Главу можно послушать ЗДЕСЬ в исполнении автора.
Не собирался Максимов разбираться в бухгалтерских документах с фермы. Да и не надо этого было делать. А забрал участковый эти документы больше для острастки и не ошибся. Утром к нему в контору пришли и бригадир, и его жена с повинной. Жена вообще разревелась и умоляла конечно не простить, но отнестись к ним снисходительно.
Говорили на эту тему долго, и честно говоря Максимов не мог понять, есть ли в действиях бригадира и его жены состав преступления. Два сепаратора на ферме давно отработали свое, и как-то еще производили продукцию только благодаря их постоянному ремонту. А когда из района привезли новое оборудование, оказались просто не нужны.
Конечно по строгим требованиям после списания разобранные сепараторы надо было увезти в район, там как-то оприходовать. Но возиться с этим никому не хотелось. Накануне Участковый зашел на местный двор сельхозтехники и увидел там брошенные остатки механизмов, ставшие уже металлолом. Никто не собирался его вывозить. Наверняка такая перевозка могла стоить дороже, чем его сдача на переработку.
- Петь, ты как? Уже на ногах сегодня?
- А мне куда деваться?! На ферму все равно идти надо.
- Значит без тебя никак?
- Выходит так.
- Ты мне только одно скажи - Пермяков как на ферме оказался?
- Да работал он раньше на ферме.
- Кем?
- Что значит кем? На ферме вся работа одинаковая...
- Ладно, ладно. А почему работал?
- Так выгнал я его.
- За что?
- За что... за пьянку. Толку от него никакого. То зароется в сено и спит, то вообще на работу не выйдет, дома валяется.
- Понятно. А потом?
- А что потом? Нарисовался как-то, пришел, обратно просился.
- А ты?
- А что я? Куда его брать?
- Отказал?
- Конечно.
- И бак от сепаратора ему отдал?
- Отдал.
- Зачем?
- Да надоел он мне... гундит и гундит... потом бак увидел, дай да дай...
- Отдал?
- Отдал, вроде не к чему он...
- А Пермяков что говорил... ну, зачем он ему?
- Капусту солить...
- Зимой какая капуста?
- И я о том же, - Петруня усмехнулся, - подумал, пусть забирает, лишь бы отвязался.
- Как же он его утащил?
- Убежал, а потом с мужиком каким-то на лошади приехали, погрузили и увезли.
- А что за мужик-то? Не разглядел?
- Да не до этого мне было, начальник! Тут у Рыжухи...
- Ладно, жаль что мужика не разглядел. А второй бак домой увез?
- Увез... Не надо было?
Максимов пожал плечами и спросил:
- Зачем увез-то? Тоже капусту солить?
- Да нет. Оба бака рядом стояли. Думал так сохранней будет.
- Стало быть от Пермякова спрятал?
- Ну вроде. Там ведь у нас запоры никакие.
- Бухгалтерию свою заберите. - Максимов положил на стол три толстых папки.
- Что скажите? - Встревожилась жена Петруни, до этого тихо сидевшая в уголочке, не мешая мужчинам разговаривать.
- Нормально у вас все. - Максимов усмехнулся про себя: "Не могло быть в этих документах что-то неправильно."
- Спасибо вам большое! - Жена бригадира сложила папки в мешок.
- Не за что... Это моя работа.
- Ну как, за проверку. А я уж думала... все, конец нам! - Женщина всхлипнула.
- Если у вас все правильно, то и бояться нечего...
- О-о-о! А то вы не знаете, как бывает?
- Не знаю.
Жена Петруни только заулыбалась и покачала головой.
- Правда не знаю! - Максимов сначала улыбнулся, но потом посерьёзнел.
На том и разошлись. Жена подставила Петруне крепкое плечо, держа в другой руке мешок с папками. Так и пошли они по улице в сторону фермы. От соседнего дома к ним подбежали двое ребятишек, тоже приходили вместе с родителями. А Максимов, глядя на них, задумался: "Вот ведь, живут люди, счастливы, любят друг друга. Только порадоваться можно за них. И как оказывается легко взять и разрушить все это."
Дальше раскрытие дела самогонщиков представлялось Максимову очень простым. Пермяков уже проходил по делу как изготовитель самогона. Вот сделать аппарат он бы сам никак не смог. Надо было найти этого умельца, а рассказать о нем кроме Пермякова было некому: "Пойду-ка я к нему, да поговорю с пристрастием!"
Дом Пермякова хотя и стоял в центре деревни, правда в переулке, отходящем от основной улицы, был маленьким и давно скособочился, а тесовая крыша местами даже провалилась от времени и снега.
"Как он живет-то в таком доме, пусть и один. А сейчас наверное еще нигде и не работает. - Подумал участковый, пробираясь к домишку по узкой тропинке, протоптанной между сугробами. - И вход даже не прочистит!" Максимов с трудом приоткрыл занесенную калитку и протиснулся во двор: "Похоже вообще из дома не выходил. А может его и дома нет?"
- Пермяков, ты дома? - Крикнул участковый, зайдя в сени, в которые и двери-то с улицы не было. - Пермяков!
Однако в доме было тихо. "Не случилось ли чего! - Максимов открыл дверь в дом и отпрянул, так его шибануло спертым воздухом. - Что-то в прошлый раз я такой вони не заметил."
- Есть кто дома?! - Участковый все же переступил порог, деваться ему было некуда. В единственной комнате было не топлено, царил беспорядок, и пахло жутко - чем-то сладким и кислым одновременно. От этого запаха просто выворачивало наизнанку.
- Э-э, кто тама?! - За давно небеленной и местами потрескавшейся печкой послышался сначала скрип панцирной сетки, а потом звук упавшего тела. Максимов заглянул за печь и увидел Пермякова, пытавшегося встать с железной продавленной кровати и свалившегося на пол. Хозяину удалось лишь перевалиться через ее край, но он не удержался на нетвердых ногах.
- А-а-а, начальник! Опять по мою душу. Что, в тюрьму повезешь? На, бери меня. - Пермяков все же сумел встать, придерживаясь за кровать. Он вцепился в спинку двумя руками и только так мог стоять, покачиваясь.
- В тюрьму?! - Максимов засмеялся. - Да тебе тюрьму еще заслужить надо. Все пьешь?
- А что, нельзя?
- Что-ж ты пьешь-то? Аппарат я у тебя забрал.
- А вон там в ведре... - Пермяков смог отнять от спинки кровати правую руку и показал на ведро, стоящее в печке. От этого ведра и исходил тошнотворный запах. - Что морщишься? Не нравится? Во-о-о-т! А кто виноват?
- Кто?
- Ты и виноват, кто же еще...
- Ты говори, да не заговаривайся! - Максимов не на шутку разозлился. - Что тут у тебя за бормотуха?
- Брага...
- В ЛТП тебя отвезу... как протрезвеешь.
- Вот туда не надо.
- Что ж ты так боишься?
- Уж больно там строго.
- В тюрьме лучше?
- А-то!
- Ты ж в тюрьме не сидел. Откуда знаешь?
- Да тут...
- Что?
- Рассказывали знающие люди.
- Это кто такие? Откуда вдруг взялись? - Максимов понял, что Пермяков как раз и упомянул того, своего подельника.
- А-а-а, начальник! Все тебе скажи.
- Не скажешь?
- Нет.
- Тогда тебе два срока мотать. - Максимов конечно слукавил.
- Это за кого же? Нетути у нас таких законов! - Пермяков все же не устоял на качающихся ногах и свалился обратно на грязный матрац. Пружины кровати под ним жалобно заскрипели.
- Сначала в ЛТП отсидишь, а потом пойдешь в зону срок мотать.
- Это как?
- Да так! Бак из нержавейки украл?
- Не-е-т, Петька мне его сам отдал.
- Самогонный аппарат сделал? - Максимов не давал Пермякову продохнуть и продолжал наступать, пусть и не вполне обоснованно.
- Так это... не я...
- Самогон продавал, - Максимов усмехнулся. - Так что тебе за все лет шесть на нарах париться.
- Так ведь не я это! - Наконец еле выговорил Пермяков заплетающимся языком, к тому же во рту у него сразу пересохло.
- Водички не хочешь?
- Хочу. Черпни вон из того ведра.
- Это из того что на печке?
- Нет, вон из того, что у двери...
- Так пустое то ведро.
Пермяков окончательно пал духом и опусти голову.
- Ну так что делать с тобой будем?
- Я только самогон гнал... ну бак... С Петькой договорился, сам отдал, списанный...
- Как мне знать, что про бак не врешь?
- Так у Петьки и спроси...
- Ну а остальное? - Максимов не стал говорит, что он знал про бак.
- Да он это все, он... - Пермяков осекся и замолчал.
- Ну, долго мне тут с тобой играться? - Максимов повысил голос и нахмурился. - А ну, собирайся быстро!
- Не знаю я его толком... Из шабашников он тех... - Пермяков судорожно сглотнул.
- Что коровник ремонтировали?
- Из них...
- Так они же уехали все давно.
- Остался он.
- Как зовут?
- Дроном.
- Это что - имя, кличка?
- Шабашники так называли. Из южных он.
- Кавказец что ли?
- Вроде того... черный, нос горбинкой.
- Живет где? Не в деревне?
- Нет, у бабы тут одной на хуторе.
- Что за баба?
- Не знаю.
- И где хутор не знаешь. - Максимов усмехнулся.
- Вот те крест, начальник! - Пермяков выбрался из продавленной кровати, упал перед Максимовым на колени и начал неистово креститься.
- Что ж ты на меня-то крестишься?! - Участковый усмехнулся и оглядел дом. В углу на стене даже имелась полка, прикрытая грязным полотенцем, только ни одной иконы на ней не стояло.
- На лошади он в деревню приезжает. - Пермяков поднялся с колен.
- Бак с фермы с ним увозили?
- С ним, с кем же еще.
- Куда же ты за мужиком этим бегал?
- Да здесь он у меня сидел, - Пермяков ответил не задумываясь, не врал, - ждал, пока я с Петруней договорюсь.
Максимов подошел к столу у окна, грязному, с остатками еды. и мышиным пометом.
- Здесь сидел? Давно это было?
- Да не помню уже когда, с месяц наверное.
- Твой кисет? - Максимов показал на подоконник, где тоже хватало разного хлама.
- Нет, не курю я.
- У тебя тут кто-то еще бывал?
- Да вроде нет...
Участковый взял кисет, открыл и высыпал на ладонь душистую смесь: "Похоже здесь не только табачок!" В кисете еще что-то зашуршало, и Максимов достал часть аккуратно сложенной газеты, развернул. Так и есть - Правда, и даже число имелось. Кисет был сшит из приятного на ощупь бархатистого материала, и на нем еще оказались вышитыми буквы - А и Д.
Главу можно послушать ЗДЕСЬ в исполнении автора.
Продолжение ЗДЕСЬ
Начало ЗДЕСЬ
