. Кровать мягко просела. Вера ложилась рядом. Уже что-то.
— Моя бабушка говорила, как бы вы не ругались с мужем, спать ложитесь вместе. Крепко ругаетесь, расширяйте кровать.
— Твоя бабушка классная была. Мне она очень нравилась.
— Я знаю.
— Ты решила подумать, подальше от меня?
— Нам обоим стоит решить, что делать дальше. Тем более я маму не видела два месяца.
— Знаю, что она тебе скажет, не то что твоя бабушка.
— Спи, Миша. Завтра рано вставать. Подбросишь меня до станции?
Вера ехала в полупустом вагоне и прокручивала в уме сегодняшнее утро. Миша молчал. А она ждала, вдруг он скажет "я буду скучать".
В родительском доме время застыло. Последний раз обои меняли после смерти бабушки, да и подоконники стоило бы покрасить. Мать варила борщ.
— Хорошо, приехала. Поможешь мне. Брат твой не появляется. Звонил, на вахте. А может и не на вахте? Твой как? Поругались?
Мать постоянно так говорила. Обрывала предложения и перескакивала с одного на другое. Вот она про брата и тут же "поругались".
— Немного.
— Кто не ругается. Отец твой ещё и поколачивал. Надолго?
— Не знаю. На недельку.
— Света здесь, развелась.
— Спасибо. Как-нибудь схожу.
— Лучше не ходи. Что она посоветует? Я вон всю жизнь вашего отца терпела, да ещё и вышла без любви, кто бы нас спросил. Картошку сегодня достанем из погреба, пусть окрепнет перед посадкой. Ночи тёплые.
— Хорошо. Дай мне свой халат. Я только спортивные штаны привезла с собой.
— Ведра знаешь где. Девочки как поживают?
— Настя переехала к своему парню, а Лиля с Виктором ждут первенца.
— Выросли.
Дни пролетали быстро. В деревне всегда так, только взялся за одну работу, уже и вечер. Как пчёлы трудишься. Мать ушла договариваться с Петром о вспашке огорода.
— Сколько? Я тебе дам денег, мама.
— Ещё ему и деньги, он всю зиму бегал за самогонкой, договор был осенью и весной огород вспашет. У него мотоблок есть.
Света сама пришла. Вся при параде, в блузке шифоновой, которая все достопримечательности открывает. Юбка кожаная узкая шоколадного цвета. Волосы завила.
Вера посмотрела на неё как на жену президента, случайно забредшую в их дом. Она вытерла руки об цветастый халат матери, поправила растрёпанные волосы.
— Привет, Свет! Сколько лет? А ты всё такая же, красавица!
— Привет, Вер. Мне соседка сказала, что ты здесь неделю сидишь. Хоть бы пришла. Поболтали, все-таки когда-то были подругами.
— Да я хотела, только вот, сама видишь, работа кипит. Молодец, что пришла. Проходи, присаживайся.
Вера вымыла руки в умывальнике и поставила чайник на газ плиту.
На столе в вазе лежали печенье "Юбилейное", Вера нарезала сыр ломтиками, поставила мамино клубничное варенье.
— Ты прям светишься, Свет! Как дела, рассказывай.
Вера подвинула стул и села рядом со Светой.
— Как дела?! Хорошие дела. Я свободная женщина, вернулась домой, маме помогаю. Она стала забывчивой, иногда меня не узнаёт. Врачи сказали, деменция. Вчера суп варила, представляешь, закидала всё, что было в холодильнике, ещё умудрилась горох с лапшой закинуть. Шарику такая похлёбка понравилась. Второй день подкармливаю.
— Боже, это ужасно, Свет. Наверное, очень тяжело?
— Смотря с чем сравнивать, если моим разводом, то знаешь, это ещё ничего, так, терпимо. Просто ведёшься с ней как с маленьким ребёнком. Объясняешь ей по десять раз, как расстегнуть пуговицу или правильно надеть штаны, на днях забыла, где туалет. Пришлось купить пару вёдер-туалетов. Но всё равно, не успевает или не понимает...
— Но я вижу, ты держишься Свет, смотрю на тебя и не могу налюбоваться. Ты такая красивая, и юбка, и блузка, прям секси.
— Это знаешь назло. Сходили с дочкой в торговый центр и накупила после развода себе кучу барахла, то что никогда бы не надела в браке. Вот, как видишь! Ещё это ужасно обезоруживает наших старух, в магазине аж челюсти отвисают. Тут у меня мать такая, а я красуюсь. Деревенские бабы на меня ополчились, думают мужей приехала отбивать. Дуры! Нужны мне они. Мне одного на полжизни хватило, пусть сами мучаются своими козлами.
Света рассмеялась.
— А знаешь, — продолжила Вера, — и я сбежала. Устала, и надоело всё.
— Я тебе скажу один секрет, когда больше нет эмоций и ты даже не можешь рассердиться на мужа, или ещё хуже тебе стало всё равно, вот — конец всему. А пока есть огонь в сердце, и ты готова ринуться в бой, ещё не всё потеряно.
Вера задумалась. Что-что, но таких слов от вечно влюблённой подруги, она не ожидала. Кто бы мог подумать, что Света с мужем разведутся. Такая пара была, а дети, дочь — дизайнер, сын — инженер-конструктор. Не семья, а идеал для подражания.
— Свет, знаешь, мне кажется, и я на той стадии, — сказала Вера и заплакала.
— Глупая. Когда я уходила, у меня слëз не было. Сахара, всё вымерло внутри. Вот ты сбежала от проблемы, потому что решила для себя, что муж должен решить ваш вопрос. А это так не делается, я уж точно знаю. Сама прошла этот путь. Если каждый возьмётся за свою жизнь и не будет обвинять другого, не побоится взять ответственность на себя, было бы намного легче. А получается, каждый тянет на себя одеяло, вместо того, чтобы второе купить. И теплее, и намного свободнее. Понимаешь? А я помню бабу Маю, она говорила, нам ещё в детстве, когда наши родители ругались, что супруги как бы не ругались, должны спать вместе на одной кровати.
Вера рассмеялась.
— Ага, ещё добавляла, чем крепче ссора, тем шире кровать.
Света улыбнулась в ответ.
— Точно. Так что приводи мысли в порядок и дуй к своему мужу. Нечего тут деревенских баб злить, хватит и моей блузки.
Тут уж Вера не выдержала. Захохотала, чуть со стула не навернулась.
— Ну, а ты Свет? Что дальше? Я никак не могу поверить, что ты, и одна.
— У меня свой план. Больная мать. Дети взрослые, успешные. Бывший муж — придурок. А я найду своё счастье! Может быть и в деревне, правда, неженатого. Ты знаешь, тут один фермер живёт, каких-то коз разводит, а главное холост. Не переживай за меня. А ты приведи себя в порядок, что за страшный кусок материи на тебе. Отпугиватель мужей?
— Мамин халат, — прыснула Вера от смеха.
Дома было пусто. Миша на работе. Вера открыла холодильник, к удивлению, там были продукты, набор для одиноких мужчин. Пару консервов, охотничьих колбасок, засохший сыр и пустой пакет молока.
— Ну, что за привычка, выпил, выкинь пустой пакет, нет обратно в холодильник! Так, стоп, я же обещала себе, — дёрнула себя Вера, — хорошо, что мать отправила овощей.
Вера быстро нашинковала овощи, закинула колбаски, сверху посыпала сыром и свежей зеленью с грядки. Отправила в духовку на час. Протёрла со стола засохшие пятна кофе, посмотрела мусор, к удивлению, контейнер был пуст. И написала сообщение:
"Я дома. Надеюсь, скучал? Ужин будет готов через полчаса, не опаздывай. Люблю".
Миша не верил своим глазам, жена вернулась. И такая лёгкость в душу заглянула, что захотелось петь в очереди за майонезом. Он быстро напечатал: "Бегу. Скучал, не то слово. Заждался. Люблю тебя, милая".
Через полгода. В супермаркете.
— Ну, вот видишь, она с тобой заигрывает? Почему только с тобой? Я же тоже хороша собой. Особенно моя новая шифоновая блузка!
— Дорогая, не переживай, я устал сверлить мужчин, пялящихся на твою грудь. Готов их пристрелить. Сегодня же, в мусорку твою блузку. А женщине той, подожди-ка минутку.
Миша подошёл к женщине и тихо прошептал: "Знаете, когда-нибудь и у вас будет счастье, простите, но только не со мной".
— Что ты ей сказал? — допрашивала Вера.
— Да так.
— Значит так, или ты говоришь мне, или я покупаю ещё одну шифоновую блузку!
— Я просто пожелал ей счастья.
— И всё?
— Да, но добавил "только не со мной".
— Вот же! Додумался. Люблю, когда ты такой, уверенный.
— А я люблю, когда ты светишься счастьем!
