Оказывается, такое тоже может быть. Любители живописи, конечно, слышали о картине «Реквием» («Уходящая Русь»), о ней много написано, однако такой картины нет. Павел Дмитриевич Корин 40 лет готовился ее писать, создал массу портретов, этюдов, которые смотрятся вполне самостоятельно-законченными произведениями, но с картиной что-то не заладилось.
Существуют разные версии, почему так произошло и что собственно он предполагал изобразить.
Но сначала немного об авторе, которого знают большинство учившихся в России, хотя, возможно и не по фамилии, но точно по этим его работам — триптих «Александр Невский», написанный им в годы войны, и портрет Максима Горького. Изображение этих картин много лет присутствует в учебниках истории и литературы.
Также многие, наверное, обращали внимание на мозаичные плафоны на станции Комсомольская-кольцевая, красивейшие витражи на станции Новослободская, мозаичные панно на Смоленской и Павелецкой станциях метрополитена, которые создал П.Д. Корин.
Павел Дмитриевич Корин родился в 1892 году в с. Палех в семье потомственных иконописцев. Учился в Палехской иконописной школе, потом был учеником в Московской иконописной палате Донского монастыря, по настоянию М.В. Нестерова, который по существу стал его учителем и другом, поступил и в 1916 году успешно окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Училище много раз реорганизовывали и переименовывали, в разных его ипостасях П.Д.Корин преподавал (сейчас - Московский государственный академический художественный институт имени В. И. Сурикова при РАН), собрал интереснейшую коллекцию икон.
Много лет П.Д. Корин возглавлял реставрационные мастерские, сам участвовал в реставрации фресок и росписи Владимирского собора в Киеве и мн.др.
А еще он три года работал в анатомическом театре, чтобы реально и ощутимо представлять фигуры своих героев. «Он сам препарировал трупы, изучая костяк и мускулы, пропорции, архитектуру человеческого тела. Не знаю, можно ли назвать еще хоть одного художника в мире, который три года потратил бы на то же самое. Подозреваю, что большинство современных нам художников вообще не бывало в анатомическом театре» (В. Солоухин).
В 1925 году у художника возник великий, дерзкий для тех лет замысел написания картины — Реквием. «Это было время, когда требовали сбросить А.С. Пушкина «с корабля современности» и кричали: «Расстреливайте Растрелли! Это было время, когда для нового контингента ВХУТЕМАСа (бывшая Школа живописи и ваяния) на учебные холсты для всевозможных кубистических упражнений изрезали двенадцатиметровый шедевр Рериха «Град Китеж».
П.Д. Корин говорил, что замысел возник из музыки (хоровое пение), панихиды (отсюда и «Реквием»), во время похорон Патриарха Тихона в Донском монастыре, и будущая картина тоже «мерещилась как музыка, воплощенная в краски на огромном холсте.»
«Несомненно также тут и влияние Александра Иванова с его «Явлением Христа народу». Боготворя этого художника, Корин перенял у него и основной метод работы: этюды, этюды и этюды».
Первый этюд к картине П.Д. Корин решился и смог написать только через четыре года - портрет митрополита Трифона. Всего для Реквиема художник создал более 30 портретов большого размера (в рост человека и даже более) и эскизы.
По Москве стали ходить слухи о художнике, который пишет у себя в мансарде на Арбате «церковных людей» - от иерархов церкви до простых монахов, схимниц, дьяконов, нищих богомольцев. Даже нарком Луначарский посетил мастерскую, чтобы увидеть происходящее. У художника могли быть большие проблемы, но на его счастье в 1931 году к нему завернул Максим Горький, который был так впечатлен работами художника, что до своей смерти оказывал ему покровительство и заступался за него. М. Горький даже взял П.Д. Корина с собой в Италию, где тот пробыл 7 месяцев и много рисовал. Более того, М. Горький поспособствовал приобретению холста размером более чем 6 на 8 метров и помещения для работы над картиной.
Судить о самой картине можно только по готовым портретам и эскизам. И вот тут мнения сильно разнятся, т.к. трактовка — очень субъективное дело. Об образе митрополита Трифона написано много, например, так:
«…Гневный, требовательный, не терпящий никакого инакомыслия и возражений фанатик, олицетворяющий воинствующую верхушку церкви…» или
«Начиная работу над этюдом-портретом митрополита Трифона, художник относился к своей модели с определенном сочувствием. Он хотел изобразить его в момент душевного подъема, в момент экстаза. Но как художник-реалист Корин, независимо от своих субъективных расположений, отразил в образе Трифона объективную слабость церкви и ее руководителей в период, когда…».
Почему-то зачастую при взгляде на одну и ту же картину у многих складываются даже диаметрально противоположные идеи-мнения. И сам художник иногда собирается сказать одно, а на картине — совершенно другое.
«Эскиз (1935-37) показывает, что "Русь уходящая" могла стать самым значительным произведением русской живописи после 1917 г., исполненным мощи и символического значения. Это Церковь, выходящая на бой и/или уходящая в вечность».
А вот мнение известного писателя В. Солоухина, который был знаком с художником.
«По общепринятому мнению, картина должна была изображать выход из Успенского собора в Кремле всех изображенных людей. Но достаточно взглянуть на эскиз несостоявшейся картины, чтобы увидеть, что люди эти никуда не идут, они стоят. Но если они стоят, то почему спиной к алтарю и иконостасу, а лицом к выходу? Так в церкви никто никогда не стоит, разве что и правда перед выходом из нее. Это-то положение изображенных и наталкивает всех на самую ближайшую мысль – они выходят. Но они не выходят. Это видно и из сугубо статичного положения фигур, а главным образом– из той напряженности, которая у них на лицах.
Дело в том, что они не выходят, а ждут. В этом и есть та маленькая тайна коринского замысла, которую непременно надо знать при разглядывании его этюдов. Да, все эти люди, олицетворяющие уходящую, побежденную Октябрем Россию, стоят в интерьере Успенского (главного в России) собора, спиной к алтарю, а лицом к входным дверям. Они стоят и ждут. За стенами собора, в Москве, в стране все уже произошло. Железный, беспощадный (к ним) ветер революции уже свистит, уже гуляет снаружи, над собором, над Кремлем, над всей Россией. Вот-вот двери распахнутся, и этот ветер, ветер революции, ворвется в собор и сдует, выдует всех, и останется пуст Успенский собор…Теперь-то вот и надо смотреть на этюды: кто как ждет. В этом все дело. А ждут они все по-разному».
К 1937 году все этюды были закончены, но в 1936 умер Горький, и П.Д. Корин лишился влиятельного защитника, поэтому понятно, почему в эти страшные годы художник прекратил работу над картиной.
В этот период он пишет портреты своих современников - Нестерова, Алексея Толстого, Сарьяна, маршала Жукова, Коненкова и других.
Парадоксально, но слава художника росла, хотя персональных выставок до 1962 года не было. Только в этот год, к 70-летию художника, в залах Академии живописи состоялась первая и последняя при его жизни персональная выставка. «И это был триумф Корина».
Представляется, что за 40 лет у П.Д. Корина тоже неоднократно менялось отношение к концепции картины, наверное, как и к происходящему в стране. И может быть, и поэтому она не написана. В любом случае стоит увидеть работы П.Д. Корина и составить собственное мнение, о чем все-таки была бы его несостоявшаяся картина.
