Совет Флоренции решил поставить статую возле своей резиденции. Добыли глыбу мрамора в знаменитых карраских карьерах. И привезли в город. А вот здесь и возникла заминка.
Уважаемые мужи, члены Совета, никак не могли определить, что может символизировать их власть. Даже люди искусства великой Флоренции – казались бессильны. Сколько было почтенных мужей – столько было и мнений.
И вот в 1501 году, когда привезённой глыбе, уже исполнилось сорок лет – решение было принято. И всё - благодаря молодому скульптору Микеланджело. Талантливый мужчина, которому едва исполнилось 26 лет, убедил высокое собрание. Надо высечь… мужчину.
Молодого и прекрасного. Как античного воина. Во всей красоте мужского тела. И, готового, сражаться с врагом. Всегда и везде. Пусть он станет символом свободы Флорентийской республики. Да! Пусть так и будет!
Два года Микеланджело высекал из глыбы мрамора гениальную статую. Которую, впоследствии нарекли Давидом. И вот - настал великий день. Посмотреть на чудо рук Мастера явилась вся элита Флоренции во главе с членами городского Совета. И вот - светлое холщовое покрывало, словно занавес, упало вниз. Ах! Что это?
И женщины. Всех возрастов и рангов отвели глаза. А глаза уважаемых мужчин просто увеличились вдвое. Как это возможно? В наше время. И так! Тишина. Только слышно шуршание одежды. Это почтенная публика вкруговую обходит пятиметрового красавца в мраморе.
Большинство задерживается под головой Давида. Пристально глядя в глаза великолепному юноше. Увы! А потом их взгляды скользят – всё ниже и ниже. Да! Человек слаб. По природе своей.
Только творческие корифеи, накануне, сумели убедить «отцов города», что здесь никак не нарушена мораль общества. Просто скульптура – это символ борьбы с тиранией. И ничего больше. И никакой угрозы для христианства здесь нет.
Дамы, фланируя возле высокого Давида, изо всех сил, старались сохранить серьёзное выражение лица. Это понятно. Прежде всего – мораль общества. А страсти? Мужские и женские? О! Это уже потом. Между строк. Само собой разумеющееся.
Кардинал Флоренции изначально был против памятника. Как дьявольского искушения. Решил уже здесь «достать» Мастера. Церемонно, вместе со своей свитой, обойдя пьедестал мускулистого юноши, он приблизился к Микеланджело.
Натянуто улыбнулся и произнёс: «Замечательно! Но! Мне кажется, вот там есть место. Да-да. На плече. Его надо стесать. Немножко. Для пропорции. Вы готовы?».
Мастер только улыбнулся. И приказал принести молоток и зубило. А потом, наклонился к своей прелестной служанке и шепнул: «И ещё мраморной крошки». Через минуту он бодро поднимался по лестнице. Исполнять великую просьбу.
А жена главы Совета повернулась к мужу и громко сказала: «Слава Богу! Что его преосвященству не понравилось только плечо. Иначе его бы просто растерзали. Женщины!». Глава ответил ей только ироничной улыбкой. А дамы переглянулись и улыбнулись.
Свита кардинала окаменела. А сам кардинал пристально смотрел на Мастера. Там, высоко вверху, молодой скульптор яростно стучит. И понемногу высыпает мраморную крошку вниз.
И вот – внезапно меняется ветер. И крошка, как укор Мастера, сыпется на бархатные одежды кардинала и его свиты. Сзади раздаётся смех. Женский. Ах! Как они правы. Ведь он приказал поднять руку на само Совершенство.
Мастер спускается вниз. Кардинал опять обходит памятник. И всё остальное – снова повторяется. Ужас! И так. Целых три раза. В это время - ни один мускул не дрогнул на лице Мастера. Что было бы дальше? Неизвестно.
Но вот Мастер уже спускается по лестнице третий раз. Глаза кардинала и прекрасной служанки Мастера встретились. Он вздрогнул. Пронзительный взгляд ненависти. Двух карих лучезарных глаз - словно буравил поджарую фигуру главного церковника города. «Презираю!».
Мастер уже стоял на земле. Пристально смотря на кардинала. А тот - всё не мог оторвать взгляд от великолепной флорентийки. И, уже сотни раз, проклинал свою сутану. И своё безбрачие.
«О! Санта Мария! Кто придумал, нас лишить великого счастья – любить женщину. Почему? Мы должны держать себя обеими руками, когда видим и слышим эту земную красоту. Это нас искушает само Провидение!».
Наконец, кардинал очнулся. Посмотрел на Микеланджело. На красоту. От которой - нельзя было оторвать глаз. И рассеянно сказал. Глядя под ноги. «Да-а-а! Сейчас всё в порядке. Вот теперь прекрасно!». И дальше. Словно кадровый военный, повернулся, и чеканя шаг, устремился прочь. Свита, чеканила шаг, следом. Ушли!
Прошли века. И каждое поколение юных флорентиек старалось. Как можно чаще! Пройти мимо городского Совета. Чтобы посмотреть на совершенство природы. Которое, появилось из-под гениального резца величайшего Мастера. Всех времён и народов. Всё правильно – об этом писали ещё при его жизни. Так это – и сейчас.
И вот однажды. Знаменитая королева приехала, с визитом, в Италию. Её желание было воочию увидеть знаменитую скульптуру. И что?
А пуританские чиновники решили прикрепить античному Мужчине – украшение. Фиговый листок. На мужское достоинство. Со съёмным механизмом. Забавно! Да ну? Это – правда?
Всё остальное донесла история. Как это было. Венценосная дама приблизилась и остановилась. Минута молчания. Затем она трижды обошла пятиметрового гиганта. Внимательно рассматривая все изгибы его тела. В лорнет. И - потом. Медленно приблизилась к супругу.
И громко спросила: «Дорогой мой! Интересно, чтобы ты услышал, если бы пришёл ко мне в спальню - с фиговым листком?». Минута молчания.
Тишина. Только пение птиц. «Скорблю! Но, возможно, это был бы последний визит. За ненадобностью всех последующих? Да?!». Муж молчал. И - свинцовыми глазами обвёл свиту. Гневно уставился на своего гида. «Снять!».
