Голованов спасал у Сталина целого грузинского князя. Сам легендарный маршал авиации вспоминал как однажды обнаружил у себя на столе измятый и грязный треугольник. Даже без конверта, по фронтовому свёрнутый из бумаги.
Надпись на треугольнике тоже необычная: «Гражданину командующему Голованову». Почему не обычное «товарищу Голованов»? Сразу полезли нехорошие мысли. Известно где нельзя обращаться к честным людям «товарищ». Не товарищи они Вам, граждане.
Предчувствие не обмануло. Командующему дальней авиацией писал давний знакомый Антоний Мансветов. Когда-то перед Великой Отечественной оба летали в Сибири на грузовых самолётах. Писал из зоны.
В письме указывалось, что Мансветов осуждён за шпионаж в пользу японцев. С тридцать восьмого года отбывает наказание в лагере на Колыме.
Подмели его в значительной степени по происхождению. Родом из захудалых грузинских князей. В партию не вступал принципиально. Да и Советскую власть не сильно жаловал.
Голованов пилота Мансветова помнил отлично. Поверить, что тот работал на японскую разведку было мудрено. Голованов и сам в тридцать седьмом едва не стал к стенке по ложному навету.
Лётчик решается идти домой к Сталину и просить за товарища. За чаем показал вождю письмо, рассказал про свои мытарства в тридцать седьмом. Попросил пересмотреть дело Мансветова повнимательнее. Замечательный же лётчик и человек честный.
Сталин задумчиво повертел письмо в руках. Сказал, что как-то никаких князей Мансветовых не припомнит. И вообще, если суд вынес приговор, значит не на пустом месте.
Потом внимательно посмотрел на Голованова – просто так отпустить возможного шпиона не могу. Только если возьмёте его в свой полк боевым лётчиком. Готовы на такое, а товарищ Голованов?
Лётчик сказал, что за Мансветова ручается и готов служить с ним хоть на одном бомбардировщике.
- Ну тогда и говорить больше не о чем, - подытожил Сталин.
Тут же, не откладывая в дальний ящик, позвонил Берии и дал поручение разобраться с делом Мансветова. Ещё и пошутил наполовину, у меня тут Голованов сидит, говорит готов поручиться. Если что – вместе пойдут.
Когда Голованов вернулся в штаб, доложили что от Берия звонили уже дважды. И требовали срочно подать командующего АДД на разговор.
Голованов немедленно набрал наркому. И нарвался на весьма грубую отповедь:
- Что там за приятель у тебя на Колыме?
Как пишет Голованов, Берия явно был не в духе. Возможно, еще осерчал, что с таким вопросом пришли не к нему напрямую, а прилетело от Сталина.
Голованов подробно рассказал откуда знает Мансветова. Повторил, что тот хороший лётчик и честный человек. Если есть сомнения, ручаюсь, готов взять на службу в АДД.
Берия раздражённо ответил:
- Куда мне твои ручательства пришить? Пиши бумагу! Будут ещё такие вопросы, Сталина не беспокой, звони мне.
И отключился.
В тот же вечер Голованов составил на имя Берии официальное письмо.
«Представляя Вам письмо бывшего командира одиннадцатого Гидроотряда Восточно-Сибирского управления ГВФ Мансветова, прошу Вашего приказания пересмотреть его дело, так как безусловно убежден, что он никаким шпионом или контрреволюционером быть не мог.
За трёхлетнюю его работу при моем руководстве Восточно-Сибирским управлением ГВФ кроме наилучших отзывов о нем сказать ничего не могу, такие же отзывы о нем давались мне и работниками НКВД по Восточно-Сибирскому краю.
Могу использовать его в Авиации дальнего действия без всякого сомнения.
Командующий Авиацией дальнего действия, генерал-лейтенант авиации Голованов.»
Через пару дней в распоряжение Голованова прибыл освобождённый лётчик Мансветов. Воевал потомок князей честно, фашистов бил крепко.
Много летал с риском для жизни с грузами для партизан в Югославии. Победу встретил гвардии майором. За боевые вылеты удостоен пяти орденов.
В мемуарах Голованов написал, что пользуясь разрешением Берии, ещё несколько раз обращался напрямую. Просил разобраться с обвинениями старым товарищам.
Доверяешь? Просишь? Каждый раз одинаково – готов взять в свой полк? Бери и неси ответственность.
Лётчики Голованова пользовались и ещё одной привилегией. Генералу удалось договориться, чтобы сбитых и вернувшихся из окружения лётчиков авиации дальнего действия возвращали в часть без проверки и фильтрации. Берия обещание держал все годы Великой Отечественной.
А замусоленный треугольник письма летающего князя остался на память. "Гражданину командующему" - страшный адрес. Товарищу Голованову - куда как лучше!
