"Он относился ко мне по-отцовски. У меня же было ощущение, что вот это истинный начальник всего этого дела, из Москвы, и у меня было к нему отношение как к герою. "
Так отзывался Ким Филби о третьем из своих советских кураторов, Александре Орлове.
Филби, вероятно, трудно было найти в качестве отцовской фигуры персонажа еще более опасного, чем его собственный отец - Сент Джон, но, как говорится, дорогу осилит идущий.
Часть 1 из серии очерков про Кембриджскую пятерку, высокопоставленных англичан, работавших на советскую разведку -здесь.
Конечно, Александр Орлов не был никаким ни Александром, ни Орловым, но так как этот персонаж в жизни сменил столько имен, что предлагаю остановиться на этом - которое для него придумал лично Сталин.
Орлов родился в 1895 году в Бобруйске, и тогда его звали Лейба Фельдбин. Практически все его родственники эмигрировали в Америку после 1905 года, но родители Лейбы остались. Отец его занимался торговлей лесом и считался вполне обеспеченным человеком, хоть и не богатым.
Сам Орлов еще тогда выделялся среди сверстников. Он лучше всех учился в школе, "прекрасно играл в футбол", предводительствовал во всех детских играх и при этом был "весьма неплохим художником".
Семья переехала в Москву, где Орлов поступил в Лазаревский институт (ныне Институт восточных языков), а потом в Школу правоведения при Московском университете.
В 1916 году его призвали в армию. Еврею не светило офицерское звание, о котором он мечтал, но отречение Николая II изменило ситуацию, и вскоре Орлов закончил школу прапорщиков.
Однако события развивались слишком быстро. Уже в 1918м началась Гражданская война. Орлов в качестве контразведчика в рядах Красной армии был направлен на юго-запад, где началась польская интервенция, поддержанная некоторыми из белогвардейских вождей. Деятельность Орлова заключалась в организации диверсионной работы против поляков в их тылу, добыче "языков" и карт.
После гражданской войны Орлов все-таки закончил университет, получив диплом юриста. Примерно в те же годы он женился - на женщине своей жизни, Марии Владиславовне Рожнецкой, а в 1923 родилась их дочь Вероника.
Во времена НЭПа Орлов служил в ОГПу, следователем по экономическим преступлениям - которых, как мы все знаем по Золотому теленку, в те времена творилось ой как много. НЭП был раем и для коррупционеров, и для тех, кто с ними боролся.
В 1925 Орлова отправили в Сухуми- начальником контрразведки пограничных войск. Семья последовала за ним. В благодатной Грузии и случилась его личная трагедия - как-то вечером Орлов вывез жену и дочь покататься на лодке по Тифлисскому озеру. Но внезапно испортилась погода, начался дождь, а сильный ветер не позволил отцу семейства быстро довести лодку до берега. Все сильно простудились, но вот маленькая Вероника никак не выздоравливала. Спустя год родители узнали диагноз - у ребенка начался ревматизм, болезнь разрушающая сердце и считавшаяся неизлечимой в те времена.
Предположительнл, что именно поэтому Орлов вскоре попросился на работу в ИНО ОГПУ. Он надеялся, что иностранные врачи спасут Веронику.
За границей Орлов начал с того, чем всегда и занимался - расследованием экономических преступлений. В сущности Орлов в те времена был "Ниночкой" из голливудского фильма с Гретой Гарбо, которая прибыла на запад для борьбы с растратчиками казенных средств. Правда Гарбо боролась с явными советскими казнокрадами, а Орлов с тайными - нелегалами, работавшими под личиной коммерсантов. Проиграть миллионы казенных денег в казино - это была вполне типичная история по тем временам. Впрочем... не только по тем.
Но вскоре Орлов оставил в покое своих любимых ворюг. Началась индустриализация, и Сталин поставил перед ОГПУ задачу сосредоточить усилия на поддержке этой самой индустриализации. Короче говоря, активно заняться промышленным шпионажем.
"Эти негодяи хотят слишком много денег. Попытайтесь выкрасть это у них. Покажите, на что способно ОГПУ!"
Заявил Сталин, когда фирма Круппа заломила немыслимую сумму за строительство завода для производства искусственных алмазов, необходимых советской промышленности.
Орлов показал, на что было способно ОГПУ, когда успешно завербовал немецкого ученого - того самого изобретателя процесса изготовления искусственных алмазов. Дело осложнялось тем, что "агент Ворм" был убежденным нацистом, и даже будучи обиженным Круппом, ни за какие коврижки не хотел работать на СССР. Но у Ворма имелась жена... алчная и легкомысленная женщина. В общем, выплачивая немалые суммы жене нациста, СССР смог заполучить в свое распоряжение и разработки Ворма, и его самого.
"Его письма домой были преисполнены ненависти к Советскому Союзу"- но СССР получил промышленные алмазы, это было главное. Орлова наградили орденом Красного знамени за эту операцию.
Это лишь один из примеров деятельности Орлова в ИНО.
Летом 1934 года Орлов прибыл в Англию, руководить нелегальной резидентурой. К тому моменту, как вы помните- "группой был завербован сын англоагента Филби, советника ибн-Сауда". Именно родственные связи дали Филби кличку "Зенхен"(Сынок), да собственно и стали причиной его вербовки. Арнольд Дейч полагал (ошибочно), что Сент Джон является действующим сотрудником английской разведки, и Ким, пошуровав у папаши в сейфе и погрев уши на его дружеских беседах за стаканчиком бренди, сможет раздобыть ценную информацию.
Никаких долгосрочных планов в отношении него не существовало. Прибытие Орлова изменило стратегию.
"В капиталистических странах выгодные назначения и быстрое продвижение по службе гарантируется молодым людям, которые принадлежат к когорте сыновей политических деятелей, правительственных чиновников и членов парламента"- писал Орлов.
То бишь не обязательно якшаться с сочувствовавшими делу коммунизма мелкими клерками, не имеющими доступа к секретной информации, не обязательно пытаться поймать на грехах высоких чиновников. Ставку надо делать на молодежь. И полагаться на идеологию и психологию, а не на шантаж и деньги. Молодые агенты не должны были думать, что они агенты. Они должны были верить, что служат на благо СССР, что к ним относятся как к своим, что их любят и ценят.
"Орлов говорил, что сам научился быть откровенным с каждым из них, и что это было наилучшим способом добиться от источника сотрудничества и преданности"
Это был простой и гениальный план. Реализации которого помогли два обстоятельства: в силу политических и экономических факторов, сложившихся в 30х, практически вся указанная молодежь была левой. И второе. Появление Филби в поле зрения советских разведчиков, открыло для них эту дверь. Позволило познакомиться с теми, кто вращался в ранее недоступных сферах. Обедал в клубах, куда советским агентам (даже с поддельными паспортами) не было хода.
Забавно, что сам Ким в силу неоднозначной репутации своего отца и собственных активных заигрываний с социализмом, не входил в число тех, у кого "продвижение по службе идет само собой." У Филби не было работы в момент вербовки, и не было надежд ее получить . Особенно работу в разведке, на которую так рассчитывал Орлов. Да, Сент Джон действительно сам был шпионом и знал в этих кругах всех, от Локхарта до Аллена Даллеса. Но, конечно, он не мог в тот момент позвонить своим приятелям с просьбой устроить сына-коммуниста в Ми-6. Да и сам Ким не мог обратиться с такой просьбой к отцу- это было бы слишком глупо и подозрительно.
Поэтому с Зенхеном Орлову и ко пришлось основательно повозиться, прежде чем из него вышел толк.
Зато Ким легко набросал список своих друзей по Кембриджу и Оксфорду - тех, кто еще мог бы согласиться на подобное предложение.
Так родилась Кембриджская, а затем и Оксфордская группа шпионов.
В конце 1935 года Орлов был вынужден уехать из Англии- он случайно встретился на улице с человеком, который знал его как советского гражданина. Но в любом случае в жизни Орлова начинался новый этап.
В июле 1936 в Испании вспыхнул мятеж генерала Франко. Буквально через три дня Кремль утверждает кандидатуру Орлова в качестве атташе советского посольства - а на самом деле "майора госбезопасности". Республиканское правительство показало неспособность сопротивляться наступлению Франко, и по словам Орлова:
"Общая оценка: единой службы безопасности нет, тк правильство считает это дело не очень моральным. Каждая партия сама создала свою службу безопасности. В том учреждении, что есть у правительства, много бывших полицейских, настроенных профашистски".
Задачей Орлова было помочь организовать республиканскому правительству разведовательную и контрразведовательную работу в условиях боевых действий - в чем у него был богатый личный опыт.
А затем Орлову поручили самое опасное и ответственное задание, которое только можно себе представить - вывоз на хранение в СССР золотого запаса страны. Почему испанские республиканцы не отправили золото в другие страны? А потому, что те деньги, что уже хранились, к примеру, во французских банках, были заморожены.
"Договоритесь об отправке испанских золотых запасов в Советский Союз. Используйте для этой цели советский пароход. Операция должна проводиться в обстановке абсолютной секретности. Если испанцы потребуют расписку о получении груза, откажитесь это делать. Повторяю: откажитесь подписывать что-либо и скажите, что расписка будет выдана в Москве Государственным банком. Назначаю вас лично ответственным за эту операцию" - Иван Васильевич (Сталин)
За переправку испанского золота в СССР Орлов был награжден орденом Ленина.
В Испании Орлов помимо руководства работой диверсантов, организовал и школу, где эти диверсанты (из числа участников интербригад) и учились. Выходцами ее, к примеру, стали Феллендорф и Хесслер (радисты "Красной капеллы"), Морис Коэн (атомный шпионаж), ну и, наконец, небезызвестный Рамон Меркадер.
И тут мы приходим к событиям, о которых Орлов предпочитал лишний раз не вспоминать и отрицал свое в них участие.
Это преследование и убийства испанских троцкистов. Но из песни слов не выкинешь - Андреу Нин (лидер троцкистской Рабочей партии марксистского единства) был похищен и убит по приказу Орлова. Да и очевидно, что такая участь ожидала не его одного.
Но кровавый бумеранг вернулся быстро.
9 июля 1938 года Орлов получил шифрограмму из Москвы с приказом немедленно явиться в Париж, а затем в порт Антверпена, и там сесть на советский пароход "Свирь" якобы для личной встречи с некой важной персоной.
Подумав, зачем это было нужно, Орлов пришел к простому и логичному выводу, что от него хотят избавиться. Весной был арестован друг Орлова Теодор Малли. Он был расстрелян в числе других офицеров, отозванных в Москву. Кто-то предпочитал покончить жизнь самоубийством, не дожидаясь ареста. В общем, новости из Москвы были тревожными, мягко говоря.
Предполагая, что в Советском Союзе его ждет смерть, Орлов решил поступить противоположно тому, как действовал в этой ситуации Теодор Малли. Он не стал изображать жертву. Орлов забрал из оперативной кассы 60 тыс. долларов и с женой и дочерью на пароходе отбыл в сторону Канады. Понимая, что его будут искать, Орлов решил сыграть с начальством в опасную игру. Он написал Ежову письмо. Где не шантажировал прямо, нет. Но намекнул, что тайны, которые он обязуется хранить, стоят гораздо дороже, чем его жизнь.
"Я хочу объяснить Вам в этом письме, как могло случиться, чтобы я -после 19 лет безупречной службы Партии и Советской власти, после тяжелых лет подполья, после моей активнейшей и полной самопожертвования борьбы последних 2х лет, после того, как Партия и Правительство наградило меня за боевую работу орденами Ленина и Кр. Знамени, - ушел от вас...
9 июля я получил телеграмму, лишенную всякого оперативного смысла. Эта бездарная телеграмма просто являлась плохой дымовой завесой для заготовленной для меня, человека ни в чем не повинного, ловушки. Для меня стало ясно, что руководитель отдела переусердствовал в чистке аппарата и пытался укрепить свою карьеру намерением выдать меня за преступника, которого необходимо ухищрениями, кстати очень безграмотными, заманить на пароход, как врага народа, и потом кричать "ура" и ждать награждения, как за хорошо проведенную операцию...
Я перед собой ставил вопрос: имею ли я право, даже перед угрозой неминуемой смерти, отказаться от поездки домой. Товарищи, работавшие со мной, хорошо знают, что я неоднократно рисковал жизнью, когда это требовалось для дела, для партии.
Но никогда партия не требовала от своих членов бессмысленной смерти, к тому же в угоду преступным карьеристам.
Но даже не это остановило меня от поедки на пароход...
Сознание, что после расстрела меня, ссылки или расстрела моей жены, моя 14-летняя больная девочка окажется на улице, преследуемая детьми и взрослыми, как дочь врага народа, как дочь отца, которым она гордилась, как честным коммунистом и борцом, -выше моих сил.
Я не трус. Я бы принял и ошибочный, несправедливый приговор, сделав последний, никому не нужный, жертвенный шаг для партии, но умереть с сознанием того, что мой больной ребенок обречен на такие жуткие муки и терзания, я не могу...
Помните всегда, я не изменник партии и своей стране. Я не хотел уходить из страны, как рыба не хочет уходить из воды...
по опыту других дел знаю, что Ваш аппарат бросил все свои силы на мое физическое уничтожение. Остановите своих людей!
Если вы меня оставите в покое,я никогда не стану на путь, вредный партии и Сов. Союзу.
Я даю торжественную клятву: до конца моих дней не проронить ни единого слова, могущего повредить партии, воспитавшей меня и стране, взрастившей меня.
Швед Николаю Ивановичу Ежову
О том сдержал ли Орлов свою клятву, вы узнаете здесь
