Как говорил один шведский (или французский) кондотьер на русской службе со звонкой фамилией Делагарди: «Моё дело воевать, а не рассуждать о Димитриях». Видимо русские историки считали также J
А зря, смута – история более чем увлекательная, я искренне наслаждаюсь, копаясь в ней.
Давайте поиграем в угадайку. Назовите персонажа по фактам из жизни.
1. Провозгласил себя императором
2. Учредил сенат вместо боярской думы
3. Женился на безродной иностранке
4. В начале своего правления развязал войну с Турцией в союзе с Австрией и Польшей
5. Превосходно разбирался в военном деле
6. Физически крепок, гнул подковы руками
7. Ходили слухи, что царь ненастоящий, подменен
8. Увлекался иностранной культурой
9. Не носил бороды
10. Конфликтовал с церковниками
11. Опирался на дворянство в ущерб боярам и монастырям.
12. Не любил Москву, думал о переносе столицы.
Кто первый приходит на ум?
Правильно, Петр Великий. Основатель империи, ниспровергатель основ, превративший средневековое рыхлое царство в доминатора восточной Европы.
А кто второй?
Он самый, Дмитрий, который лже-, который меньше года правил в Москве. Что интересно, царь-реформатор, получивший блестящее домашнее образование, хорошо знал его историю. Особенно фанател от эпохи Грозного, которого искренне обожал. Брату Фёдору, отправляемый в ссылку мальчишка, в лицо бросил горький упрёк, напомнив старую историю почти вековой давности. Возможно знал даже лучше нас. Даже имена почти совпали.
Вот только к нашему герою эта история про братьев Дмитрия и Фёдора практически не имела отношения. Брат Фёдор его переживет, но ненадолго.
Что мы точно знаем про первого Лжедмитрия?
Он долго жил в монастыре на севере и не отрицал этого.
В начале 1600-х появился в Киеве, цитадели религиозной свободы, жил во дворе князя Острожского. Возможно пару лет прожил у казаков, наведя там прочные связи, здорово помогшие ему в обретении трона.
Позднее перебрался к князьям Вишневецким, потомкам Дмитрия-Корибута Ольгердовича и фактически главным противникам тогдашнего короля Польши Сигизмунда Васы. Для простоты восприятия – главарям партии религиозной свободы (или как минимум православия) в пику иезуиту-королю, мечтавшему о католической империи размером в восточную Европу. И имевшему права на шведский (бесспорные) и русский (очень спорные) престолы.
Дела у Вишневецких на тот момент шли ни шатко, ни валко. Король побеждал.
Самозванец открылся Адаму Вишневецкому. Тот поверил и дал небольшую армию. Там же произошла история с влюбленностью в Марину Мнишек, родственницей Вишневецких. Официальная Варшава (или еще Краков?) не одобряет эту авантюру, но и не вмешивается.
Начинается гражданская война в Московии. Армия Годунова ведет себя странно. То без шансов громит мятежников, то месяцами мается дурью у ненужных мелких крепостей и кошмарит округу.
Сохранилось странное свидетельство, что к царю Борису вызывают мать царевича, которая искренне уверяет царскую чету, что царевич жив и спасен верными людьми.
Когда в Москве умирает Борис Годунов, армия переходит на сторону мятежников. Война превращается в победный марш. К моменту входа в Москву Годуновы мертвы, оппозиция затаилась. И молодой царь дает волю своей ярости, своей милости и своей натуре.
Ярость обрушивается на Годуновых/Сабуровых/Беклемишевых и близкие к ним старомосковские боярские рода. Не щадят даже мертвых, кости которых без всякого почтения переносят в новое незначимое место.
Милость на всех пострадавших от Годунова. Мстиславские, Романовы, Нагие, Голицыны, Басмановы возвращены из ссылок, щедро одарены. Мстиславские как родственники (Вишневецких, но может и самого молодого царя) – щедрее всех.
Натура оказывается своеобразной. В 10 месяцев своего правления Дмитрий умудрился вместить колоссальное количество реформ. Сенат вместо Думы с представительством мирских и церковных иерархов. Активно публично выступает, особенно с обвинениями в адрес Годунова (в числе прочего – в ослеплении царя Симеона и убийстве его старшего сына Ивана). Живет активной бисексуальной половой жизнью. Ну или про него распускают такие слухи. Стремится прижать бояр и церковь на предмет передачи земельных излишков армии. Чуть не казнит Василия Шуйского, но милует и приближает к себе. Женится на безродной полячке, которую даже не крестят толком в православие (церковь долго еще будет спорить – можно ли крестить миропомазанием, Филарет, например, был не против).
Гибнет в результате заговора от рук Шуйских и Голицыных. Шуйский (или Романов) незадолго до того отправляют Сигизмунду Васа стольника Безобразова с просьбой прислать на престол кого поадекватнее. Истинного царя Дмитрия.
Его признает законным царем и сыном Мария Нагая, последняя жена Ивана Грозного, разыгрывая целое представление.
Перед венчанием на царство постригает в монахи царя Симеона Бекбулатовича.
Готовит армию для войны с Турцией.
При венчании на царство Годуновых – Бориса и Фёдора от бояр требуют не желать на царство Симеона Бекбулатовича и его сыновей. Сыновей, кстати, было трое. Иван, Дмитрий и Фёдор. Ивана уже убил Годунов.
Да в принципе уже достаточно, чтобы понять, кто он и откуда.
Лжедмитрий под номером один – это Дмитрий Симеонович. Старший сын царя Симеона Бекбулатовича, великого князя тверского. Прямой потомок старшей ветви астраханских царей. Чингизид. Родственник Даниловичей по жене Ивана Грозного Марии (Кученей) Черкасской и матери Анастасии Мстиславской (ее бабушка – сестра Ивана III).
На фоне безродного Годунова он – законнейший царь. Он отыгрывает ролевую модель молодого царя Ивана IV, изображая собор примирения 1550 года и заигрывая с родней царя Ивана. Который предварял мощный поход на восток с завоеванием Волги. В Москву его приводит князь Мстиславский, брат мамы, глава боярской думы и главный московский воевода. Когда его подменяет Василий Шуйский, родственник Годунова, самозванец терпит свое единственное поражение и чуть не гибнет.
Ненавидит Годунова как убийцу своего брата. Сын царя Симеона, постригает его перед своим венчанием на царство. Вообще трактовать постриг Бекбулатовича иначе как передачу власти старшему (из выживших) сыну сложно. У историков получается.
Мстиславские и Вишневецкие родственники. Потомки Дмитрия (Корибута) Ольгердовича.
Идею отжать земель у церкви – давняя мечта Мстиславских и Симеоновичей. Земля нужна для дворянства, дворянство для армии. Соборы 1580-х это вроде как узаконили, но церковь с Годуновыми (а потом и Шуйскими) сумела сначала их саботировать, а потом и вовсе отыграть назад.
Турция (с которой Дмитрий хотел воевать) выдала московской церкви патриаршество и напрягла старые связи в нужный момент.
За убитого царя мстили брат Фёдор, племянник Петр и еще несколько царевичей. С ними шли тверские полки из удела Бекбулатовича во главе с князем Телятевским. Мстиславский попытался повторить фокус и привести повстанцев к Москве. Но Шуйский (и стоявшая за ним РПЦ) были богаче и мотивированнее.
Симеон Бекбулатович всю жизнь делал богатые вклады в самый северный и самый безопасный монастырь России – Соловки. В опале именно там и жил. Несложно предположить, что юность будущего царя Дмитрия прошла именно там.
Мог ли Дмитрий усидеть на престоле? Конечно. Достаточно было не пощадить Шуйских и казнить их следом за Годуновыми. Или не торопиться. Как не торопился в свое время Петр, ждавший годы и годы, чтобы снять патриарха, постричь бороды боярам и порубать ненавистные стрелецкие головы. Но Дмитрий, как и его отец, поторопился вместить 30 лет петровских реформ в 10 месяцев своего правления.
Его племянника царевича Петра казнит Василий Шуйский. Страшно и мучительно.
Его дядя Фёдор Мстиславский в качестве главы боярской думы доживет до 1622 года и умрет бездетным. Точнее переживет всех своих сыновей, дочери закончат век в монастыре.
Брата царя – царевича Фёдора и его детей казнит Дмитрий. Лжедмитрий. Второй.
Их (изредка) смешивали в смуту и перемешают после нее.
