Financial Times (Великобритания)
Джиллиан Тетт (Gillian Tett)
Во время финансового кризиса 2008 года доблестная группа (на чью долю приходится 80% мировой экономики) на миг обрела известность и актуальность благодаря коллективным мерам по его обузданию. С тех пор она ратует за разумные реформы в таких областях, как финансовое регулирование.
Но клуб настолько велик и строится на консенсусе – и оттого стал громоздким. Поэтому его заседания и коммюнике бывают удивительно пресными – особенно с участием министров финансов.
Но все изменилось. Ближе к концу месяца, 20 апреля, министрам финансов «Большой двадцатки» предстоит встреча в Вашингтоне. Сегодня там разыгралась нешуточная драма, какие обычно случаются в школьной столовой.
Так, в среду министр финансов США Дженет Йеллен (Janet Yellen) заявила Конгрессу, что Америка пропустит ряд встреч «двадатки», «если там будут русские». Это – знак протеста против спецоперации Москвы на Украине. Таким образом, США могут бойкотировать уже мероприятие 20 апреля.
Особенный конфуз вышел для временного председателя Индонезии – это ведь ей решать, кого приглашать, а кого нет. «Большая двадцатка» появилась на свет в 1999 году, и формального устава у нее нет. Доселе же предполагалось, что страну можно исключить лишь в том случае, если против нее проголосуют все остальные.
Именно это в свое время произошло с «Большой семеркой», клубом более элитарным. В 1998 году «Семерка» привлекла в свои ряды Россию, превратившись в «Восьмерку». Однако в 2014 году семь стран-основателей объединились и исключили Москву в отместку за российское вторжение в Крым.
Но проблема Индонезии в том, что некоторые члены «Двадцатки» – например, Китай – «динамить» Россию не хотят. А российский президент Владимир Путин, судя по всему, даже хочет в этом году принять участие в саммите «Двадцатки».
Чтобы разрядить обстановку, Индонезии, возможно, даже придется в принципе отказаться от совместного коммюнике. В результате создастся впечатление, что «Двадцатка» ни на что не способна. «При всей своей роли в решении всемирного финансового кризиса «Двадцатка» со всеми своими ответвлениями едва ли станет ключевым клубом глобального сотрудничества – учитывая кибервмешательство, войну, возможные преступления против человечности и борьбу сверхдержав вообще», – считает бывший глава британского Центробанка Пол Такер (Paul Tucker), у которого по этой теме готовится книга.
«Это отнюдь не значит, что этот форум бесполезен... но будет непросто, потому что потребуется определенная степень откровенности, доверия и надежности», – добавил он. Один бывший министр финансов высказался еще прямолинейнее: ««Двадцатка» может погибнуть».
Есть ли у инвесторов повод для беспокойства? Да – как символически, так и из практических соображений. Этот орган создавался с тем, чтобы наладить сотрудничества XXI века (а заодно и содействовать глобализации), когда стало ясно, что Бреттон-Вудские соглашения середины ХХ века плохо подходят для мира после холодной войны. Если «Двадцатка» прекратит свое существование, это будет знаком, что глобализация обернулась вспять и нам, по выражению политического аналитика Иана Бреммера (Ian Bremmer), грозит «Большое зеро» – мир, где никто ни за что не отвечает. Это пугает.
Что еще важнее, «Двадцатка» крайне необходима здесь и сейчас. Как отметила на этой неделе сама Йеллен, побочные эффекты кризиса усугубляют экономическую уязвимость ряда стран. Она подчеркнула, что их долговое бремя выросло, а варианты ограничены на фоне пандемии коронавируса. Повышение ставок наверняка лишь усугубит их положение.
Рассмотрим, например, вопрос о реструктуризации суверенного долга. Как раз для таких тем «Большая восьмерка» и создавалась – скучных, но важных. Два месяца назад казалось, что в 2022 году группа, наконец, займется делом и реформирует систему реструктуризации долгов бедных стран.
Это насущно необходимо, поскольку, как я недавно писала, система реструктуризации долгов Парижского клуба перестала работать: из ее состава вышел Китай, однако две трети ее кредитов приходится на страны с низким уровнем дохода. Что еще хуже, риск неконтролируемых дефолтов стремительно растет. Пример тому – кризис, разразившийся сейчас в Шри-Ланке, где бóльшая часть кредитов выдана Китаем.
Если раньше казалось, что правительство Индонезии в том положении, чтобы настаивать на реформах – не в последнюю очередь благодаря связям с Китаем – и продавить совместные обязательства по прозрачности долга. Но теперь все пошло под откос. В момент, когда «Двадцатка» нужна как никогда, чтобы по предотвратить беспорядочные дефолты, все может рассыпаться.
Я не утверждаю, что Запад совершит ошибку, если исключит Россию из «Двадцатки». Наоборот, чтобы остановить ее натиск на Украину, нужны все возможные санкции. Но ключевой вопрос в следующем: если группа окажется бессильной, Вашингтону срочно придется искать другие механизмы сотрудничества с игроками на развивающихся рынках. Шаги в сторону реструктуризации суверенного долга – хорошее начало.
Более того, если такой совместной инициативы в ближайшее время не появится, инвесторам следует насторожиться. Надувать губы, отворачиваться и сплетничать – гибельно для ответственных правительств. Особенно когда в мировой экономике неразбериха – и от последствий кризиса страдают даже страны вроде Шри-Ланки.
