Нельзя ни сказать и о лагере военнопленных, находившемся на территории Ржева, который был создан практически сразу после захвата города 21 октября 1941 года.
Лагерь находился около Заготзерна, рядом с льночесальной фабрикой. Лагерь вмещал по разным источникам, от 6000 человек до 7700. За годы существования через ржевский лагерь прошли от 16 до 20 тысяч человек, по разным источникам. Конечно, подсчитать реальную цифру не представляется возможным. И сколько же человек на самом деле умерло от болезней, голода и фашистских издевательств подсчитать трудно. По показаниям одного из надзирателей, на судебном процессе 1946 года, в ржевском лагере было замучено около 10 тысяч человек.
По меркам фашистов, ржевский городской концлагерь - один из тысяч других таких же лагерей, размещенных на оккупируемых территориях. Он не являлся в первую очередь лагерем уничтожения, в нем не было крематориев, как во многих лагерях на территории западной Европы или в Германии, но, тем не менее, масштабы потерь потрясают.
Вообще отношение к военнопленным было особенно жестокое. Они работали по 16 часов в день и содержались в кошмарных условиях. Пленные ежедневно гонялись на расчистку дорог, заготовку дров, они выполняли самую тяжелую работу для нужд немецкой армии.
Так же, изначально комендатура пыталась использовать военнопленных на сельскохозяйственных работах, так как немецкая армия к тому времени перешла на самообеспечение. Но так как была нехватка сил охраны, и каждый день выгонять военнопленных на работы, зачастую через весь город не представлялось возможным, некоторые заключенные из местного населения, отпускались домой. В комендатуре ежедневно вывешивались списки тех, кто должен был явиться на работу. Некоторые пытались бежать, а те, кто был пойман, были казнены.
Писатель Константин Воробьев, переживший ржевский лагерь, посвятил этому событию потрясающую душу повесть «Это мы, господи!..». Знаменитыми стали такие строки: «Кем и когда проклято это место? Почему в этом строгом квадрате, обрамленном рядами колючки, в декабре еще нет снега? Съеден с крошками земли холодный пух декабрьского снега… Терпеливо и молча ждут медленной, жестоко неумолимой смерти от холода советские военнопленные…»
Условия были страшные, непосильные для современного человека. Обер-лейтенант, Р.Н.Георг, являвшийся в то время членом ржевской комендатуры, на своем судебном процессе свидетельствовал о том, что в декабре 1941 и январе 1942 года ежедневно умирало около 25-30 военнопленных. А за 2 месяца, по его показаниям, из 5-15 тысяч умерло не менее 2 тысяч человек.
О жизни в лагере вспоминает майор медицинской службы Г.И. Земсков. По его показаниям, ежедневно в лагере погибали 60-70 человек, в таких условиях свирепствовали болезни и многие умирали и от них. Умерших хоронили тут же, по левую сторону вдоль проволочного заграждения.
Условия были действительно ужасными. Бараки не только не отапливались, но и на некоторых постройках имелись только крыши. Там где и были стены, и со стен тес был весь ободран. Лагерь был обнесен колючей проволокой в два ряда, через 50 метров - немецкие часовые, вооруженные автоматами и пулеметами. Кормили редко, и то, чем кормили современному человеку трудно назвать едой в принципе. Рацион питания был представлен супом-болтушкой из испорченной картофельной муки. Часто для заключенных в еду добавляли дохлых животных, в том числе кошек и собак.
Бараки не вмещали всех военнопленных и многие были вынуждены спать на сырой земле в любое время года. Как правило, люди старались спать в три слоя, везло тем, кто находился между верхним и нижним, по крайней мере, на одну ночь дольше он имел шансы прожить. В таких суровых и нечеловеческих условиях, люди, оказавшиеся в плену, вынуждены были искать выход из этой ситуации. Путей было несколько: одни решали смириться и с надеждой на чудо, ждать, другие молили о смерти, третьи не принимали происходящее и придумывали планы побегов, четвертые шли на службу к врагу, предав свою Родину.
