Днем 15 марта 44 г. до н.э. римский диктатор Гай Юлий Цезарь вошел в зал заседаний Сената, где встретил свою гибель. Это история о том, как разворачивалось самое известное убийство в древней истории.
Зал заседаний Сената располагался в Театре Помпея, который сам располагался на Марсовом поле, одном из ключевых центров Древнего Рима. Марк Антоний, правая рука Цезаря, не сопровождал Цезаря на встречу. В то время Марк Антоний занимал должность консула: он был одним из самых влиятельных людей в Риме при Цезаре и намеревался присутствовать на встрече. Но за пределами Театра его пути и пути Цезаря разойдутся.
Именно там Гай Требоний, старый союзник Марка Антония, отвел консула в сторону, чтобы обсудить некоторые насущные вопросы. Требоний был еще одним давним союзником Цезаря. Он служил вместе с Цезарем, Марком Антонием и Децимом Брутом со времен Галльских войн. Но, как и Децим, он тоже разочаровался в Цезаре, тоже присоединился к заговору против диктатора. Его задачей было отделить Марка Антония от Цезаря. И ему это удалось.
Вскоре после этого Цезарь войдет в конференц-зал и будет встречен кровавым переворотом. Вскоре он умрет.
Цель
Интересно, что некоторые заговорщики, такие как Кассий, хотели убить Марка Антония вместе с Цезарем на заседании сената. Но Марк Брут, по словам Аппиана и Кассия Диона, убедил их не делать этого. Их единственной целью было убить Цезаря, диктатора. Освободить Рим от тирана. Убить человека, чья власть и положение разрушали идеи Республики. Марк Антоний был проблемой для другого дня.
Пока Марк Антоний был чем-то занят, Цезарь вошел в зал заседаний, лишенный этого верного адъютанта. Он сразу же направился к своему позолоченному креслу, и сенаторы встали, чтобы поприветствовать Цезаря, пока он шел по комнате. Всего присутствующих сенаторов насчитывалось несколько сотен. Большинство не ожидало, что что-то из ряда вон выходящее произойдет до начала встречи.
Однако для тех 30-80 сенаторов, причастных к заговору, время пришло. Они пришли рано, они смотрели, как Цезарь вошел в комнату, их кинжалы были спрятаны в складках их тог.
Момент убийства был близок.
Убийство
К Цезарю подошел сенатор. Его звали Тиллий Цимбер. Цимбер поддерживал Цезаря в предыдущей гражданской войне, но с тех пор отношения между ними испортились. Особенно после того, как Цезарь изгнал брата Симбера.
Как только Цезарь сел на свой богато украшенный стул, Симбер подошел к диктатору, надеясь поговорить с ним до официального начала собрания. Цимбер бросился на колени перед Цезарем. Он попросил Цезаря о помиловании от имени своего изгнанного брата. Пусть возвращается из ссылки.
Для Цезаря этот вопрос не был приоритетным; отзыв изгнанного брата Симбера не был неотложным делом. Он отмахнулся от просьбы Симбера, сказав сенатору, что рассмотрит этот вопрос.
Начало убийства
Поднявшись, Кимбер схватился за тогу Цезаря, шокировав сидящего диктатора и многих окружающих. Там был Кимбер, схватившийся за уважаемого Цезаря. Человек, которого недавно объявили неприкосновенным, неприкасаемым. Это был шокирующий, кощунственный поступок, но у Симбера была на это причина. Он был одним из заговорщиков; то, что он схватил тогу Цезаря, то ли для того, чтобы удержать Цезаря в кресле, то ли для того, чтобы обнажить шею диктатора, был согласованным сигналом к началу убийства.
Вперед выступил первый убийца: Публий Каска. Как и Кимбер, Каска был еще одним бывшим сторонником Цезаря, который с тех пор разочаровался в государственном деятеле. Каска расположился прямо за Цезарем и его позолоченным креслом, в сантиметрах от сидящего тирана. Теперь, когда Цимбер держал Цезаря, Каска вынул кинжал из складок тоги, поднял оружие и прицелился Цезарю в шею. Предположительно в нисходящем атакующем движении, если он наносил удары по сидящему Цезарю прямо позади своей цели.
Он скучал. Вместо того, чтобы нанести удар Цезарю в шею, Каска вонзил кинжал Цезарю в плечо. Каска позвал на помощь своего брата, другого сенатора, также участвовавшего в заговоре. Но Цезарь не сидел сложа руки. Тут же он вскочил и отреагировал на удар Каски.
Хаос
К этому моменту зал заседаний погрузился в столпотворение. Среди раненых был Марк Брут, которого Кассий случайно ударил по руке, когда последний пытался нанести удар Цезарю. Сенаторы, не участвовавшие в заговоре, в панике наблюдали за происходящим и вскоре начали бежать. Только два сенатора пытались помочь Цезарю, но их усилия оказались тщетными. Вскоре они тоже были вынуждены бежать.
Кинжал за кинжалом вонзались в тело Цезаря; его тога была перепачкана его собственной, очень смертной, кровью. По словам Николая, умирающий диктатор в конце концов упал на землю перед статуей своего старого соперника Помпея. Получив более двадцати ножевых ранений, Цезарь там испустил последний вздох.
Это конец истории Николая, но наши более поздние источники включают другое событие во время умирания Цезаря. Событие, которое стало одной из самых известных частей истории убийства.
Последние слова
Последние слова
По словам Светония, получив множественные ножевые ранения, но прежде чем он испустил последний вздох, Цезарь увидел Марка Брута. Стоя в рядах заговорщиков. Светоний утверждал, что, когда Цезарь увидел, что Маркус готов нанести удар, он сказал греческие слова:
Кай Су Текнон
— Ты тоже, дитя мое?
Во всяком случае, это более поздняя история, сохранившаяся в «Жизни Цезаря» Светония. Но действительно ли Цезарь сказал «kai su teknon»? Наследие этих слов поразительно; это послужило источником вдохновения для увековеченной строки Шекспира «Et tu, Brute?» более тысячелетия спустя.
Сегодня эти три латинских слова «Et tu Brute» стали одним из самых известных высказываний, которые мы связываем с Юлием Цезарем. Но здесь важно отметить, что ни в одном из наших древних источников Цезарь не произносит этих слов перед смертью. За это мы должны благодарить Шекспира.
Некоторые теперь даже обсуждают предполагаемое значение слова «кай су текнон». Вместо «ты тоже, дитя мое», они утверждают, что Цезарь на самом деле проклинал Брута. Что-то вроде «Увидимся в аду». То есть, если Цезарь вообще произнес слова kai su teknon, что кажется крайне маловероятным.
Точно так же, как предполагаемые легендарные последние слова Александра Македонского «самым сильным», кажется вероятным, что культовые последние слова Цезаря «ты тоже, дитя мое» являются более поздней выдумкой. Красочное дополнение к истории убийства, вставленное источниками, писавшими гораздо позже, задним числом. Для историков Александра такой ретроспективой было знание того, что за смертью Александра последует бурная, хаотичная, «древняя Игра престолов», Войны наследников. Отсюда пророческое «сильнейшему». Для историков мартовских ид это было более поздним появлением вымышленного слуха о том, что Марк Брут на самом деле был незаконнорожденным сыном Цезаря. Отсюда и «ты тоже, мой сын».
В самом деле, если бы Цезарь действительно сказал что-нибудь вроде «и ты, дитя мое», он, конечно, не сказал бы этого Марку Бруту. Скорее всего, он сказал бы это Дециму Бруту. Это был человек, которого Цезарь считал одним из своих самых надежных союзников. Именно эта фигура убедила Цезаря прийти на собрание в тот день, несмотря на все тревожные признаки. Увидеть Децима в рядах своих убийц было бы для Цезаря психологическим ударом в спину, наряду со многими физическими ножевыми ранениями, которые он уже получил.
Последствия
То, что последовало затем, почти неизбежно, было состоянием полной растерянности. Внезапно, после смерти Цезаря, новые фигуры стали оплотами власти и авторитета в столице. Марк Антоний был одной из таких фигур. Как и Марк Эмилий Лепид, конный мастер Цезаря. Как и Марк Антоний, Лепид до конца оставался верным Цезарю.
Именно Марк Антоний и Лепид попытаются успокоить ситуацию, поскольку заговорщики бежали в Капитолий, а люди требовали крови. Марк Антоний и Лепид даже встречались с ведущими заговорщиками, такими как Марк Брут и Кассий, решали проблемы за обедом в предстоящие дни.
Однако отношения долго не оставались сердечными. Вскоре Кассий, Марк Брут и Децим Брут окажутся в состоянии войны с такими, как Марк Антоний и Лепид, а также с другой фигурой. Гораздо более молодой человек, который вот-вот должен был выйти на кровавую римскую политическую сцену: племянник Цезаря и приемный сын Гай Октавий. Октавиан. «Молодой Цезарь».
Вопреки надеждам заговорщиков, смерть Юлия Цезаря не привела к немедленному возвращению к старой Римской республике. Вместо этого он ознаменовал начало более чем десятилетней борьбы, которая в конечном итоге закончилась приходом к власти Октавиана, позднее Августа и рождением Римской империи (с большой буквы). Назревал возврат к гражданской войне.
Что же касается тела Цезаря, то какое-то время оно оставалось там, где упал Цезарь, в зале заседаний сената. Пропитанный кровью тирана. Однако так продолжалось до тех пор, пока трое рабов Цезаря не прибыли в курию позже в тот же день, 15 марта 44 г. до н.э. Положив тело Цезаря на носилки, они отнесли его труп обратно в его дом. Похороны Цезаря состоятся через три дня, 18 марта.
