В мае 1883 года Ван Гог писал своему другу, художнику Антону ван Раппарду, что «ощущает известную пустоту в тех мастерских, где отсутствуют современные книги». Поскольку сам Ван Гог не разделял жизнь, литературу и искусство, он был уверен в том, что современные книги помогают чувствовать и понимать современных людей, а значит правильно, с чувством писать их на картинах.
Он писал брату: «Любовь к книгам так же священна, как любовь к Рембрандту; я даже думаю, что они дополняют друг друга».
Чтобы не быть голословными приведем не только названия книг, которые читал Винсент, но и его описание произведений.
"Сцены из клерикальной жизни", Джордж Элиот
На днях я прочел чудесную книгу Элиот, три рассказа: “Сцены из клерикальной жизни”. Особенно взволновал меня последний рассказ — “Раскаяние Дженет”. Это история городского священника, который жил среди обитателей трущоб. Его кабинет выходил на огороды, усеянные кочнами капусты, на красные крыши и дымные трубы убогих домов. На обед он обычно ел плохо сваренную баранину и водянистый картофель. Умер он, когда ему еще не было тридцати четырех лет, и во время его продолжительной болезни за ним ухаживала одна женщина, которая до этого пьянствовала, но под влиянием его наставлений и, опираясь на него, переборола себя и обрела душевный покой. Над его гробом была прочитана глава из писания, где говорится: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в меня, если и умрет, оживет».
"История Англии для детей", Чарльз Диккенс
Сейчас я достал у дяди Кора “Историю Англии для детей” Диккенса. Не знаю, писал ли я уже тебе об этом. Книга эта — чистое золото; между прочим, я прочел в ней описание битвы при Гастингсе. Думаю, что если внимательно прочесть несколько таких книг, как Мотли, Диккенс и “Крестовые походы” Грусона, то можно исподволь составить себе верное и простое представление об истории в целом.
"Хижина дяди Тома", Гарриет Бичер-Стоу
Я усиленно читаю “Хижину дяди Тома”. Как много еще рабства на свете! И в этой поразительной, чудесной книге этот насущный вопрос рассматривается с такой мудростью, любовью и пылкой заботой о подлинном благоденствии несчастных и угнетенных, что к роману невольно возвращаешься и каждый раз находишь в нем нечто новое.
"Набобе", Альфонс Доде
Последние дни я читал “Набоба” Доде. По-моему, эта книга — шедевр. Чего, например, стоит одна прогулка Набоба с банкиром Эмерленгом по Пер-Лашез в сумерках, когда бюст Бальзака, чей темный силуэт вырисовывается на фоне неба, иронически смотрит на них. Это — как рисунок Домье.
"Накипь", Эмиль Золя
Кончил книгу Золя “Накипь”. Самым сильным местом я считаю роды кухарки Адели, «этой вшивой бретонки», происходящие в темной мансарде. Жоссеран тоже выписан чертовски хорошо и с чувством, равно как и остальные образы; однако самое сильное впечатление произвели на меня именно две эти мрачные сцены: Жоссеран, пишущий ночью свои адреса, и мансарда для прислуги. Как хорошо построена эта книга и какими горькими словами она заканчивается: «Сегодня все дома стоят один другого, повсюду одно и то же — Свинья и К°».
"Девяносто третий год", Виктор Гюго
Я, наконец, прочел “Девяносто третий год” Виктора Гюго. Тут уж мы попадаем совсем в другую область. Это нарисовано — я хотел сказать “написано” — как вещи Декана или Жюля Дюпре, и столь выразительно, как старые картины Ари Шеффера, например, “Плач над сыном” или фигуры заднего плана в картине “Христос-утешитель”. Я настоятельно рекомендую тебе прочесть эту книгу, если ты еще не читал, потому что настроение, с которым она написана, встречается все реже и реже; среди новых произведений я, право, не знаю ничего более благородного.
"Водопийцы", Анри Мюрже
Вчера я, наконец, прочел “Водопийц” Мюрже. Я нахожу в этом произведении нечто столь же очаровательное, что и в рисунках Нантейля, Барона, Рокплана, Тони Жоанно, нечто столь же остроумное и яркое... В нем чувствуется атмосфера эпохи богемы (хотя подлинная тогдашняя действительность в книге слегка замаскирована), и по этой причине вещь интересует меня, хотя, на мой взгляд, ей недостает искренности чувства и оригинальности. Возможно, однако, что те романы Мюрже, где не выведены художники, лучше, чем этот: образы художников, по-видимому, вообще не удаются писателям, в частности Бальзаку (его художники довольно неинтересны) и даже Золя. С другой стороны, мне известно очень мало хорошо написанных или нарисованных портретов писателей: художники, трактуя такой сюжет, впадают в условность и изображают литератора всего лишь человеком, который восседает за столом, заваленным бумагами, а порой чем-то и того меньшим, так что в результате у них получается господин в воротничке, с лицом, лишенным какого бы то ни было выражения.
"Люди земли", Камиль Лемонье
Я воспользовался выходом в город и купил книгу “Люди земли” Камиля Лемонье. Уже проглотил две главы. Как это серьезно и глубоко! Скоро сам увидишь — я тебе ее пришлю. Это первая книга, которую я взял в руки после многомесячного перерыва. Лемонье мне много говорит и действует на меня оздоровляюще.
"Сельский врач", Оноре де Бальзак
Читаю сейчас “Сельского врача” Бальзака — очень хорошо. В книге есть очаровательный образ женщины, не то чтобы сумасшедшей, но слишком восприимчивой. Я пошлю тебе этот роман, когда прочту.
"Задиг или Судьба", Вольтер
С большим удовольствием перечел “Задига или судьбу” Вольтера. Это вроде “Кандида”. По крайней мере, могучий творец этой книги оставляет читателю надежду на то, что в жизни есть какой-то смысл, «хотя все признают, что дела в нашем мире идут не совсем так, как хотелось бы того самым мудрым из нас».
"Рекрут", Анри Консьянс
Анри Консьянс, конечно, не бог весть какой писатель, но то там, то сям, а вернее, повсюду он предстает как отличный художник! И сколько доброты в его словах и мыслях! У меня не выходит из головы предисловие к одной из его книг (к “Рекруту”), где он рассказывает, как однажды тяжело заболел и во время болезни почувствовал, что, несмотря на все его усилия, в нем слабеет любовь к людям. Тогда он начал совершать длительные прогулки по полям, и это чувство вернулось к нему. Таково уж неизбежное следствие страдания и отчаяния.
Об отношении Ван Гога к книгам, картинам, людям в полной мере можно узнавать из его писем друзьям и брату. Они вполне гармонично существуют в виде книг.
Не забывайте подписываться на канал и писать в комментариях, о чем хотели бы прочитать)
